Бой-Баба повернулась к щиту, принялась читать надписи, намалеванные маркером над тумблерами. Бункер. Энергетическая станция. Медблок. Система очистки воздуха. Нагнетатели. Склад.

Что-то ее беспокоило. Она оглядела стены. Нет, показалось. Это ж какие деньги – продолбить эти кротовые ходы в скале под базой, установить электростанцию, все подключить и отладить.

И, главное, зачем? Кто тут прятался? И от кого?

Она уже совсем собралась идти обратно за Живых, когда шальная мысль ударила в мозг, застучала в сердце. Если действительно бункер… и энергия, и все… то наверняка должно быть и…

Она метнулась к плану помещений. Прищурилась в полутьме, разбирая легенду схемы. Потом принялась вглядываться в расположение отсеков, пытаясь угадать – где? Если неизвестным строителям нужно было летать туда-сюда между спутником и Сумитрой, то тут должен быть хотя бы бот. Должен быть корабль!

Сердце заколотилось. Они выберутся! Она с самого начала знала: здесь они засели не навсегда.

Но пусковой камеры на схеме не было. Последний на схеме коридор уходил за пределы листочка, на краю чертежа стояли стрелки и цифры. Бой-Баба повернулась и занесла было ногу подняться по лестнице и по коридору выйти обратно в аппаратную.

Небольшая лесенка в стене привлекла ее внимание. На высоте метров трех лесенка заканчивалась площадкой перед неплотно прикрытой дверью. Из-под нее падала на стену и пол косая полоса света, пересеченная крест-накрест ребрами решетчатой площадки.

Бой-Баба оторвала руку от поручня и пересекла операторскую. Ухватилась за перильце и полезла наверх. Выкарабкавшись на четвереньках на площадку, она толкнула дверь и просунула голову в щель.

Там сидело сгорбившееся существо, покрупнее, чем сама Бой-Баба. Его очертания отсвечивали металлическим блеском. Существо замерло, уставившись мертвыми глазами в стену и сложив мощные руки на круглых суставчатых коленях.

Услышав приближение Бой-Бабы, существо пошевелилось. Красноватый огонек блеснул в искусственных глазах.

– И сколько ж ты тут одна просидела? – охнула Бой-Баба.

Она как опустилась минуту назад, потрясенная, на трехногий табурет у стола, так и сидела напротив отсвечивающего металлом неподвижного существа. Оно шевельнуло шарнирами плеч и приподняло продолговатую голову. Красные фотоэлементы без выражения уставились на Бой-Бабу.

В мутном пластиковом окошечке на груди существа виднелась пожелтевшая картонка с криво накарябанным именем, «Изабелла».

С минуту они сидели и смотрели друг на друга. Модель у нее старее моей, отметила про себя Бой-Баба. Похоже на самодел. Суставы ног и рук из простой нержавейки. Разноцветные провода оплетают поршни искусственных мышц. Вмятины на корпусе, конечности тронуты ржавчиной. Два глаза – а не один, как у Бой-Бабы, зато у Бой-Бабы своя голова, собственная, и многие из функций организма хирургам удалось сохранить. А у этой Изабеллы, похоже, внутри одни железки. Но интеллект человеческий, не искусственный. На шее намотан нелепый шарфик в горошек.

Наконец существо разлепило сероватые силиконовые губы.

– Думаешь, я робот, – проклацал автоматический голос из динамика на груди. – А я не робот. Я ничем не хуже тебя. – Голос помедлил. – Даже лучше.

Совсем у нее тут от одиночества крыша поехала.

– Конечно-конечно, – торопливо согласилась Бой-Баба. Огляделась. – Как же они тебя одну тут оставили? Ты на посадку опоздала, что ли?

Голос клацнул раздраженно:

– Нет. У меня приказ. Охранять.

Она приподнялась на мощных ногах, наклонилась к Бой-Бабе:

– Мне велели ждать. Пока не вернутся.

– Кто велел? – Бой-Баба обвела взглядом подсобку. Сердце забеспокоилось, застучало. Эту охранницу просто так бы тут не оставили. Да и одна ли она здесь? И Живых там лежит без защиты…

И тут же она выругала себя за такие мысли. Эта Изабелла тут, считай, не первый год одна сидит. Это чудо, что она еще что-то соображает.

Металлические пластины под ногами загудели – Изабелла поднялась на ноги. Повернулась. Безжизненные ее глаза смотрели сквозь Бой-Бабу.

– Хозяин оставил постоянный источник энергии, – проклацала она. – Хватит надолго. Если не расходовать без необходимости.

Бой-Баба облизнула губы.

– У нас больные на борту. На консервацию положить пришлось. – Ее сердце забилось. Похоже, этой железной Изабелле придется доказывать необходимость их спасения. – Мы где-нибудь здесь можем их подключить?

Невидящие глаза Изабеллы сверкнули.

– Больные, – повторила она. – Что у них болит?

Бой-Бабе стало совестно.

– Жертвы эксперимента, – сказала она коротко. Изабелла, покачиваясь грузным телом, сделала шаг к ней.

– А мозг? – спросила она. – Мозг у них не поврежден? – и замолчала, как будто сказала лишнее.

Бой-Баба усмехнулась:

– Пожалуй, только мозг-то у них и не поврежден… И то… – она помедлила. – Кому-то, может, только пересадка сознания поможет. А что?

Изабелла отвела глаза и уставилась на покрытую каплями конденсации стену.

– Так, – сказала она.

Бой-Баба помедлила. Она не хотела сама об этом заговаривать, но момент был уж очень подходящий.

– А ты… – она помедлила. – Ты – тоже, да?

Она шагнула в Изабелле, положила руку на ее суставчатый локоть. Роботесса не шевельнулась. Так и стояла, глядя на осклизлую, слезящуюся стену.

– Я ведь тоже… – совсем тихо добавила Бой-Баба. – Тоже была человеком. Я знаю, каково тебе.

Изабелла повернула металлическое лицо. Красноватые огоньки фотоэлементов сфокусировались на тускло отблескивающих протезах Бой-Бабы. Существо вильнуло локтем, сбросив ее руку. Сероватые желеобразные губы растянулись в усмешку.

– Что ты можешь знать, – выговорил жестяной голос. Бой-Баба попятилась. Изабелла смотрела на нее в упор. Интересно, обучают ли их определять мысли человека по выражению лица?

Но Изабелла ничего не сказала.

– Ты мне только покажи, а я сама все подключу, – Бой-Баба отодвинула в сторону люк медблока и пропустила Изабеллу вперед. В полумраке темнели очертания саркофагов консервации, где лежали последние выжившие члены экипажа и спасенные поселенцы.

Изабелла деловито двинулась вперед, осматривала помигивающие на остатках аварийного питания приборы искусственного поддержания жизни. Дергала за кабели, толстыми поршнями-пальцами тыкала в панели управления. Бой-Баба шла за ней затаив дыхание. И откуда она так хорошо все знает? Может, подготовку проходила, в медработники готовилась или еще куда?

Но тут же она одернула себя. Несчастная модифицированная женщина, по всему видать, належалась в медблоках, пока ее сознание не пересадили наконец в это устаревшее, как антикварный автомобиль, стальное тело. Как многоопытный тяжелобольной пациент знает свою болезнь лучше самих врачей, так и Изабелла, видать, могла с закрытыми глазами подключать и подсоединять приборы.