Долгими субботними вечерами Сонни водил нас по городу и угощал сосисками и кока-колой в барах, наполненных весьма странными мужчинами и женщинами. У мужчин, казалось, были сломаны руки. Женщины поигрывали мускулами. Мы потягивали колу часами, пораженные зрелищем, пока хозяин попросту не выгонял нас из своего заведения.

– Ладно! – кричал Сонни, стоя уже в дверях. – Если уж вы на этом настаиваете, мы уйдем!

– Да, я на этом настаиваю, – спокойно говорил ему в ответ хозяин заведения.

– Пойдемте прочь, девочки! – кричал Сонни.

– Зачем ты так? – вступал я.

– Ну ладно, айда домой, парни.

Иногда наши субботние прогулки заканчивались достаточно рано. Сонни куда-то исчезал, а без него наша компания тут же распадалась. Без него нам не о чем было говорить. Мы не имели ни малейшего понятия о том, куда мог уходить наш друг, хотя однажды, как нам показалось, мы видели его входящим в компании пожилого седовласого джентльмена в здание дешевого отеля на Мейн-стрит, но когда мы заглянули следом, холл был пуст. В другой раз мы видели его в обществе стройного цветного парня – в автобусе, проезд на котором стоил десять центов, хотя на троллейбусе можно было проехать за семь. Потом троллейбус ушел, что нас и подкосило. Мы распрощались и разошлись по домам, не обменявшись, как всегда, адресами.

В один из субботних вечеров зарядил сильнейший дождь, и так как у большинства наших ребят не было денег, чтобы отсидеться в баре, они разошлись по домам, и мы с Сонни остались одни.

– Ну что, Питер Пен, – обратился он ко мне, – ты когда-нибудь пробовал настоящую выпивку? Самогон, виски, вино, наконец?

– Не-а.

– Пора восполнить этот пробел в образовании!

Он затащил меня в ближайший бар и заказал кока-колу и двойной «Дюбонне». Получив заказ, он передал мне бокал.

– Попробуй.

Сделав несколько маленьких глотков, я заулыбался.

– Совсем недурно!

– Еще бы!

– Когда мне было девять лет, мы с папой делали сок из такого винограда и добавляли много сахара. «Дюбонне»!

– Восторг ребенка, впервые отведавшего вина! Когда ты перестанешь корчить из себя Орлеанскую девственницу?

– Я вовсе не Жанна д'Арк! Я всего лишь кузнец, ковавший ее доспехи!

– Бокал-то верни. – Сонни, не переводя дыхания, допил «Дюбонне». – Кузнец Жанны д'Арк, говоришь? Ну, ты даешь! Идем!

Сонни расплатился, и мы вышли на улицу. Однако не успели мы сделать и пары шагов, как он застыл, глядя куда-то в сторону.

Проследив за его взглядом, я увидел женщину. Она была, как мне показалось, средних лет, довольно миловидная, с аккуратно зачесанными назад и собранными в узел волосами. Она стояла под дождем без шляпы, скрестив руки на груди, струйки стекали с ее лица на черный плащ. Завидев нас, она подняла было руку, как бы собираясь подозвать, но тут же испуганно отступила назад.

– О господи, – пробормотал Сонни. Он вздохнул, но не ответил на жест даже кивком. – Подожди меня здесь! – Он поспешил вернуться в бар, однако уже через минуту снова вышел, вытирая губы. – Пришлось принять еще одну для смелости!

Сонни все еще ничем не показывал, что узнает женщину, и не двигался ей навстречу. Она стояла на том же месте, то и дело отирая глаза платком.

– Она тебя знает, – сказал я.

– Не твое дело.

– Но ведь и ты вот-вот заплачешь!

– Неужели? – Он коснулся уголка глаза и, заметив на пальце слезинку, чертыхнулся.

– Она плачет, ты плачешь. У вас кто-то умер?

– Если и умер, то не сегодня.

– Она приходится тебе родственницей?

– Нет. Глупая баба. Совсем из ума выжила!

– Чего же она хочет?

Сонни рассмеялся странным срывающимся смехом.

– Меня.

– Прости, не понял?

– Меня! Меня! Меня! Понятней не скажешь! Она хотела меня. Прошедшее время. Она хочет меня. Настоящее время. Она будет хотеть меня и завтра. Шутка!

– Ты ведь не настолько плох, – сказал я, запинаясь.

– В каком смысле? – насторожился Сонни.

– Ты не настолько плох, как думаешь, – ответил я, отвернувшись в сторону.

– Много ты обо мне знаешь!

– Я знаю, что без тебя команда наша мгновенно разваливается.

– Команда? Толпа полунищих одиноких умников, которым в этой жизни решительно нечего делать! Вот они и бродят за мной, как собачонки, и за компанию ссут на гидранты!

– У нас появляется хоть какое-то дело. Ты дал нам его.

– А что это дало мне?

– Лидерство.

– Как ты сказал?

– Лидер. Ты наш лидер.

– Дай-ка я осмотрю твою голову. – Он схватил ее так, что едва не вывернул мне шею. – Похоже, с ней что-то не так.

– Может, мы и психи, – продолжил я, хотя он все еще держал меня за голову. – Но, если бы тебя не было, мы бы так и сидели по домам. Если же ты смог увлечь за собой нас, значит, ты мог бы командовать и другими. С тобой весело. Ты хороший актер. Ты просто скрываешь, какой ты на самом деле яркий!

– Я – яркий?

– Наверное, ты учился в колледже и вылетел. Может быть, выперли тебя оттуда из-за какой-нибудь гимнастики! Я прав?

– И откуда только ты такой взялся…

– Почему же ты не продолжил учебу?

– Меня уже не принимали…

– Ну а если пойти в другой колледж?

– Не будь ребенком. Сейчас тридцать девятый год. Вот-вот начнется война. Меня выпрут и из армии. Им не понравится, что я пользуюсь духами и выбриваю подмышки! Нет-нет, скажут они, такие гномики-гомики не для наших садиков.

– Не говори так!

– Они так говорят, почему бы и мне не сказать?

Я бросил взгляд на противоположную сторону улицы. Заметив это, женщина в черном плаще махнула мне рукой и улыбнулась, словно понимала смысл нашего разговора. «Да! – было написано у нее на лице. – Скажи ему!»

– А что ты хотел сказать словами «она меня хочет»?

– Она хочет за меня замуж, неужели не понятно?

– А чего бы тебе не ответить «да»?

– Это что, допрос? Детектор лжи у тебя с собой?

– Уже включен. Мне ты солгать не сможешь!

– Это еще почему?

– Потому что мы друзья. – Я перевел дух и продолжил: – Боишься, если перейдешь улицу, она затащит тебя домой и заставит на себе жениться?

– С нее станется, с этой дуры несчастной!

– Нет, это ты дурак несчастный!

Сонни вытер глаза тыльной стороной ладони.