он занимался совсем другими делами. Вдруг утратил сноровку?

Живот неприятно тянет. Сердце колотится как после быстрого бега. Оболочка таблеток тает в руках, противно прилипая к ладоням. Зачем я только их вытащила из блистера?

Скоро вернётся Сергей и успокоит меня…

Почему Саша так жесток со мной? Это же ребёнок, он ни в чём не виноват. Как я могу убить его? Он уже скоро шевелиться начнёт… Невозможно…

Сергей мне этого не простит. Он очень ждёт нашего малыша. Я – не предательница! Я не могу причинить ему боль. Это нечестно, несправедливо. И… его я тоже люблю. И ребёнка нашего люблю.

Я ни за что не смогу его убить!

Неужели Саша не понимает этого?

Прости, Сашенька. Я не сделаю то, что ты просишь. Это слишком жестоко… Слишком…

Решительным шагом выхожу из комнаты. Нажимаю в уборной кнопку слива и некоторое время наблюдаю, как тонут в потоке воды убийцы младенцев.

Зачем Саша дал их мне? Почему? Это ведь не только маленькая жизнь, но и опасность для моего здоровья. Почему он не подумал об этом? Он всегда говорил, что я для него дороже всего на свете.

Ребёнок – часть меня. Так почему он требует убить его?

Это чудовищно и так не похоже на него…

Не узнаю его! Не узнаю! Тот Саша, которого я знала и любила всю жизнь, не мог толкнуть меня на это!

Саша не мог…

А это – не Саша! Не Саша!

Вывод шокирует. На меня набрасывается холод. Он повсюду, от него не спрятаться. Дрожу и внутри, и снаружи. Вытаскиваю из тумбы плед, кутаюсь, но не помогает.

Озноб усиливается. Живот болит всё сильнее. На внутренней стороне ног ощущаю влагу. Инстинктивно провожу рукой. Кровь! В голове – шум. В душе – кромешный ужас.

- Папа! – кричу изо всех сил. – Папа!

Всё плывёт. Туман. Мелькают люди, лица, руки, носилки, машина…

Я виновата… Мысли материальны. Я допустила их – и вот расплата… Как больно…

Проясняется. Окружающие предметы обретают чёткость. Я – в больнице. Белоснежные стены. Размеренное пищание аппаратуры. Стойка с капельницей. Бледное лицо свёкра.

Я – преступница. Как я теперь мужу в глаза посмотрю? Нужно спросить, что с ребёнком, но не решаюсь, боюсь услышать приговор.

Мирослав Данилович смотрит строго и гладит мою руку, заряжая теплом. Посматривает на часы.

- Сейчас медсестра поставит тебе капельницу. Сергей уже в городе. Он по дороге заедет домой, привезёт тебе вещи первой необходимости и телефон. Я пока побуду с тобой, а попозже поеду за Надей.

Его голос звучит обеспокоенно. В нём нет злости или раздражения. Он искренне переживает из-за случившегося.

Боюсь встречи с Сергеем. И в то же время хочу увидеть его как можно скорее. Я должна попросить у него прощения и рассказать всё, что случилось.

Он выслушает. Уверена, он не скажет, что я сошла с ума, а найдёт какое-то логичное объяснение происходящему.

Пазл никак не складывается. Этот человек поразительно похож на Сашу, но это не он. Конечно, не он! Саша – в земле на военном кладбище…

Тесты ДНК не обманывают. Это – новая технология, она определяет людей безошибочно. Оправдание, что это мог быть брат-близнец с такой же ДНК, выглядит не слишком правдоподобно.

Недаром этот мужчина меня близко к себе не подпускал – боялся разоблачения.

Но зачем ему притворяться Сашей? Ведь он осознанно выдавал себя за него. И фотографии… Боже… Он взломал моё облако?

Конечно! Вот и объяснение, откуда он узнал про мороженое. Он прочитал мой дневник! Жесть…

Но кто и зачем? Это слишком жестоко для розыгрыша…

- Что у тебя случилось? – спрашивает свёкор.

- Я не знаю. Странное что-то происходит, – с трудом нахожу силы, чтобы разговаривать. – Какой-то человек выдаёт себя за моего погибшего мужа. Он очень похож на него, копия. Но это точно не он. Это не Саша, – бормочу шёпотом, но свёкор наверняка меня слышит.

Глава 18

Выражение его лица меняется. Из заботливо-напряжённого становится задумчивым. Напряжение многократно возрастает.

- Очень похож, говоришь? – киваю в ответ. – Когда и где вы виделись, о чём с ним разговаривали?

Нет сомнений – я совершила жуткую ошибку. Мне нужно было сразу позвонить Сергею, как только этот мужчина появился. Ведь изначально у меня была мысль, что это – мошенник. А у Долинского есть связи среди военных, он легко мог навести справки и узнать, действительно ли Саша воскрес. Почему все правильные мысли приходят ко мне с таким опозданием?

- Мы с ним переписывались. Сейчас вспоминаю, что его голоса я ни разу не слышала. А виделись три раза, три дня подряд в парке, на расстоянии, он не подходил близко. Думаю, боялся, что я его разоблачу.

- То есть ты издалека решила, что это – твой бывший муж?

- Он был очень похож. Я, конечно, сомневалась. Всё-таки анализ ДНК – это достаточно веский аргумент, чтобы считать Сашу погибшим. Но у этого человека были наши семейные фотографии. И он знал о нас с мужем такие вещи, которые никто, кроме Саши, знать не мог. Меня это потрясло. Теперь уже задним умом я понимаю, что он, вероятно, взломал моё облако, у меня там большой архив – рабочие и учебные проекты, много фотографий, дневник.

Ещё раз прокручиваю в памяти наши встречи. Это так больно! Что повелась, поверила, обрадовалась, потеряла голову, что держала в руках таблетки и даже допускала, что могу их принять. Я – ужасный человек…

- И что он хотел от тебя? – Мирослав Данилович делает какие-то заметки в телефоне.

- Просил, чтобы я с мужем развелась. Торопил.

О ребёнке и таблетках сказать не решаюсь, это слишком чудовищно и очень стыдно.

- И так удачно он появился, как раз, когда Сергей уехал… – свёкор констатирует задумчиво.

И в самом деле…

В палату заходит медсестра с пакетом лекарств.

- Разрешите, пожалуйста, – просит освободить ей доступ ко мне и стойке с капельницей.

Мирослав Данилович поднимается и отодвигает стул.

- Я отойду ненадолго, мне нужно позвонить. Скоро вернусь.

- Девушка, скажите, пожалуйста, что с моим ребёнком? – решаюсь задать самый главный вопрос медсестре, пока она крепит флакон с лекарством к стойке.

Мы с ней в палате вдвоём. Не хочу, чтобы этот разговор слышал свёкор. Он наверняка