Биллинга захлестнула боль. Она шла от ног, раскаленными ручьями растекалась по телу и черными каплями застревала в голове. Через две секунды все прошло. Биллинг только ахнуть успел.

– Ну и как? Хочешь еще поболтать?

Биллинг оторопело покрутил головой.

– Ну, как хочешь. А я оттого тут, что ниточки интересные через тебя проходят. И опять же, леди, которую ты даже не знаешь, как зовут, что-то насчет рахата говорила. Потому, уважаемый, давай так. Спроси о чем-нибудь важном, а там посмотрим, что получится. А?

– Что за ниточки?

– Процессы. Течение вещей. Линии судьбы… Как мне сказать, чтоб ты понял?

– Попроще.

– Хм-м, – незрячие глаза пристально смотрели сквозь Биллинга, – определенно тут есть узор. Сказать, что ли, о слепрах? По-любому хуже не будет, – забормотал рахат, дергая плечами, словно хотел высвободить связанные за спиной руки. – Итак! Все вокруг тебя да и сам ты как есть – это следствие чего-то. Много-много следствий многих причин – получился ты. А каждое следствие это причина чего-то другого, точнее говоря, какая-то из причин. Одно без другого не бывает. Вот если б ты, любезный, действительно был рахат, то сам бы видел, что «следствие-причина» суть нечто единое и, как ни странно звучит, принципиально неделимое. Так вот это и есть «слепр» – истинный первоэлемент Вселенной. Сцепляясь друг с другом, слепры создают нити и всю ткань нашего мира. Будь ты рахатом – смог бы по этим нитям скользить, видеть истоки и перспективы и развилки возможностей или как я – прыгать, висеть и созерцать узоры…

– А самая первая причина? Эти «слепры» откуда-то начинаются? – без особого интереса осведомился Биллинг.

– Первопричина – разумеется, Свет. Луч ударяет во мрак внешнего хаоса – высекаются первичные слепры. Их легко отличить по молочной белизне и колоссальной мощности. Заурядное газовое скопление сверхбыстро, по космическим меркам, становится суперзвездой, очередная мелкая секта вдруг делается мировой религией, народ мирных домоседов превращается в матерого завоевателя. Любой рахат сразу увидит белый отсвет в истоках. Но потом, конечно, энергия падает до красновато-желтой, среднекомнатной, так сказать, температуры. Это, конечно, упрощенная картина. Свет, собственно говоря, везде светит более или менее равномерно. Высекутся первичные слепры или нет – это и от Света зависит и от свойств пространства в конкретной точке.

– И в чем смысл?

– Отражение! Всеобщее свойство материи, заключающееся в воспроизведении признаков, свойств и отношений отражаемого объекта. Слепры проминают материю под себя. Понятно?

– Угу.

– Не «угу», а ничего тебе не понятно. Первичные слепры – импульс, а как и куда он шарахнет, зависит от точки приложения. Материя воспроизведет все, что надо, и новые нити вторичных слепров войдут в ткань мира. Дальше рулит только печать хаоса – «Случайность», да взаимодействие с другими нитями.

– Ага. А когда катастрофа какая – это, значит, они рвутся, твои нитки?

– Если не упускать всю промежуточную цепочку элементарных слепров, соединяющих некий процесс с его эффектами, то очевидно, что на самом деле нити никогда не рвутся, зато могут менять направления. Астероид, например, врезался в космическую станцию – все погибли. Цепочка слепров заметно изменила ход, и некоторые воспринимают это как катастрофу, – связанная фигура болезненно дернулась, рыжие волосы заплелись в некоторое подобие косички. – Ну все, уважаемый, у меня тоже нервы есть, что мог сказал, твое дело вникать. Давай, задавай свой главный вопрос, и расстаемся.

– Любой?

– Да, но последний.

– Я здесь ищу креофиты. У кого они сейчас? Его имя?

