— Кажется странным, что они не могут найти ничего, что могло бы пролить свет на это дело. Ты же дала им описание здания и даже опознала одного из мужчин. Казалось бы, это должно иметь значение.

— Марсель сказал мне… — мама резко поднимает голову. Возможно, для неё странно слышать, как их имена так легко слетают с моих губ. — Он сказал мне, что тот, кто заказал меня, был из богатой семьи. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что у них есть люди в полиции, которые следят за происходящим. Такие люди обычно держатся вместе. — На стол ставится тарелка с аккуратно разложенным посередине круассаном.

— Итак, ты приняла решение?

Я смотрю на свою маму, такую сильную, смелую и бесстрашную, и киваю головой с большей решимостью, чем чувствую.

— Я пойду с Рокси.

ГЛАВА 18

МИЯ

Когда Рокси стучит в дверь, я все еще нахожусь в своей спальне, пытаясь решить, что надеть. Раньше это никогда не было для меня проблемой. Я выбирала то, что мне нравилось, из нескольких платьев в своем гардеробе или из джинсов и топов. Но сейчас все выглядит так, будто каждое мое решение, это заявление.

Надеть красное платье, это не вариант. Все красное, что у меня есть, предназначено для благотворительного магазина. Я не хочу, чтобы этот цвет был рядом со мной. В каждом моем наряде есть что-то неправильное. Вырез слишком открытый. Брюки слишком узкие. Этот цвет привлекает слишком много внимания.

Меня беспокоит не только то, что он может быть где-то там и наблюдать за мной, но и то, кто меня увидит. Я замечала взгляды людей, когда выходила из дома. В них были жалость, шок, но в основном это были взгляды, полные подозрения: если то, что она утверждает, правда, то почему она не прячется в своем доме, заперев все двери, и не обеспечивает себе безопасность? Почему она так наряжается и привлекает к себе внимание? Почему она улыбается? Разве она не должна была всё ещё прятаться от страха под одеялами своей кровати?

В конце концов, я наугад хватаю одежду из груды и надеваю рубашку через голову. Не глядя в зеркало, я натягиваю джинсы и выхожу из комнаты, не оборачиваясь.

Рокси, Реми и Себастьян неловко стоят на кухне рядом с моими родителями. Отец стоит между двумя мужчинами, скрестив руки на груди, и не скрывает своего недовольства ими. Реми смотрит в пол, но, когда я вхожу, он нерешительно поднимает глаза и кивает в мою сторону.

Себастьян уверенно подходит ко мне, протягивая руку.

— Сожалею о твоей ситуации, — говорит он сухо, пытаясь улыбнуться и продемонстрировать свои идеально белые зубы.

Когда Рокси нас познакомила, я подумала, что он красивый. Потрясающе красивый. Но теперь меня не так легко обмануть красивым лицом. У Марселя тоже было красивое лицо.

Я позволяю ему пожать мне руку, а затем нервно смеюсь, как будто моя ситуация может показаться забавной. Рокси закатывает глаза и берет своего парня под руку, в то время как Реми выходит вперед и неловко встает рядом со мной. Папа прищуривает глаза, и Реми отступает на шаг.

— У тебя есть телефон? — Спрашивает папа, уводя меня от группы ожидающих.

— Да, пап, — я улыбаюсь, чтобы успокоить его. — И он полностью заряжен.

— А как насчет того спрея? Он у тебя в сумке?

Я киваю.

— И ты останешься с Рокси и мальчиками на всю ночь? Ты не ходишь никуда одна, даже в туалет?

Я поднимаю руку с притворной строгостью.

— Я торжественно клянусь не ходить в туалет в одиночку.

— И ты позвонишь мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Я заключаю его в объятия и шепчу ему на ухо:

— Со мной все будет в порядке, папа. Мне будет полезно побыть на свободе. Хорошо, что я снова чувствую себя нормально.

Я отпускаю его руку и с большей уверенностью, чем чувствую, направляюсь к двери.

— Еще слишком рано, — слышу я, как мой отец бормочет моей матери.

Моя мать отвечает с натянутой улыбкой, которая скрывает тревожные морщинки между ее глазами.

— Это ее решение. — Она твердо кивает моему отцу, прежде чем вернуть мне сияющую улыбку. — Желаю чудесной ночи.

— Во сколько ты будешь дома? — Спрашивает папа, но мама шутливо шлепает его. — Убедись, что ты в безопасности! — кричит он, когда дверь закрывается.

— Не говори так! Ты намекаешь на то, что ее безопасность… — ее голос затихает, пока мы идем к машине.

Реми открывает передо мной заднюю дверцу с нерешительной улыбкой, и я забираюсь внутрь, делая глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.

— Я позабочусь о тебе, — говорит он, садясь рядом со мной.

Я отодвигаюсь от него, стремясь создать дистанцию, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Моё тело покрывается мелкими капельками пота, и я то и дело натягиваю рубашку, позволяя прохладному материалу обдувать моё лицо. Рука Реми скользит по сиденью и ложится мне на колено, и я отдергиваю её, поражённая прикосновением, хотя и осознаю, как это произошло.

— Извини, — говорит он. — Я не хотел тебя обидеть. — Его тон становится слегка раздражённым, и он отодвигается ближе к двери со своей стороны, поворачиваясь, чтобы выглянуть в окно.

— Дело не в тебе, — отвечаю я. — Я просто… — Но не заканчиваю фразу, потому что он всё равно не смотрит на меня.

Когда мы въезжаем на парковку, я замечаю в окнах бара, что он заполнен людьми. Нервно покусывая губу, я чувствую, как мои ноги начинают дрожать. Сделав глубокий вдох, я открываю дверь и выхожу с улыбкой на лице. Рокси берёт меня под руку и тянет к выходу.

— У тебя всё получится, — говорит она, когда музыка начинает играть громче. Однако мои дрожащие внутренности не согласны с ней. — У нас будет прекрасная ночь.

Музыка звучит громко, а тусклое освещение затрудняет видимость. В баре больше людей, чем я когда-либо видела, и на меня смотрит множество незнакомых лиц. Я убеждаю себя, что мне просто кажется, будто я ловлю на себе подозрительные взгляды и поднятые брови. Каждый раз, когда кто-то наклоняется ближе, чтобы заговорить с соседом, я убеждаю себя, что это не обо мне.

— Чего ты хочешь? — Кричит Реми мне в ухо, и я инстинктивно отшатываюсь. Он закатывает глаза и показывает рукой на напитки. — Чего ты хочешь? — Повторяет он, перекрикивая музыку.

Я качаю головой, затем передумываю и кричу ему в ответ:

— Воды.

Он показывает мне большой палец вверх, прежде чем пробираться сквозь толпу.

— Откуда взялись все эти люди? —