На встречу пришли в основном белые парни. Джо знала некоторых по пикетам, акциям или собраниям. Одни ютились на кремово-оранжевом клетчатом диване, другие расположились на складных стульях вдоль стен и сидели, широко расставив ноги. Джо с Шелли заняли места возле двери. «В случае чего сможем быстро уйти», – пояснила Джо. Шелли с улыбкой прислонилась к стене и тут же отпрянула. Джо по опыту знала, что деревянная обшивка была липкой, как и все в доме, словно ее облили сладкой газировкой.

– Итак, – начал Дуг, – сегодня как никогда важно, чтобы мы следовали курсу и не сходили с него. Нам нужно показать всей стране, всему миру, что они могут убить нашего президента… – Он сглотнул, и его дрожащий голос немного окреп. – Но им не удастся поколебать нашу приверженность делу защиты гражданских прав или сдержать прогресс! Что бы ни случилось! – Раздались одобрительные возгласы, кивки и жидкие аплодисменты. – Предлагаю обсудить акцию, которую мы запланировали на ближайшую субботу в Woolworths. На прошлой неделе пришло около семидесяти пяти человек. – Голос Дуга стал громче, в нем зазвучали нотки обиды. – В нашем кампусе – двадцать четыре тысячи студентов! Почему же только семьдесят пять из них готовы выступить за расовое равенство?

– Потому что ты плохо справляешься со своими обязанностями! – пробормотал кто-то в толпе.

– Я хочу, чтобы каждый в этой комнате, кто планирует быть с нами в субботу, привел хотя бы двух новых участников! – воскликнул Дуг. – И еще нам понадобятся волонтеры, чтобы печатать листовки! – Его маленькие, глубоко посаженные глазки под высоким лбом обвели комнату и остановились на темно-русой белой женщине, одетой в вельветовую рубаху и сидевшую на диване с таким видом, словно она пытается как можно меньше касаться обивки. – Мэриан, как насчет тебя?

Мэриан кивнула.

– Едем дальше, – сказал Дуг. – Нам нужно обсудить вещи более масштабные. Не успеете оглянуться, как наступит лето! Координационный комитет «Гонцы свободы» ищет новых участников. Начинаем с Вашингтона, заканчиваем в Новом Орлеане.

– Или в тюрьме, – заметил вполголоса хмурый парень.

– Участвуют многие университеты, – продолжил Дуг. – Здорово, если и Мичиганский университет будет иметь там своего представителя.

Темноволосый парень с густой щетиной и очками в толстой оправе поднял руку и спросил, влияют ли аресты на академическую успеваемость.

– Если я попаду в тюрьму, не выгонят ли меня потом с медицинского факультета? – поинтересовался он.

Толпа тут же принялась выдвигать противоречивые утверждения о том, как арест в связи с правозащитной деятельностью может отразиться на будущем.

Джо стояла так близко, что чувствовала исходящее от Шелли тепло. Она слушала, как юноши обсуждают предполагаемые последствия поездки на автобусе по стране и сбора голосов, в то время как их менее удачливых черных ровесников избивали копы, травили собаками или отправляли умирать во Вьетнам. Джо, Шелли и несколько других девушек молчали, пока Дуг не соизволил обратить на них внимание и улыбнулся, обнажив неправильный прикус.

– Знаете что, девчонки? Если хотите заняться ужином, то в кухне есть спагетти и соус.

– Поверить не могу! – с отвращением вскричала Шелли. Они с Джо покинули собрание и быстро шли по опустевшему кампусу. – Поверить не могу, что он заставил нас готовить им ужин! – Сделав еще несколько шагов, Шелли воскликнула: – Как мы с тобой повелись?!

– Добро пожаловать в студенческое движение, – сочувственно сказала Джо. Руки она помыла, но от них все равно пахло томатной пастой и орегано.

– Собираешься стать политиком? – поинтересовалась Шелли.

– Кто – я?!

– Да, ты, – кивнула Шелли и шутя пихнула Джо бедром. Джо невольно улыбнулась. – Ты отлично командуешь другими и предана делу.

– Сегодня я впервые говорила на собрании. Мне не все равно, что происходит в мире, однако заниматься политикой я не хочу.

– А чем хочешь? – спросила Шелли. – У тебя наверняка есть жизненный план. Какой твой основной предмет?

– Английский, – ответила Джо, довольная вниманием Шелли. Она и не помнила, когда в последний раз кто-то делал ей комплименты или интересовался ее будущим. – Я стану учительницей, чтобы было чем зарабатывать на жизнь. На самом деле я хочу писать.

– Книги? – спросила Шелли, словно Джо выразила совершенно разумное желание вроде съесть бургер на ланч. – Или статьи для газет и журналов?

– Я хочу писать книги, – сообщила Джо, задумавшись, как давно об этом мечтает. Она рассказывала Линетт, только разве та ее слушала? – Может, детские. Когда мы с сестрой были маленькими, я сочиняла для нее сказки. – Джо посмотрела на Шелли, собираясь с духом. – Как насчет пойти ко мне в общежитие и послушать пластинки? – Сердце забилось учащенно, тело затрепетало от возбуждения, вряд ли вызванного лишь тем, что ей удалось завязать новое знакомство. – Если тебе нужно готовиться к занятиям…

– Музыка, – проговорила Шелли с улыбкой. – Отличная идея!

Стены из шлакоблоков в комнате Джо были розовато-коричневыми, как пластырь, и там едва хватало места для односпальной кровати, комода и письменного стола с книжными полками над ним. Распахнув дверь, Джо и сама поразилась тесноте и тому, как близко от нее будет находиться Шелли.

– Добро пожаловать, – объявила она.

Шелли проскользнула внутрь и огляделась. Вымпел с эмблемой Мичиганского университета, календарь и трехцветный плакат с предвыборной кампании Кеннеди. Джо села на кровать, потом сообразила, что это слишком неприлично, встала и непринужденно направилась к письменному столу.

– Ох уж эти общаги, – пробормотала Шелли, озираясь по сторонам. После быстрой ходьбы щеки ее очаровательно разрумянились. – Сто лет в них не была. – Девушка изящно опустилась на колени и стала перебирать пластинки в ящике. Джо сжалась и затаила дыхание, надеясь, что ее музыкальные вкусы соответствуют высоким стандартам новой подруги, и выдохнула, когда та выбрала сингл Be My Baby на сорок пять оборотов. Подняв брови, Шелли показала пластинку Джо и спросила: – Пойдет?

Джо кивнула, Шелли вынула пластинку из бумажного конверта и опустила иглу проигрывателя. Когда песня началась, девушка села на кровать Джо и скинула сапожки. Посмотрев на Джо из-под темных ресниц, она спросила:

– Ничего, если я закурю?

Джо кивнула и нашла металлическую крышечку от арахисового масла, которую использовала в качестве пепельницы в тех редких случаях, когда к ней заглядывали гости. Шелли достала из кармана юбки сигареты и золотую зажигалку, прикурила. Во рту у Джо пересохло.

– Рада, что мы сходили сегодня, несмотря ни на что, – проговорила Шелли, выдувая колечки дыма к потолку. Они варьировались в размере от большего к меньшему, и Джо задумалась, сколько же понадобилось практиковаться, чтобы те получались такими идеальными.

– А как насчет тебя? – спросила Джо.