– Я устала от этих пустых разговоров. Ты не любишь меня и никогда не любил. Признай это.

Озвучиваю самое ужасное, то, что мучает меня на протяжении двух лет. Он не раз признавался мне в любви, но внутри у меня всегда живет это странное ощущение его безразличия. И сколько бы ни проходило времени, оно не исчезает.

– Что ты несешь?

Он делает шаг ко мне, а я от него. Не хочу близости, потому что, как только почувствую ее, сразу сдамся. Мой запал пропадет, а огненный настрой потухнет.

– Я говорю то, что думаю, Леша. Может быть, все это ошибка? Зачем нам мучать друг друга? К тому же в выборе новой пассии у тебя явно не возникнет проблем, – со смешком кошусь на его телефон.

– Все из-за ревности? Я миллион раз говорил тебе, что кроме тебя у меня никого нет и быть не может.

– Все из-за твоего отношения. Я устала бегать за тобой высунув язык и поджав хвост. Я не ручная собачка.

– Ты действительно так себя чувствуешь?

Он все приближается. Настигает, зажимает у стены. Касается руки, медленно перебирая мои пальцы, ведет выше, поглаживая предплечья. У меня кружится голова от его близости, запаха. Аромат этой парфюмерной воды забивает легкие доверху. Перевожу дыхание и говорю, глядя в его светлые, блестящие глаза:

– Чувствую. Я сама виновата, слишком сильно любила.

Осекаюсь или же намеренно хочу его уколоть. Показать, что я могу исчезнуть из его жизни.

– Любила?

– Люблю, – беру свои слова назад. – Дай пройти, пожалуйста.

– Я никогда не хотел делать тебе больно.

– Но делал. И делаешь. Нам нужна передышка. Она давно нам нужна, Леш, но мы игнорировали абсолютно все звоночки. У тебя будет больше времени на хоккей, семью, помирись с мамой. Подумай о нас. Не знаю…

– Ты не можешь уйти вот так.

– Могу, – пожимаю плечами, глотая свои слезы.

– Когда мы увидимся?

– Не знаю. Созвонимся.

Леша склоняет голову, долго смотрит под ноги в звенящей тишине, медленно возвращая взгляд к моим глазам.

– Не нужно уезжать. Разбирай чемодан. Я поживу у друзей, столько времени, сколько тебе потребуется одиночество.

На этих словах он поворачивается ко мне спиной. Делает пару шагов и выходит за дверь. Вдыхаю и, приложив сжатую в кулак руку к сердцу, растерянно смотрю на закрытую дверь.

Но я же сама этого хотела. Сама…

Аспид

– Аспид, четыре часа ночи, серьезно? – Виталик щурится. – Заползай.

Белов отходит в сторону, пропуская меня в свою хату.

– Прости, – хлопаю его по плечу и часто моргаю.

Во мне явный переизбыток алкоголя. Сколько баров я посетил за сегодняшнюю половину ночи? Четыре? Кажется, так. Хотел забыться. Тейкин выпад стал неожиданностью, а признания выдернули почву из-под ног. Как-то хреново осознавать, что твоей девочке с тобой плохо. Плохо оттого, что ты не можешь вести себя не как мудак. Это твой гребаный стиль жизни, а она страдает. Иногда мне кажется, что лучше бы мы ничего не начинали. Разбежались еще там, в ночь на озере. Но она вновь и вновь появлялась у меня перед глазами, и в конечном итоге я не смог от нее отказаться. Не смог тогда, тем более не смогу сейчас.

– Проблемы?

Виталик включает на кухне свет и достает из холодильника две бутылки пива. Сворачивает с одной из них крышку, другую протягивает мне.

– Не, я воздержусь. Пожалуй, на сегодня хватит.

– Ладно. Так что за пьянство? На тебя непохоже.

– Да Тейка… из дома хотела уйти.

– Ушла?

– Я ушел, как видишь.

– На почве чего скандал?

– А я знаю? Ну, может, и знаю, но не уверен.

– Это как?

– Она мне сегодня заявила, что чувствует себя собакой. Бегает за мной. А я не замечал, точнее, не просил… Уродство какое-то.

– Я всегда говорил, что вы как-то слишком полярны. Ей нужна всякая романтика, а тебе… а тебе вообще хрен поймешь, что нужно.

– Я и сам не знаю, что мне нужно… Слушай, можно я у тебя пару дней перекантуюсь? Не хочу в гостиницу.

– Да без проблем. Кухня и раскладушка в твоем полном распоряжении.

– Как в старые добрые, спасибо.

Белов сваливает спать, а я, я выключаю свет и ложусь на диван. Складываю руки на груди и долго смотрю в то и дело уплывающий потолок. Чертовы вертолеты. В какой-то момент пустых мыслей вытаскиваю телефон и набираю. Тейку.

Долгие гудки сменяются ее тихим «да».

– Спишь?

– Ты время видел?

– Прости. Почему-то думал, что не разбужу…

– Леш, – с паузой, – ты там пьешь, что ли?

– Нет. Тей, что происходит? Я не понимаю.

– Сейчас не самое удачное время.

– Ты не одна?

– Что? – голос искрится возмущением. – Не говори ерунды.

– Скажи, что мне нужно сделать, и я сделаю.

– Пересмотри свое отношение к нам. Спокойной ночи. И больше не пей.

Гудки. Затяжные, громкие. Разжимаю пальцы, и телефон с грохотом падает на пол. Плевать. Веки закрываются сами, по инерции.

В состоянии повального пьянства и тишины я существую всю следующую неделю. Хотя повальное пьянство – это слишком громко сказано. Скорее, тусовки, клубы. Парни из команды в этом плане прошаренные, поэтому затусить где-то до утра труда не составляет. Вот уже семь дней обитаю в реалиях постоянного веселья. Двадцать четыре часа в сутки, мать его.

Забитый людьми бар, басы.

Я трезв как стекло, приперся сюда скорее по инерции. Долго смотрю в одну точку, точнее, на одного-единственного видимого мне сейчас человека. Тея находится от меня на расстоянии нескольких метров. Стоит на лестнице, улыбается какому-то уроду. На ней короткое платье телесного цвета, оно обволакивает каждый миллиметр ее тела, словно вторая кожа. Что она здесь забыла? Наш последний разговор состоялся, кажется, три дня назад. Но не привел ни к чему, мы так никуда и не продвинулись. Кто в этом виноват, вопрос спорный и, скорее всего, не требующий ответа. Просто в последние дни все так кардинально поменялось. Два года игры в идеальность, а как итог разбитые мечты и куча недоговоренностей. Огромное болото, а рядом пропасть. Вот в нее мы и летим. Уже давно.

Не замечаю, как встаю и оказываюсь рядом с ней. Не видел ее неделю – и уже поехал. Улетая на сборы, игры, я не испытываю таких эмоций, потому что это другое. А сейчас я тут, в городе, и меня крутит оттого, что ее нет рядом. Меня клинит на ее задорном смехе.

Кладу ладонь на плечо того, кому она так мило улыбается, и со всей силы тяну назад, отталкиваю в сторону. Если сейчас завяжется драка, я буду только рад. Уже давно хочется выпустить пар.