Среди них не было ни Асити, ни Нокта, зато был Наил, полностью разделявший мнение коротковолосой девушки о Дионе. Заметив юношу в компании неизвестного, он оглянулся на спутников, но те хранили молчание, будто чего-то испугавшись.

– Дион, ты здесь… – вдруг сказал широкоплечий парень, растеряно оглядывая брата Нокта. Дион ответил ему кивком.

– Я удивлён, что ты здесь, – ответил юноша. – Один, без твоей повелительницы. Вы ведь неразлучны… Думал, я уже умер?

По лицу Диона скользнула ухмылка. Наил, несмотря на присущую ему наглость, растерялся. Он не ожидал, что юноша, которого он запомнил больным и униженным, может так говорить.

– Нет, – сказал парень. – Я думал, ты не посмеешь прийти.

– Ты же посмел, – рассмеялся Дион, сам удивляясь своему напору. – Ты тот, кто поверил лжи, кто изгнал больного собрата, явился, а значит, я могу себе это позволить и подавно.

– Но ты сам подтвердил, что столкнул Асити… Ты… виновен!

– Я пытался спасти её, что мне и удалось. Если сомневаешься, давай спросим у неё. К этому приёму она прибегла в прошлый раз.

На этом разговор прервался. Из ряда фаратри, безмолвно наблюдавших за словесной перепалкой вышла девушка, та самая, что год назад приносила Диону жареное мясо – Инила Пассэр. Она подошла к Наилу положила руку ему на плечо, тем самым призывая к молчанию. Оглянувшись на брата Нокта, она произнесла:

– Ты вернулся, и это хорошо. Каждый из нас невыразимо виноват перед тобой, хоть мы и не смеем признаться в этом. Прости нас и…

– Забудь обо всём, что произошло? – перебил Дион, глядя на девушку. Инила кивнула, и в этом движении было так много грации, красоты, но главное – естественности, что юноша невольно залюбовался ею. Впервые за несколько лет его поразила красота Пассэр. Она расцвела, пока он скитался.

Всем видом девушка напоминала фарфоровую статуэтку. Этому впечатлению служило всё: белая кожа, тонкие, красивые руки, светлые волосы, собранные в хвост и невысокий, стройный стан. Её лицо, оттенённое локонами волос, выбившимися из хвоста, внушало желание рассмотреть его поближе, ведь всё в нём – задумчивые голубые глаза, губы, слегка вздёрнутый нос и белый лоб, на котором проглядывалась одна морщинка – было настолько простым и привлекательным, что каждый находил в чертах Инилы что-то родное.

– Да, – после секунды молчания сказала она. – Ты должен простить Асити…

– На это есть причина? – продолжая разыгрывать надменного хама, улыбнулся юноша. Он держал злобу в узде слишком долго и теперь не думал, а злился.

– О, они найдутся! – уверенно отвечала Пассэр. – Если мы разучимся прощать, то что ждёт нас в будущем? Подумай об этом, и ты поймёшь, любовь к ближнему, даже к врагу, есть великая добродетель.

– Едва ли. Правда, Наил? О, неужели, ты яркий образец жестокосердия стыдливо морщишься? Не думал, что чудеса бывают, – ответствовал Дион.

Флюгенштайн едва слышно шепнул ему:

«Хватит. Успокойся…»

– О, я спокоен! – громко отозвался юноша.

– Не думала, что ты так изменишься, – сочувствующе промолвила Инила. – Я запомнила тебя другим…

Дион нахмурился. Тон девушки показался ему оскорбительным. Ещё бы! Сам себе он казался праведным мстителем, желающим восстановить нарушенную справедливость, но в глазах окружающих, включая Варфоломея, он был лишь мальчишкой, озлобленным и желающим доказать превосходство. Инила обратилась к Диону, будто врач к тяжелобольному, отказывающемуся от лекарства, и именно это взбесило юношу. Роль, в которой он красовался, оказалась неубедительной.

