– Только сегодня срок годности истек. Так на завтра блины будут!

– Валентина Даниловна, это же выброшенные деньги, – удивлялась Лиза, – лучше купить меньше, но качественное.

– Я ж не свои деньги трачу! А твои! – шутила свекровь. – Ты меня еще куском хлеба попрекни!

Ничего удивительного, что в шкафу, в котором дверца не закрывалась от припасов, спустя короткое время завелись жучки, которые поели всю крупу.

– Надо все выбросить и помыть шкаф, – сказала Лиза.

– Тебе лишь бы выбросить, – буркнула свекровь и полночи пересыпала крупы, раскладывала по пакетам, искала жучков и просеивала муку. Жучки снова заводились, и она снова пересыпала, перебирала.

Даже засохшие, наполовину сгнившие и почерневшие зерна кукурузы, которые свекровь заготовила с осени на зиму, чтобы варить внучке кукурузную кашу, она не смогла выбросить. Сидела на кухне и причитала. Лиза ушла спать. Утром она вышла на кухню и остолбенела. На стене, на самом видном месте появился портрет, который Валентина Даниловна за ночь выложила из кукурузных зерен. На Лизу смотрел толстый страшный кукурузный ребенок из фильма ужасов.

– Правда, похожа? Это лучшая моя работа, – с гордостью прокомментировала кукурузное творение Валентина Даниловна.

– Кто похожа? – не поняла Лиза.

– Это Даша! – обиделась Валентина Даниловна.

– А ему обязательно здесь висеть? Может, вы себе увезете? На дачу, – предложила Лиза.

И свекровь снова обиделась.

– Вот поэтому у тебя фикус чахнет, странно, что еще не сдох, – огрызнулась она. – Цветок врать не будет!

Кукурузный шедевр она все же увезла в Заокск.

Раз в две недели Валентина Даниловна уезжала на дачу. Там было хозяйство, которое она не могла бросить. Пока она находилась в отъезде, за домом и огородом присматривала соседка, отвечавшая за георгины, и соседкин сын, который занимался огородом – поливал, перекапывал грядки, полол и следил за парником. Но Валентина Даниловна, которая платила и соседке, и соседкиному сыну за пригляд, все равно волновалась. Лучше, чем она, никто землю не знает. Да и георгины ее ждут. Рома отвозил маму на дачу и возвращался с набитым багажником. Валентина Даниловна везла морковь, болгарские перцы разных цветов, свеклу, зелень. То, что морковь была размером с мизинец, а свекла – с детский кулачок, свекровь не огорчало. Она гордилась урожаем и рассказывала, как Рома заказал еще землю – почва-то хоть и хорошая, но присыпать надо постоянно. Уже у всех соседей газон и цветочки, только у нее – огород. Да, овощи мелкие, зато экологически чистые, свои, родные. Вот кабачок – просто загляденье. А патиссоны! Это ж просто картина, а не патиссоны! И ведь никто не оценит. Никто! Роме проще на рынок съездить и все купить, на Лизу вообще никакой надежды. А если бы невестка землю любила, так она была бы спокойна – есть кому огород оставить. Да, картошка мелкая, да и той радоваться надо. Рома купил на рынке – за пятьдесят рублей аж – то ли египетскую, то ли еще какую. Чистенькую, клубень к клубню, противно. Это что нужно с картохой делать, чтобы она такая ровная уродилась? Наверняка пестицидами поливали!

Лиза помнила, что в то время ей по-прежнему вообще было все равно. Врач, вызванная по настоянию Полины, прописала таблетки. Лиза от них была как под водой. Когда свекровь с мужем уезжали, оставляя ее с дочерью, Лиза даже не гуляла с Дашкой. Она сидела и смотрела, как ребенок возится в кроватке с игрушками. Или доставала ее из кроватки и пускала на ковер. Снимала с дивана подушки и закладывала так, чтобы образовывался бортик. Дашка, правда, была очень спокойной и не по годам сознательной девочкой – за заграждение не лезла, могла подолгу возиться с пирамидкой или кубиками, не просилась к матери на ручки, не требовала внимания. Лиза сидела на диване и смотрела на дочь. Потом опять укладывала ее в кровать и снова садилась на диван. Если Дашка плакала, Лиза ее кормила – дочка сразу успокаивалась.

– Как у вас дела? – спрашивал Рома, когда звонил.

– Все хорошо, – отвечала Лиза.

– Что делаете?

– Играем.

Лиза не могла заставить себя сползти с дивана и хотя бы лечь рядом с Дашкой – помочь ей сложить пирамидку или раскрутить юлу. Юлу, старую, из Роминого детства, Валентина Даниловна привезла из Заокска. Уж где она ее нашла… Дашка как завороженная смотрела на эту юлу. У Лизы начиналась головная боль от любых звуков, но юла ее доводила до истерики. Дашка же требовала крутить снова и снова. Если Лиза прятала игрушку, Дашка плакала и не могла успокоиться, пока мать не выдавала ей юлу. Иногда, тайно от свекрови и мужа, Лиза вызывала на помощь Полину.

– Я не могу. Понимаешь? Я не знаю, что с ней делать, – жаловалась Лиза.

Полина приезжала, забирала Дашку, уходила с ней гулять или уносила в другую комнату, где делала массаж, гимнастику, звенела погремушками.

Лиза ложилась спать и проваливалась в глубокий сон. Могла проспать восемнадцать часов и уснуть снова. Так она никогда не спала, когда дома были свекровь и муж.

– Тебе со мной спокойнее, – улыбалась Полина, – ты мне доверяешь, потому и спишь.

– Это ненормально. – Лиза переживала. – Я же должна заниматься собственным ребенком. Я же должна с ней что-то делать. Почему я не могу?

– Не знаю. Ты не умеешь получать от ребенка удовольствия. Попробуй, поиграй с ней, потанцуй, попой. Делай то, что тебе нравится. Да хоть йогой с ней занимайся.

– Полин, она мне не нравится, понимаешь? Она не моя. Я ее не чувствую. Она толстая и совсем некрасивая. Ты же видишь.

– Дети все красивые, – пыталась убедить подругу Полина.

Лиза уходила и ложилась спать.

Свекровь возвращалась с дачи перепуганная, счастливая, возбужденная. И каждый раз удивлялась, когда находила внучку в добром здравии и вполне сытую, даже не похудевшую, а квартиру – в чистоте и порядке. На невестку она смотрела с подозрением, но Лиза давала полный отчет – что ели, как спали, как гуляли. Конечно, Лиза была в состоянии накормить и искупать ребенка. Она могла проследить, чтобы Дашка не упала и не засунула в рот мелкую игрушку. Она могла убрать квартиру, погладить белье. Иногда она даже могла заставить себя выйти гулять с коляской. Но на большее – быть счастливой мамой – оказалась не способна.

Валентина Даниловна делала попытки наладить с невесткой хоть какие-то бытовые отношения, но все оборачивалось скандалом. Как-то свекровь привезла перцы и очень гордилась урожаем – вывалила на стол, не могла налюбоваться.

– Даже резать жалко. Но надо сделать салат «Светофор».

– Это как? – уточнила Лиза без особенного восторга и интереса.

– Ты что, «Светофор» не умеешь делать?

Свекровь быстро накрошила в миску перцы разных цветов – зеленые, красные и желтые, залила майонезом и посыпала зеленью.

– Красота какая! – радовалась она.

Лиза положила на тарелку ложку салата и, отскребывая вилкой майонез, проглотила несколько кружков.