Белоцкий ушёл в очередной отпуск. В бригаду, в которой работал Сысолятин, вернулся Бабюк. Николай встал на раму вместо Белоцкого, начал работать в бригаде, с которой месяц перед этим соревновался. За оставшиеся дни месяца Сысолятин с бригадой Белоцкого ликвидировал отставание.

С новой силой разгорелось соревнование между бригадами рамных потоков в октябре. Николай на этот раз соревновался с Владимиром Бабюком, с бригадой, в которой работал в прошлом месяце. Встав на трудовую вахту в честь XXIII съезда партии, Сысолятин в первые же дни на 50 кубометров обогнал своего учителя.

…Смена близилась к концу. Бревно за бревном – враз и не обхватишь такие! Врезаются в свежую древесину пилы, разбрызгивая вместе с опилками пьянящий аромат речного плёса и дремучей тайги…

И вдруг всё стихло. Стали слышны голоса людей. Смена закончилась. Николай легко сошёл с комлевой тележки, рукавом рубашки вытер вспотевшее лицо.

– Сколько?

Он улыбнулся:

– После перерыва дал 159 кубиков. Итого – 274 кубометра за смену. На 10 кубометров больше, чем у Бабюка…

Николай распахнул рамные ворота и вместе с подрамщиком стал снимать отработавшие своё пилы и навешивать новые. Это третья заповедь рамщиков: закончил смену – подготовь раму к работе сменяющей тебя бригаде. И тогда звезда не погаснет…

В. Холенко.

Лесозаводск. 17.10.1965 г.

А вот ещё две другие публикации в газете «Красное знамя», но уже во время моей работы в газете «Приморец» в Хасанском районе – о двух тогда хорошо известных на Дальнем Востоке капитанах рыболовного флота:

Рассказы о коммунистах

Море любит стойких

Шторм утих, и залив снова погрузился в дрёму среди заснеженных сопок.

– Старпома на мостик! – говорит Лашкевич матросу. – А я отдохну немного…

Сейнер, набирая ход, скользит по зыбкому тёмному зеркалу залива. Огни комбината уже скрылись в ночи за мысом, а впереди, где только через несколько часов из-за студёного горизонта поднимется солнце, нас ждёт взлохмаченное, ещё не угомонившееся после недавнего шторма зимнее море. Бодрствует только ходовая вахта, да кок на камбузе колдует среди своей блестящей и звонкой утвари. На мостике – полутемно: светятся зеленоватый глаз локатора и картушка компаса. А звёзды над морем, чистые и крупные, несут свою извечную вахту, предвещая хорошую промысловую погоду.

Мне снова вспоминается вчерашний разговор с директором рыбокомбината «Славянский» Василием Степановичем Зибницким. Берег и море, их тесное взаимодействие были темой этого разговора.

– Наши главные цехи – рыболовецкий и обработки по давней традиции соревнуются между собой. Сегодня впереди берег: обработчики уже выполнили годовой план. Рыбакам ещё предстоит напряжённый финиш. Весь флот сейчас бросаем на прибрежный лов. Пока берём терпуга, создаём запас для коптильни. Потом подойдёт минтай.

– А как идут дела у экипажа «Ногайска», которым руководит один из самых опытных промысловиков комбината коммунист Евгений Петрович Лашкевич?

– Тралит, – был ответ. – Ремонт после сайровой путины закончил раньше всех и ушёл на прибрежный лов. Но в этом году ему не всегда везёт…

Мы подружились с Лашкевичем с первой встречи год тому назад. Этот немногословный, уравновешенный тридцатичетырёхлетний рыбак как-то сразу расположил к себе своей особенной улыбкой, за внешним добродушным лукавством которой угадывалась скрытая спокойная сила настоящего характера. Позже я узнал, что к нему всегда с удовольствием идут работать люди, ссылаясь обычно на какую-то особенную атмосферу доброжелательности и взаимопонимания на этом сейнере.

