А он как сумасшедший, прожигает ее глазами. Даже моргать боится… Боится, что она испарится, исчезнет…

– Не жужжи на ухо. Давай лучше, что у тебя там с документами. Что на подпись?

Мужчина услужливо протягивает стопку бумажек. С несколько минут Корсан поглощен изучением документов. Что – то подписывает, что – то откладывает в сторону, что – то перечеркивает…

– Что там по программе на ближайшую неделю?  – спрашивает, наконец, расправившись с писаниной.

– В понедельник прием по случаю государственного дня Венгрии. В среду открытие благотворительного центра для йеменских беженцев, Ваше присутствие обязательно. В пятницу Ваш отец ждет Вас на семейном ужине с супругой…

Переводит взгляд на Валерию. Она прекрасно все слышит. Они, как назло, говорят на английском. Он видит, как она дергается невольно при упоминании его жены… Поджимает губы, откидывается на сидение.

– Свободен, Махмуд. Про прием подтвердим день в день – буду шмыгать носом –  не пойду, чтоб никого не пугать. Остальное в силе…

Она сглатывает… Нервно теребит руками ткань юбки… На душе кошки скребут… Ей не пятнадцать лет, чтобы чувствовать стыд, разливающийся краской по щекам, а она сейчас чувствует именно это. Почему – то ей вдруг стыдно за себя… Кто она такая в том мире, куда он ее везет? Его подстилка бывшая, которая залетела. Этот факт вскрылся –  и теперь он возвращает к себе на родину сына, по сути поставив ее перед фактом, а она вынуждена молча и безропотно за ним следовать… вот она, правда… И не только в ее глазах. В глазах окружающих тоже. Вернее, в их глазах все, наверняка, еще более грязно и тривиально… Просто очередная шлюшка любвеобильного Корсана… Очередная девочка… Так ведь он называл обитательниц своего многочисленного гарема…

– Не волнуйся, Златовласка, вы понравитесь друг другу,  –  выдает он вдруг с кривой усмешкой. Валерия переводит на него взгляд и только через пару секунд понимает значение его слов. Ярость и возмущение затопляют ее сознание…

– Я не собираюсь с ней знакомиться… Уволь!  – выплевывает в ответ.

Он встает, чуть пошатываясь. Рубашка насквозь мокрая… Видимо, температура полностью упала… Небрежно, по ходу движения, трогает за лицо девушку в жесте неуместной сейчас нежности и проходит в хвост салона.

– А придется познакомиться…

– Нет!  – отвечает грубо.

Он игнорирует ее гнев.

– Пойду приму душ, пока мы не сели, а то я как жеребец после забега…

Корсан унесся со своей свитой, как ураган, стоило им только приземлиться на дубайское земле… Их с Адамом и няней посадили в другую машину, вне кортежа. Как на выходе сказал Нур, у него много дел, придется сразу ехать к отцу, а их доставят в его дворец  –  отдыхать и обустраиваться… И вот, они рассекают темноту позднего вечера по шелковому асфальту идеальных дорог, за окном мелькают огни, зелень мечетей, желтизна небоскребов, сливаясь в единую световую ленту, а еще высокие заборы шикарных вилл… Здесь все какое – то чужое… Закрытое, настороженное, отталкивающе шикарное… У нее на сердце кошки скребут… Чувствует себя одиноко, растерянно, подавлено… Удивительно, но на Сокотре никогда этого чувства не было… Она влюбилась в остров сразу… а может просто она была молода, наивна, восторженна… Прижимает крепко к себе спящего сына, словно подсознательно хочет защитить его от трудностей и вызовов новой жизни. Ему тоже придется непросто. Двухлетний малыш пока до конца не осознает, что это за такие перемены… Он с радостью принял Корсана, как отца, но как малыш не понимал, что это для него значило…

Прикрыла глаза, впадая в легкий полусон. Самой не терпится принять душ и заснуть, перелет дался как – то очень тяжело, прежде всего, в эмоциональном плане… Близость Корсана изматывала… может потому, что все время держала ее в напряжении…

И вот, на горизонте показались знакомые очертания. Сердце невольно сжалось… Она помнила этот дворец… Здесь они могли расстаться еще тогда, когда он не знал о ее чувствах, когда она еще не открылась, когда окончательно еще не успела нырнуть в его омут… Все могло закончиться здесь, почти не начавшись… а ведь тогда он отпускал… И тогда был шанс убежать… А она осталась. Осталась с ним, прыгнув отчаянно в его объятия… Помнит их первый разговор в этих стенах, откровенный чистый… когда он открыл ей правду о себе и свое сердце –  израненное, одинокое, разбитое еще в детстве…, И она думала, что излечит его, что способна помочь, спасти…

Их разделили. Хотя комнаты Адама и Валерии были рядом, все равно предполагалась, что спать они теперь будут отдельно… При нем вездесущая няня со своими долбанными иностранными языками. Другая… Намного приятнее той, что Корсан притащил ей в России… Комната Валерии гигантская… Утопает в роскоши и золоте, от которого рябит в глазах, которое подавляет…

Удостоверившись, что малыш спит, надавав сотню указаний и наставлений няне, пошла в душ. Только там облегченно выдохнула, предварительно закрыв дверь на все засовы и задвижки. Смыла с себя тяжесть предыдущего дня, расслабилась. Вышла из ванной, намереваясь тут же утонуть в мягкости шикарной кровати, как вдруг услышала нерешительный стук в дверь. Обернулась и выдохнула порывисто от шока и неожиданности. Слезы непроизвольно брызнули из глаз, а руки потянулись ко рту…

– Здравствуй, дочка… С приездом вас… Мы заждались тебя и Адамчика с папой…

Они проболтали все ночь. Были и слезы, и раскаяния, и откровения, и высказывания застарелых обид и претензий… Было непросто и эмоционально… А потом было облегчение… Такое упоительное, такое очищающее и умиротворяющее… Валерия не выдержала, побежала в комнату к спящему отцу среди ночи, разбудила его своими жаркими объятиями и горячими слезами… Ощутила его теплые сухие ладони на своем лице… И стало так тепло, так хорошо… Вмиг этот дом в ее глазах преобразился… Его тяжесть, отталкивающая чужеродность отошли на второй план. Все – таки уют и тепло порождает только наше сердце… Неважно, где мы находимся, любовь в сердце способна преобразить все вокруг…

Уже на рассвете, вдоволь наговорившись, мысленно поблагодарив Корсана еще и за то, что при малыше теперь была няня, Валерия вырубилась… Погрузилась в исцеляющий, обволакивающий сон… И впервые не засыпала с ощущением жгущего изнутри чувства вины, не чувствовала угрызений совести, что оставила самых родных и близких корчиться в муках одиночества…

Проснулась от стука в дверь. Та распахнулась и пропустила внутрь хорошо знакомую Валерии Инану. Невольно сердце нова налилось теплом, хоть женщин связывали противоречивые отношения, она была рада видеть очередного человека из той ее жизни…

– С возвращением, госпожа! Рада Вас видеть!  – просияла служанка. Вроде бы вполне искренне…

– И я рада тебя видеть… –  ответила тем же Валерия…

Ей принесли красивое, но весьма скромное платье в пол. Сказали, что Нур приглашает ее к ужину… И Валерия невольно сконфузилась… Он ждал ее реакции на встречу с родителями… Возможно, благодарности, а она была в полной прострации… Перед глазами все еще стояли глаза родителей, когда они о нем говорили…