- Тебе это зачем? - ершился Эван. - Ты же не любишь ее. Я тебя насквозь вижу! Голый расчет! Породниться с приличным домом хочешь?

- Некромантам свойственно быть умными, - промурлыкал Алекс, щуря довольные зеленые глаза. - Расчетливыми. Я свою выгоду во всем вижу.

- Евангелина - это не выгода! - рыкнул Роланд.

- А тебя никто не спрашивает, - хихикнул Алекс, - как мне относиться к тому или иному человеку.

- Евангелина далеко не дура, - заметил Роланд, нарочно посмеиваясь ровно так же едко, как и Алекс. Эти двое друг другу не уступят. - Она не выйдет за тебя, такого хитрожопого прохвоста.

- Это мы еще посмотрим, - снова едко хихикнул Алекс. Казалось, он готов был язвить и пикироваться с Роландом целую вечность. Но Эвану, который славился своей прямолинейностью, их спор быстро надоел.

- Неси кирпич! - грубо сказал он, и Алекс, охнув и перестав радостно улыбаться, резко согнулся в три погибели, словно руки ему оттянул увесистый булыжник. - Любишь -пойдешь дальше. Не любишь - повернешь обратно. В долине кирпич развеется.

- Это нечестно! - заверещал несчастный некромант, чьи руки оттянулись под магической тяжестью до самой земли.

- Обратись в суд, - грубо ответил Эван. - Об ущемлении твоих пальцев и прав.

Гном, который отличался недалекостью и бестактностью, тотчас же вскарабкался некроманту на горб, и свесил ноги.

- Что?! - удивился он, увидев негодование некроманта. - Ты наказан. Тебе все равно тяжело, так какая тебе разница?!

На самом деле гнома очень интересовала волшебная солонка Алекса. Солонка и то, что можно делать с ее помощью. Ее некромант охранял особо рьяно, прятал глубоко в карман. Но если постараться-то, то можно ее стащить, пока руки у Алекса заняты, не так ли?.. Что или кого собирался гном посыпать оживляющим порошком - никто не знал. Но воспользоваться этой чудесной вещью ему страсть как хотелось.

Некромант на нахальство гнома ничего не ответил. Он зло сопел и пыхтел, но, однако, тащился вслед за всеми, перехватывая удобнее свой кирпич наказания.

Больше всего Алекса тревожило то, куда делась русалка, вызванная им из небытия. Потерялась? Обманула? Превратилась в пень от отвара? Стеная и охая под пригнувшей его тяжестью, он оглядывался по сторонам, осматривал все деревья, все заросли, куда она могла б спрятаться, но нигде не видел ее белоснежного личика.

- Обманула, паршивка! - ворчал Алекс с досадой, не найдя и не увидев русалки нигде.

Длинный летний день катился к концу, солнце окрашивало цветущие поляны в самый прекрасный цвет - цвет беззаботного счастья. Цветы, напившись последних солнечных теплых лучей, закрывали на ночь свои венчики, а цикады просыпались и начинали оглушительно трещать.

Золотой след, по которому шли женихи, был отчетливый, в траве золото было хорошо видно, и они собирали его, складывая в мешочки, привязанные к поясу, удивляясь, однако, почему никто не позарился на разбросанные по лесу сокровища.

- А кому тут золото нужно? - поинтересовался Берни. - Оборотням? Так сами слышали -они штаны ни разу в жизни не надевали. Людьми они становиться не любят, считают это признаком слабости. Так зачем им деньги?

- Но кто-то же здесь живет, - заметил Акмаль. - Я видел качели на одном дереве.

- Качели - это детская забава, - заметил Роланд, ссыпая найденные золотые в мешок. - Это обнадеживает.

- У троллей и гоблинов тоже дети бывают, - заметил Эван. - И они тоже любят покушать.

Меж тем солнце село, небо окрасилось в бархатный синий цвет и заблестело первыми тусклыми звездами, и из кустов уже не опасаясь солнечных губительных лучей, выбрался гоблин - тот самый, которого покусал Эван.

Лесной уродец выглядел заспанным и помятым, словно весь день проспал в дупле, не оборачиваясь летучей мышью, а свернувшись клубком на подстилке из листьев. Изо рта у него торчал мышиный хвост - видимо, гоблин наскоро и очень диетически позавтракал, спеша к своему хозяину, к которому его тянула неведомая сила. Эвану гоблин хотел нагрубить и посмеяться над ним, но голод и жажда крови надежно держали его рот на замке и заставляли мелкого лесного засранца, заискиваясь, заглядывать в глаза вампиру.

- Какие качели у гоблинов, - почесывая затекшую спину, ругнулся он. - Да и какие гоблины во владении великой колдуньи Черной Звезды?! Ее охраняют только Дикие Оборотни! Вы с ума сошли - здесь шариться?!

- А что такого, - нарочно беззаботно ответил Роланд. - С нами Берни. А он будет поопаснее любого Дикого Оборотня.

- Поопаснее любого, - проскрипел зловредный гоблин, - но не всех скопом!

- А они охраняют ее дом всем скопом? - с интересом спросил Роланд.

- О да! - ответил гоблин, вприпрыжку следуя за Эваном. - Еще ловят путников и отводят к ней.

- Зачем ей путники? - удивился Эван. - Идем, никого не трогаем. Зла никому не желаем. Ничего дурного не делаем.

- Много ли дурного тебе сделала косуля, которую ты выпил досуха? - язвительно поинтересовался гоблин.

- Она ест путников?! - ужаснулся Алекс. - Ребята, освободите меня, а? Ну, это же нечестно

- если на нас нападут, а я даже убежать не смогу...

Эван оглянулся на некроманта и усмехнулся.

- Так ты кирпич-то брось, - язвительно посоветовал он. Алекс так и встал.

- А что, так можно было?! - возмутился он, яростно отшвыривая магический камень в сторону. - Да магия тебя подери с твоими шуточками! Я тащу его, надрываюсь, все пальцы ободрал!..

Женихи ответили ему дружным хохотом, и Алекс покраснел от стыда, что его так просто обманули и выставили дураком. Злость надо было на ком-то выместить, и этот кто-то был, конечно, гном. С яростью он ухватил за ногу Ромео, расположившегося у него на шее, и сдернул его, как колючий шарф.

- Прочь, мерзавец! - орал разъяренный некромант. - Вообще всякий стыд потерял!

Гном с жалобным воем отлетел куда-то в кусты.

**

Между деревьев засверкали желтые волчьи глаза. Слуги Черной звезды окружили компанию и пели свою победную песню. «Попались, попались, попались!» - брехали волки по всем кустам.

- Рано радуетесь! - рыкнул Берни. - Вызываю на честный поединок вашего вожака. Посмотрим, кто в этом лесу самый сильный!

- Предсказуемо, - шепнул Эван Роланду. - Сейчас всех разгонит.

- Или разгонят его, - ответил Роланд.

- Может, - предложил Эван, - дохнешь разок пламенем? Подпалишь чуток им шкуры? Больно неохота с ними возиться.

- Нет, как можно, - так же шепотом ответил Роланд. - У оборотней своеобразный кодекс чести. Если они вызывают на поединок, то один на один. А вызвать на поединок и пожечь драконом - это как-то нечестно и неспортивно. Берни со стыда помрет. Потом.