После первой встречи мы с ним виделись только несколько раз на пленумах Хасанского райкома партии, членом которого он был избран. И мне ещё повезло, потому что обычная его рыбацкая вахта – в дальних экспедициях. Успехи его всегда радовали. С победой возвратился он из сайровой экспедиции 1973 года, имея на своём счету 130 процентов годового плана. Ему, победителю соревнования среди рыбаков комбината, был вручен тогда орден Трудового Красного Знамени. Воодушевлённые, капитан и его экипаж взяли повышенные обязательства на 1974 год и снова вышли в море.

Первые дни нового года опять принесли хорошие уловы. Но потом вдруг пришли неудачи. Сначала неожиданная болезнь на несколько недель списала капитана на берег, потом, уже дома, настигла удручающая весть: во время ночного шторма в районе лова на борт сейнера при неосторожном маневрировании навалился РС с соседнего рыбокомбината, и «Ногайск» с серьёзными повреждениями корпуса ушёл на ремонт.

Но Лашкевич стойко выдержал и этот удар судьбы. После краевой партийной конференции, в работе которой Евгений Петрович принимал участие в составе делегации Хасанской партийной организации, он уводит отремонтированный сейнер к берегам Сахалина. Там «Ногайск» сразу вырывается вперёд. В день Всёсоюзного коммунистического субботника он уже возглавлял социалистическое соревнование среди экипажей промысловых судов экспедиции и никому не уступил первенства до окончания путины.

А потом была сайровая экспедиция. И хотя там, у берегов Шикотана, рыбаки потрудились тоже неплохо, выполнив сезонное задание, но непредвиденные обстоятельства снова внесли свои досадные коррективы: в буквальном смысле сошли с курса – закапризничал компас – и раньше срока пришлось возвращаться домой. Но зато здесь сразу же включились в прибрежный лов, чтобы наверстать упущенное и догнать соперников по соревнованию, особенно РС «Комсомолец Амура», руководит которым опытнейший капитан А. П. Матвеев. Больших успехов добились и молодые капитаны Анатолий Коростыленко с «Далая» и Иван Пухальский с «Зыряновска». Их результаты особенно радовали Лашкевича – оба они, эти капитаны, ещё не так давно ходили на «Ногайске» вторыми помощниками, а теперь вот уже сами уверенно штурмуют рыбацкие рекорды. Особенно отличился «Далай» на сайровой путине. Анатолий Коростыленко, получив новое судно, вынужден был с опозданием выйти к Шикотану, но с первых же уловов сумел опередить своего учителя, возглавлявшего тогда соревнование. Что ж, неудивительно: школа Лашкевича!

…Ветер развёл четырёхбалльную волну, когда рассвет застал «Ногайск» в районе лова. Тёмно-синее в лучах восходящего солнца море оделось белыми барашками, а на горизонте, низком и зыбком, вырисовывалась цепочка сейнеров: это рыбаки комбината имени Исаенко вывели на промысел свою «эскадру».

– Уже идут первым тралом, – говорит Лашкевич. – Им-то на переход в два раза меньше времени требуется.

Форштевень разрубает встречную волну, и ветер швыряет зеленоватый водяной шлейф в смотровые стёкла капитанского мостика. Лашкевич ловит мой вопросительный взгляд и улыбается:

– Погодка самая промысловая. Зимой лучшей и не пожелаешь.

Сейчас он особенно собран и деловит: сейнер подходит к заветному месту траления – у каждого капитана есть такие свои излюбленные, проверенные квадраты. Самописец шелестит по бумажной ленте. Отдаются чёткие команды, подправляется курс, и минут через пятнадцать сейнер ложится в дрейф, развернув рабочий борт под ветер. Вызванные звонком на палубу, рыбаки спускают за борт трал.

Сейнер идёт по ветру, подняв на мачте два конуса. Качка сразу уменьшается: тяжёлый трал