Сначала все показалось мне обычным, однако чем дольше я приглядывалась, тем отчетливее понимала, что здесь что-то произошло, по крайней мере, изменилось точно.

Увидев, что две молоденькие служанки, встретившись, разошлись, не сказав друг другу ни слова, я поняла, что меня насторожило. Они не разговаривали. Очень странно, похоже на какое-то заклятие. Я спустилась ниже и оглядела погруженный в молчание храм. Слышно было лишь шлепанье босых ножек по мраморному полу. Один из стражников (одетый, к счастью, в толстый плащ на меху, скрывший его фигуру) тихо выругался, когда обжег руку, зажигая факел. Значит, говорить они могут, но почему-то молчат. В храме все казались мне подавленными, а атмосфера гнетущей. Даже воздух стал удушающим. Что же здесь произошло?

Мои мысли будто стали командами для моего эфирного тела. Я опускалась все ниже и, пролетев сквозь купол, оказалась в купальне, когда солнце уже скрылось за горизонтом на западе. В тусклом свете помещение выглядело непривычно мрачным, так бывает в доме, в котором долго никто не жил. Мне стало грустно, что место, где всегда звучал смех, теперь совсем заброшено. Женщина в накидке с капюшоном держала в руках горящую палочку и зажигала свечи в подсвечниках в форме черепов. Тонкие пальцы подрагивали, когда она переходила от ниши к нише. Я отчетливо почувствовала ее отчаяние. Тонкая палочка быстро прогорела почти полностью и обожгла кончики пальцев женщины. Она вскрикнула и отбросила ее на пол. Поспешив затушить тлеющий огонек, женщина откинула рукой капюшон, и я увидела знакомое лицо Аланны.

– Дорогая моя подруга, – прошептала я, заметив у ее глаз морщинки, которых не было раньше.

Аланна не ощутила моего присутствия. Глубоко вздохнув, она достала из кармана просторной накидки еще одну палочку и вернулась к своим обязанностям.

Невидимая сила потащила меня вверх.

– Нет! Дай мне поговорить с ней! – взмолилась я.

– Терпение, Возлюбленная моя, – прозвучал в голове ответ и развеялся, как туман на дороге в Оклахоме.

Я вылетела из храма и двинулась на север. У меня большой опыт путешествий во сне, я знала, что мне помогает богиня, поэтому смогла немного успокоиться. Эпона опять хочет что-то мне показать, лучшее, что можно сейчас сделать, – расслабиться и подчиниться ее воле. Впрочем, от понимания происходящего мне не стало легче.

Наступила ночь. Как я узнала, в этом особенность Партолона. Темнота опускается на этот мир не постепенно, а сразу, будто решительно заявляя о своих правах.

Привычное явление на этот раз заставило меня содрогнуться. В следующее мгновение я остановилась.

Лес подо мной расступился, и я увидела большую поляну и пламя костра. Мне стало любопытно, и я опустилась ниже. Это было то самое место, где я переместилась в другое измерение. Прежде чем я успела додумать мысль, зачем богиня привела меня сюда, пламя костра взмыло вверх и оказалось прямо у меня перед глазами. Оно было странного цвета, не шафрана с золотым и не теплым, а пугающе красным, страшным, готовым разрушать.

Я не заметила фигуру человека, пока не опустилась к самому костру. Он пошевелился, открыл висящий на боку кожаный мешочек и достал нечто похожее на песок. Бросив его в огонь, он принялся нараспев повторять низким, хриплым голосом слова «мо муирнинн». Глаза Кланфинтана были красными, он стоял не шевелясь, будто бронзовое изваяние, неотрывно глядя на огонь. Он был так близко, что я поразилась, как он не обжег свои густые темные волосы.

Человеческий торс был обнаженным и мокрым от пота, а тело лошади покрыто пеной, будто он бежал, не останавливаясь, день и ночь.

– Кланфинтан! – закричала я во всю силу.

Он вскинул голову и посмотрел прямо на меня:

– Риа, любимая, ты все же меня услышала? – Глухие звуки его голоса разнеслись в ночи.

– Я здесь! Я пытаюсь вернуться домой. – Я ощутила легкую вибрацию, так бывало каждый раз, когда мое эфирное тело становилось видимым.

Лицо моего мужа-кентавра стало расплываться в улыбке. Оглядев себя, я со стыдом обнаружила, что парю в воздухе совершенно голая.

– Я тебя вижу. – В глазах его вспыхнуло желание.

– Похоже, Эпону совсем не волнует, одета ли я. – Мне казалось, я вижу каждое слово, летевшее сквозь ночь к мужу.

– Как же я ей благодарен, – с жаром произнес Кланфинтан, и я поняла, что он имеет в виду совсем не то, как я выгляжу.

Я улыбнулась ему с нежностью и произнесла вслух то, что пронеслось в голове:

– И Эпона обязательно поможет мне вернуться домой.

– Когда?

– Я… я пока не знаю.

– Ты должна вернуться. Если у нас не будет Избранной Эпоны – в нашем мире случится катастрофа.

– Этого не будет! Я обязательно вернусь! Объясни людям, что я ушла не навсегда. – Я была уверена, что это правда.

– Когда? – с тоской в голосе спросил Кланфинтан.

– Понимаешь, в моем мире кое-что происходит. – Я перевела дыхание. – Меня преследует Нуада.

Глаза мужа стали круглыми, но он был хорошо знаком с миром духов, чтобы не спрашивать, как получилось, что наш убитый враг жив.

– Богиня не позволит ему навредить тебе, любимая!

– Я волнуюсь не о себе. Он хочет причинить вред людям, которых я люблю. Мне кажется, я теперь точно знаю, как смогу вернуться в Партолон, но, пойми, я не могу уйти, пока они не будут в безопасности.

Лицо мужа стало мрачным.

– Я видел на поляне человека. Мужчину с моим лицом.

– Да, – ответила я, не зная, что еще сказать.

– Он мой двойник в твоем мире?

– Да.

– Хорошо. Значит, ты под защитой.

– Да, – повторила я.

Кланфинтан заглянул мне в глаза:

– А как наша дочь? В порядке?

Я мысленно выдохнула с облегчением.

– Я чувствую себя плохо, значит, с ней все хорошо, – улыбнулась я.

– Хорошо. – Он вытянул руку, словно хотел ко мне прикоснуться. – Скорее возвращайся, Шеннон.

– Конечно, любимый. – По телу вновь пробежала волна, давая понять, что наше время истекло. – Скажи Аланне, что у меня все хорошо. Пусть не теряет надежду…

Ночь проглотила последние слова, а я опять увидела огненный туннель. Я знала, что мне надо вернуться и со мной ничего не случится, но все равно не смогла сдержать крик…

…Я вздрогнула, открыла глаза и увидела лобовое стекло «хаммера».

– Шеннон! – Клинт потряс меня за плечо. – Шеннон, что с тобой? Слава богу, ты проснулась.

– Все… хорошо, – пролепетала я, не вполне понимая, где нахожусь.

– Сначала ты орала так, будто тебя душат, а потом совсем затихла. – Лицо его было бледным, взгляд испуганным. – Ты почти не дышала.