– Вау, – сказал он. – Так это уже того… антиквариат. Движок родной?

– Третий.

– Третий, – повторил он. – «Кэдди»?

Я кивнул.

– Новый, выполнен по оригинальной модели.

– Вау, вау, вау – точняк, антиквариат.

Лиза Лефко нетерпеливо постучала в асфальт серебряной шпилькой. Мимо проехал черно-белый автомобиль, свернул на парковку для персонала. Она проводила его взглядом. Эфрен тоже.

– Копы, – сказал он. – Завели бы себе тачки покруче, что ли… Может, стали бы счастливее и не доставали бы всех подряд.

В его голосе отчетливо лязгнула сталь. Лиза Лефко кашлянула и выгнула спину, демонстративно выпячивая достоинства своей фигуры – мол, попробуй только, скажи что-нибудь. Лицо кинозвезды, тело красотки из глянцевого журнала, взгляд аудитора налоговой службы. Глядя на нее, я вспомнил Медею Райт, адвоката Конни, – еще одна красотка с юридическим дипломом, и тоже не прочь выставить себя напоказ.

Лиза Лефко и Медея Райт – одна блондинка, другая брюнетка, одна высокая, другая миниатюрная – вполне могли учиться в одном колледже и даже ходить в один женский дискуссионный клуб. Интересно, что, теперь юридические школы специально таких студенток подбирают, что ли?

– Ну, ладно, док, давай к делу, – сказал Эфрен.

Лефко воспротивилась:

– Он не имеет к этому отношения, Э. Ка.

– Ты о чем?

– Я тебе всю дорогу только об этом и твердила, Э. Ка. Мне звонил тот лейтенант. Он сказал, что доктор Делавэр не будет принимать участия в вашей с ним беседе.

– Почему?

– Полицейская процедура.

– Что это значит?

– Что им заблагорассудится, то и значит. Вывод такой, Э. Ка: они не хотят, чтобы доктор участвовал.

Эфрен повернулся ко мне:

– Ты в курсе?

Я покачал головой.

– Мне только сказали, что ты просил, чтобы я приехал.

– Черт, – сказал он. – Тратят мое время, тратят твое время…

– Прежде чем откровенничать с доктором, – сказала Лиза Лефко, – подумай, может быть, с ними его связывает больше, чем с тобой, и он здесь в качестве приманки.

– Обманки? – переспросил он.

Она вздохнула.

– Приманки. Они бросили тебе кость.

– Чего?

– Копы хотели, чтобы ты пришел к ним, а ты хотел, чтобы пришел доктор Делавэр. Они, наверное, планировали, что дадут вам с доктором поговорить пару минут, а потом попросят его выйти. Но вы уже и так встретились. Так не пора ли нам войти внутрь и покончить с остальным? – Повернувшись ко мне, она продолжала обращаться к нему. – Тебе ведь все равно нечего сказать им, Эфрен.

Он моргнул.

– А. Ну, да. – И мне: – Рад был повидаться, док. Просто хотел убедиться, что ты в порядке.

– У меня все хорошо. Спасибо.

Отогнув большой палец, Эфрен ткнул им себе через плечо, на вход в участок.

– Лиза говорит, что ты работаешь на копов.

«Как всегда».

Вслух я ответил:

– Иногда.

– И что делаешь – плохим парням мозги вправляешь? – Улыбка.

– Пытаюсь.

– А «сладких деток» еще ведешь?

– Иногда.

– Но с копами чаще?

– Э. Ка, – сказала Лиза Лефко, – нам вправду пора…

Отмахнувшись от нее, он сжал мою руку в обеих своих.

– Было классно. Бывай, док.

* * *

Выждав пару минут, я набрал рабочий телефон Майло.

Ответил Мо Рид:

– Он только что начал разговор с подозреваемым, док. Поднимайтесь в его кабинет, там через компьютер все увидите.

– Что, прямо через тот, который у него на столе? – переспросил я. – Новая система?

– Да ее уже больше года как поставили, – сказал Рид. – А он только сегодня утром попросил меня показать ему, как она работает.

* * *

Чистая комната в бежевых тонах. Стол, три стула, ни воды, ни кофе. Стол задвинут в угол. Никаких физических преград для психологической поддержки. Эфрен сидел бок о бок с Лизой Лефко. Оба лицом к Майло. Лейтенант начал:

– Спасибо, что пришли, мистер Касагранде.

– Не за что, пожалуйста, – ответил Эфрен.

– Ну, давайте начнем…

Тут вмешалась Лиза Лефко:

– В данном случае «начнем» значит «закончим». Мистеру Касагранде нечего вам сообщить о чем бы то ни было.

Она встала и подхватила свой чемоданчик.

Майло побагровел.

– Что за…

– Мистер Касагранде не располагает никакими сведениями, которые могут быть использованы как доказательство в делах уголовного или гражданского характера, и, согласно рекомендации своего законного представителя, он не будет отвечать ни на один из ваших вопросов.

Майло наклонился к Эфрену:

– Это и ваша точка зрения?

Эфрен перестал улыбаться. У него даже плечи окаменели, когда он повернулся к Лефко, удивленный не меньше Майло.

– Да, это и его точка зрения, лейтенант, – сказала Лиза.

– Она, значит, говорит за вас, так? – заметил лейтенант.

– Хей, Ли-из, – сказал Эфрен, – ну, хоть про «Доджерсов»-то нам можно поговорить, нет?

Выражение лица Лефко оставалось каменным.

– Ну, если ваше намерение с самого начала было именно таково, мисс Лефко, – сказал Майло, – то зачем мы тратим время…

– Хороший вопрос, лейтенант.

Мужчины уставились на нее. А она выставила бедро, поправила волосы и переложила портфель из руки в руку.

– Вы готовы, мистер Касагранде?

Эфрен поерзал в кресле. Его смех прозвучал натянуто.

– Адиос, – сказал Майло и протопал вон из комнаты.

Как только он ушел, Лиза Лефко улыбнулась своему клиенту. Я видел это своими глазами, иначе не поверил бы, что она это умеет.

Эфрен продолжал сидеть.

– Ничего не говори, – сказала она, – я уверена, комната прослушивается.

Он не шевельнулся.

– В моем офисе для тебя письмо, – продолжала Лиза. – Из-за города.

Последнюю фразу она подчеркнула особо. Брови Эфрена поползли вверх. Лефко подошла к двери. Распахнула ее.

Его выход. Он вышел. Шаркая ногами, почти как старик.

Майло пинком распахнул дверь в свой кабинет так, что ручка с внутренней стороны вошла в стену. И застряла в дырке, которую пробила там уже много лет назад. Он выдернул ее из стены. Штукатурка запорошила линолеум.