– Самсончик! Ты чего? – Испуганно вскинулась Вера. – Мы что? Мы приехали уже? – Я посмотрел на окошечко с цифрами.

За край окошка медленно уползала шестерка третьего десятка.

– Еще четыре уровня. Может быть пять. Все не ногами бетон подметать. Где двадцать там и двадцать один. Правильно? – Я повернулся к Вере.

– Правильно-правильно! – Закивала она часто.

– Через уровень на подъемнике это не пешком. Тут раз и готово. А пешком можно целый день мотыляться.

– Можно… – Согласился я и выключил рубильник.

Платформа звонко крякнула и остановилась напротив черного провала уровня.

– Совсем маленькая скорость – это на месте стоять! – Обрадовалась Вера и захлопала в ладоши. – Ты играешься? Самсон!

– Нет, Веруня… Нет… – Посмотрел на нее и истаяла тоска и обида. Истаяла, словно ее и не было вовсе. Скачет передо мной счастья кусочек, а я глупый и не замечаю его совсем.

– Вспомни, Верунь, что Ландгрувер про Крышу говорил. Она какая?

– Крыша, какая? – Вера округлила глаза.

– Ну, да… – Пожал я плечами виновато. Никак у меня в голове не укладывалось, что самые простые вопросы для женщин могут показаться самыми сложными и наоборот.

– Или Ландгрувер или Тим или кто ни будь, тебе про Крышу рассказывал?

– Ну, конечно! – Улыбнулась Вера. – Изгои про Крышу с рождения знают. И ты ведь тоже знаешь!

– Ну! Так какая она Крыша?

– В смысле?

– Ну, плоская, круглая там и вообще… – Я наморщил лоб. – Вот если она плоская, то нам еще и еще по уровням топать, а если она круглая… Ну, как холмик из которого потом Землерой выползает, то нам можно и не подниматься.

– Можно просто вдоль уровня идти и идти пока мы в крышу-стенку не упремся, а там может быть, и проход найдем. – Теперь Вера наморщила свой лобик. Оба пальчика указательных к вискам приставила. Думает.

– А, наверное, холмиком, Самсон. – Вот, те «на»! «Наверное, холмиком»

– А почему? – Спрашиваю.

– Ну, так… Кажется мне что она холмиком. У нас же все перекрытия на нижних уровнях холмиком. Наверное, и Крыша холмиком. Или вот если бы она прямая была как стол, то с углов бы осыпалась давно, разломалась. И все равно стала бы холмиком.

Я головой покачал озадаченно. Вроде все по правильному Вера говорит. Хоть и дурачится, хоть и на Крышу первый раз идет, а слушать ее надо. Хоть иногда, да все – таки надо.

– Значит, вдоль уровня пойдем! Так быстрее получится. – Вера посмотрела на меня сосредоточенно, и кивнула.

– Пошли, Самсон.

– А если мы из земли еще не выбрались, тогда как? Тогда просто в землю и упремся, а за стенкой никакой Крыши не будет.

– Не будет. – Согласилась Вера.

– Тогда выходит, нам надо дальше на платформе ехать. Ехать пока она везет, а потом уже решать идти – вдоль уровня или дальше по переходам ходить.

– Самсон! – С упреком выкрикнула девочка. – Как тебе не стыдно, Самсон?

– Замучил ты меня своими вопросами! То холмиком, то плоская. Нам какая разница? Все равно идти и идти. Все равно ногами. Все равно, куда не знаем. Знаем, что вверх и все. Все выше и выше – Замурлыкала под нос какую-то древнюю песенку.

– Ты меня вопросами замучил, теперь я тебя вопросами замучивать буду!

– Ну? – насторожился я. – Не думал, что она вот так одного меня решать бросит. Я же потом опять виноватым буду. – Эх, девчонки.

– А мне Ландгрувер книгу показывал – во-о-от такую – Растопырила руки Вера.

– Опять Ландгрувер – расстроился я – что нам теперь Веру вдвоем любить, что ли?

– Он мне птиц показывал. У них тоже Крылья. Только они не как мы – они глупые. А кто такие птицы, Самсон? – Я пожал плечами – откуда мне знать, кто такие птицы.

– Изгои, наверное, бесхозные. Если у них Крылья – так как же они не Изгои?

– Ландгрувер, мне тоже эту книгу показывал. Говорил и про траву и деревья и реки. Только – ерунда это все. Непонятно зачем совсем.

– Трава – проволока зеленая под ногами. Она у нас и на картинке есть.

– Только вот зачем она – непонятно. – Я помолчал – вот деревья я знаю зачем. – Дерево у нас в Городе попадается кое-где. Камень такой легкий. Дорогой очень. Из него амулеты делают для Храмовников. Только Ландгрувер говорил, что они прямо из земли растут.

– Совсем сказка, какая-то загадочная. – Помолчал и сказал с сердцем.

– Мы, вот тоже Изгои. Мы вот тоже бесхозные, а Крыльев то у нас нет.

– Одни рюкзаки, да коросты в пол спины уже.

– А вот про болезнь я конечно зря сказал. Расплачется сейчас.

– Договорились же мы с ней, что про болезнь молчать будем. Когда про болезнь не сильно говоришь, так вроде и не больной.

– Нет, совсем молчать тоже ведь нельзя. Если бы никто к Лекарям не ходил, так поумирали бы все от болезней и не было бы в Городе никого. А так вон нас сколько. Тысячи. Десятки тысяч, а может и больше теперь стало.

– Но здесь нет Лекарей. Вот в чем беда. Не к кому с болячками своими показываться.

Вера не расплакалась. Во мне странно стало. Она смотрела через перила в шахту. Покачивалась мерно вместе с платформой, словно на огромных качелях и мурлыкала, что себе под нос.

– Я знаешь, что Самсон думаю. – Проговорила она негромко.

– А откуда же мне знать, что она думает. Конечно же – не знаю.

– Нет, знаю… – Говорю.

– А я думаю, что надо до того уровня про который Ландгрувер сказал на платформе ехать, а дальше пешком идти. Вдоль уровня идти, и если в стенку упремся, то уже переход искать. Плоская она Крыша или холмиком, или еще какая, все равно вдоль стенки лучше идти, так ведь к Небу ближе. Разве не так? – Задумался я крепко.

– А так ведь и есть. Вот Светляки в пузыре, если жрать хотят, то не на головы друг другу лезут, а по стене ползут.

– Как бы ни ползали, а все равно в горло фонарика вылезут. Так и мы.

– Сейчас мы вроде как по головам лезем. А туда ли лезем и не знаем. А, если стена – Крыша, так сама нас к Небу и приведет. – Подумал я.

– Правильно все – Только огрею я Ландгрувера, чем ни будь по голове – это точно. Пока он младший Храмовник. Всю Веру у меня себе забрал. Старшим будет – уже никак нельзя. А так еще можно.

Повернул Ключ сильнее. Загудела в нем сила.

Платформа дрогнула, скрипнула тросами, и потянулась вверх как Светляк за грибами.

– К Небу, значит. Ну и нам – туда же.

Поползли цифры на стойке. Вначале медленно, потом все быстрее и быстрее. Три, четыре, пять, ноль…

Закрыл я глаза, когда последнюю цифру счетчик отматывал. Страшно мне стало, хотя, если там за этим уровнем опасно – так для Изгоя везде не хорошо.