– Я изменился, но вы всё те же! – злобно ответствовал парень. – Где мой брат? Где Асити? Я хочу видеть их.

После этих слов фаратри отошли и вполголоса о чём-то заговорили. Рядом с юношей осталась только Инила, но не из любопытства, а из сострадания. Она действительно не могла поверить, что Дион, некогда спокойный, добрый и жалкий, превратился в озлобленного мальчишку.

– Расскажи, что случилось? С кем ты пришёл? – вдруг спросила девушка, за всех задав вопрос, волнующий фаратри. Сам Наил не решился спросить про Флюгенштайна – слишком зловеще выглядел этот мужчина, на фоне озлобленного Диона.

– Меня зовут Варфоломей Флюгенштайн, – слегка наклонив голову, дружелюбно ответствовал фаратри. – Я друг Диона.

– Понадобится слишком много времени, чтобы рассказать о моих злоключениях, но результат их в том, что теперь я намерен вернуться в Дэм с блеском, – усмехнулся юноша. Инила вопросительно повела плечами.

– Скажите, Варфоломей, вы встретили Диона во время его путешествия? – спросила она.

– Именно, – кивнул мужчина.

– Это вы научили его так говорить? – в словах девушки мелькнуло презрение. Флюгенштайн рассмеялся. Дион помрачнел.

– О, милая, этого мальчика не нужно учить. Слова ему диктую не я, а ваши поступки. Кроме того, я вовсе не одобряю его нынешних речей. Вы могли это видеть, пару минут назад, – спокойно промолвил фаратри.

– Я думаю иначе, – придушенно ответила Инила. Она не привыкла спорить со старшими, но сейчас что-то толкало её на это.

– Ты тоже изменилась, – заметил юноша. – Но мне это наскучило…

Тут снова раздались взмахи крыльев, и рядом с фаратри, столпившимися у опушки, приземлилась вторая часть группы. В ней были Асити и Нокт.

Коротковолосая девушка, заметив Диона, на мгновение нахмурилась, но вскоре вновь приобрела свой жизнерадостный вид. Она молниеносно проникла в центр маленькой толпы, будто не замечая вернувшегося соплеменника, и начала что-то оживлённо обсуждать. Вскоре ей пересказали разговор, который вёлся здесь недавно, не обделив вниманием и личность Флюгенштайна. Неизвестный мужчина внушал Асити страх.

Нокт, при виде брата ставший мрачнее тучи, не знал, куда деться. Солнце, освещающее его, показалось черноволосому парню злобным насмешником. В нерешительности он простоял около минуты, но всё-таки подошёл к Диону. Тот пристально смотрел на него, позабыв и об Иниле, и о Варфоломее.

– Здравствуй, брат, – тихо сказал Нокт, потупив взгляд. Русоволосый юноша стиснул зубы.

– Вы меня с кем-то перепутали, – через минуту придушенно отозвался Дион. – У меня нет брата…

Нокт понимающе кивнул.

– Ты имеешь право так говорить, – сказал он.

– Это твой брат? – тихо спросил Флюгенштайн.

– Ты не слушал? – сквозь зубы проворчал Дион. – Нет, у меня брата. Этого я вижу впервые!

Черноволосый юноша, не в силах сдвинуться с места, покорно слушал. Сейчас он более всего на свете желал для мужества, чтобы упасть на колени, разразиться плачем и вымолить прощение, но ему не доставало духа. Рядом были другие фаратри, и высокомерие, хотя и угасшее за последний год, не давало Нокту вести себя естественно.

– Вам надо поговорить, – заметил Варфоломей, неодобрительно посмотрев на Диона. – Я отойду…

– Нет! – воскликнул Дион, так что некоторые из фаратри, обратили на него взгляды. Их голоса не утихали, но внимание, то и дело, ускользало в сторону юноши. Нокт тяжело вздохнул.

– Кто вы? – спросил он, не