– Угу. Знать бы еще, о чем это. Я сейчас из конкретики только образы понимаю. Имя, пожалуй, тоже не потяну. Поэтому просто представь себе эти свои цацки поярче, а я покажу лицо хранителя.

– Желательно и место увидеть.

– Выбирай. Лицо или место?

– Черт побери, – заволновался Биллинг. В эту минуту он действительно поверил, что увидит все, что попросит, – ладно, давай лицо, про ультрамариновый пенал я и сам знаю.

– Как хочешь. Начинаем.

– Минутку. А ты ведь тоже какой-то ниткой интересовался, да?

– Это мое дело. Я ведь тебе, уважаемый, лишних вопросов не задаю. Значит, так, думай о своей проблеме старательно, потом протяни руку и коснись моих волос.

– И все?

– Все. Я говорю ритуальную фразу, ты касаешься волос. Готов?

– Нет! – вдруг закричал Биллинг. – Не то! Меня убить хотели… здесь… мерзость прямо в каюте напала… Я хочу знать, кто это!

– Это ярко, – прокомментировал висящий вниз головой слепец, – такая дуга кислотно-пурпурная… Может, ты и правда рахат? – Он опять дернулся в своих путах, как от резкой боли и заговорил быстро, словно боясь не успеть: – Если ты за потоком увидишь проход, постарайся добраться, тогда уцелеешь… или хоть образ запомни, а когда умрешь и проснешься, вспомни. Понял? Просто вспомни образ прохода, тогда, может, и сам найдешь дорогу. Ты понял? Это огромные возможности… Прощай… Начинаем…

Прыгун вытянулся, как струна, рыжие волосы стянулись в настоящую тугую косичку, заговорил тягуче, как сквозь зубы:

– О Спящий, сейчас ты уйдешь в ослепительно черную тьму. Не беги и не бойся ее, и тогда ты увидишь ответ на вопрос. Ты запомнишь его… ты запомнишь его! Руку!!!

Биллинг автоматически протянул левую руку и схватился за косичку. Сознание мгновенно расширилось, впуская шквал новых истин. И первая – нельзя было трогать косичку!! Перед глазами мелькала дымящая рука, конвульсивно стиснутые пальцы и сыплющий искрами хвост рыжих волос. Потом он понял, что это не сознание расширилось, а собственный визг закладывает уши. А затем очередной разряд бросил его в пустоту. Уже падая в обещанную черную тьму, он расслышал стихающие нецензурные вопли Прыгуна.

…Поток расплавленного стекла, широкий, как занавес, неистовый, как лавина… Могучий и чистый среди мутно-серого киселя… Мысли ломаются на куски, и склеивать их ни к чему. Им с Прыгуном просто не повезло – они нырнули каждый за своим вопросом, но оказалось, что за одним. Короткое замыкание… Он повис в прохладном тумане против летящего вниз Потока… летящего от убийственно яркого Света навстречу кромешной, ледяной тьме. Здесь на самой грани яростной силы и мудрой безмятежности не было тайн.

– РИ-РУ…

И этот вибрирующий звук в тишине, и вся дурь и глупости мира, плоские шутки и темные страсти, большие катастрофы и мелкие пакости, все обрело окончательный смысл… Когда знаешь все – думать не о чем… Истина, как открытая книга, для тех, кто умеет видеть, не обязательно руками ощупывать буквы…

Вот несчастные, вечно озабоченные луниты. Их модули всегда в крупных городах, всегда недалеко от дворцов и стадионов, в глубокой тайне собирают они свой урожай. Как все серьезно, как сладко и безнадежно грустно… Еще при первых контактах обычный плеск людских страстей открыл для них океан эмоций… Зачарованные, они шагнули в эту странную, роскошную, живую стихию и… утонули. Уже много поколений лунитов жадно ловят вспышки человеческих желаний. Их наука открыла пути, как собирать и хранить ментальные искры души, что так попусту разбрасывают люди…