Он подумал, пошарил в коробках и нашел одноразовые бахилы на резинках. Если за ним пустят собаку-ищейку, бахилы наверняка собьют ее со следа. Вот только будут шелестеть на ногах. Тимур сделал в них пару шагов – ничего. Уже увереннее он огляделся в темной бытовке.

Напротив – тяжелый ржавый люк. Растрескавшаяся табличка «Служебный ход. Шлюзовая». В дальнем углу была еще одна дверь. Без особой надежды Тимур подошел к ней, повернул ручку и толкнул. Дверь подалась с трудом, обволакивая Тимура густым лекарственным запахом.

Он сделал осторожный шаг в темноту, и нога провалилась в ничто. Тимур отшатнулся. Стоя на одной ноге, как артист балета, он второй осторожно нащупал препятствие. Ступенька.

Он повесил сумочку через плечо и, перебирая руками, нашарил грубо приваренные к стене перила. Глаза стали привыкать к темноте, различая ряд уходящих вниз нешироких бетонных ступеней. Тимур развел в стороны руки и коснулся обеих стен. Нешироко: робот еле пролезет. Значит, здесь они ему вряд ли встретятся. После разговора с полупьяным дядькой-охранником эта мысль не очень бодрила, но в сложной ситуации нужно искать хорошие стороны. Крепко держась за перила, Тимур потянул дверь. Щелкнул замок. Лестница погрузилась в беспроглядную тьму.

Дороги обратно не было. Тимур ухватился за перила двумя руками и, ощупывая ногами пустоту, начал спускаться.

– Э-эй! Скорей! Связь, радио! – слабый, задыхающийся голос Живых послышался Бой-Бабе снаружи, в ангаре.

Она подскочила с ящика, на котором сидела рядом с недвижной – спит, что ли? – Изабеллой, налегла на люк охранницкой будки и высунулась наружу. Фигура Живых белела в глубине ангара, и его голос гулко отдавался под стальными сводами.

Бой-Баба, придерживаясь за перильца, слетела по трапу вниз, в ангар, и заторопилась ему навстречу. Живых повернулся к ней, но идти не смог. Добрался до стены и схватился за нее, тяжело дыша. Лицо его блестело от пота, темные колечки волос склеились и болтались по плечам.

– Ты что тут делаешь! – накинулась Бой-Баба. – В постель быстро! Или мне тебя тащить?

Не сводя с нее глаз, Живых стоял молча, переводя дух. Бока так и ходили под посеревшей футболкой.

За спиной послышались тяжелые размеренные шаги. Лицо Живых изменилось. Тут же он отвел глаза, прижался лбом к прохладному покрытию.

– Знакомься, – сказала Бой-Баба. – Это Изабелла.

Изабелла подошла, поправляя свой шарфик в горошек. Красные огоньки глаз медленно двигались, сканируя Живых и пространство вокруг него. Наконец существо кивнуло.

– Он сказал, связь? – Изабелла повернулась к Бой-Бабе. – Вы получили сигнал по радио? – голос ее не выражал эмоций, но она говорила быстрее, отчего голос ее повысился и стал похож на игрушечный. Она подняла тяжелую железную конечность и положила ее Живых на плечо. Тот пошатнулся.

– Мы приняли сигнал с Сумитры, – выговорил Живых. – Они просят помощи, – и начал сползать по стене на пол.

Бой-Баба подхватила его под одно плечо, Изабелла под другое. Подстраиваясь под шаг друг друга, они – две отсвечивающие сталью громадины на шарнирах – потащили Живых – такого же, как и они, устаревшего андроида, оплетенного проводами и шлангами – по узкому коридору обратно в центр управления.

В медпункте стоял бардак – одеяло и простыни Живых тянулись по полу к двери, матрас полусвешивался с кровати. Видно, он, как услышал сигнал, из последних сил выкарабкался из постели, запутался в одеяле и заторопился на подкашивающихся ногах в отсек связи, таща все за собой.

Вдвоем они уложили его на постель. Бой-Баба накрыла товарища простыней, замотала по горло в одеяло. Он только смотрел на нее несоображающими глазами – может, вообще не понимал уже, что с ним.

– Мы сейчас вернемся, – она беспокойно оглядела медблок и выскользнула за дверь. Изабеллы уже не было – видно, направилась сразу в отсек связи. Бой-Баба поспешила за ней.

Когда она вошла, роботесса стояла к ней спиной возле пульта и возилась с узлом связи.

– Эй! Ты чего там? – окликнула ее Бой-Баба.

Та замерла на месте. Бой-Баба прошагала к ней, окинула взглядом пульт. Карта памяти, на которую записывались разговоры, высовывалась из никогда не отключавшегося аппарата. Он и сейчас посверкивал огоньками, в динамиках потрескивало, по мониторам бежали кривые звука.

– Наверное, он разволновался, а соображает плохо, – Изабелла показала на карту. – Зачем он пытался ее вытащить? Может, нам хотел показать? – С тихим жужжанием она подняла руку и плавным движением металлического пальца вогнала карту обратно в щель.

Бой-Баба нетерпеливо отстранила ее, прибавила громкость. В динамиках затрещали помехи. Изабелла пыталась было что-то сказать, но Бой-Баба жестом остановила ее, вслушиваясь в звуки. Сквозь завывания прорывался искаженный, низкий мужской голос.

– Нагнетатели не работают. Источники энергии на исходе. Нам нужны лекарства для больных. Нужен транспорт. Пожалуйста, отзовитесь. Кто-нибудь…

Изабелла издала отрывистый звук.

– «Кто нибудь, помогите»! А они кому-нибудь помогли? Жили на всем готовом, заелись… вот как моя мамаша…

Она осеклась под взглядом Бой-Бабы.

– Я сама из комбинатовских, – роботесса поправила шарфик на проржавевшей шее. – Уж я-то знаю… – Глаза роботессы мерцали, как будто напряжение внутри нее то падало, то восстанавливалось.

Сердце у Бой-Бабы упало. Видно, судьба им так помереть: поселенцам на Сумитре, а ей с Живых – в герметической банке законсервированной базы, в компании сумасшедшей роботессы. Оставалось одно: до конца держать дисциплину и сохранять достоинство.

Потому что если уж жить по-человечески у нее не вышло, то хоть помереть по-человечески они сумеют.

– А если бы у вас был корабль? – без выражения протрещал динамик. – Вы бы полетели куда? На Сумитру?

Сердце Бой-Бабы прыгнуло. Если у этого сумасшедшего хозяина есть корабль, Изабелла непременно об этом знает. И корабль наверняка на Сумитре.

– Не знаю, – соврала она.

Изабелла помолчала. Бой-Баба ждала, чувствуя, как спину ей холодит струйка невесть откуда выступившего пота. А жить-то хочешь, усмехнулась она. Стоило надежде поманить – и все твои мечты о благородной смерти как корова языком слизнула.

Изабелла посмотрела на нее.

– Если бы у нас был свой транспорт, то и на Сумитру незачем лететь, – проскрежетала она. Бой-Баба кивнула и облизнула губы.

– Все это в нашем положении пустые разговоры, – сказала она. – Мы тут, а Сумитра там. И никакого транспорта. Так и погибнем поодиночке.

Помедлила и добавила, чувствуя, как сжимается сердце:

– Эх, был бы хороший корабль – да на нем можно куда угодно двинуть.

Она подняла голову и вздрогнула. Изабелла стояла перед ней, красные глазки горят – того и гляди дыру прожгут. Охранница постояла и наконец пролязгала: