– Лично я поплыву, – проговорил Жан тихо, но многозначительно. – Хочешь – возвращайся в лес.

Девушка оглянулась.

Стоящий стеной мрачный лес оказался весьма весомым аргументом.

Пришлось забираться в лодку, проклиная геройство, обладающее романтикой исключительно издалека, с безопасного расстояния.

Тем не менее парнишка оттолкнул от берега лодку, запрыгнул в нее и принялся грести по течению. Не дне их самозванного корабля хлюпала вода, но пока ее оказалось не слишком много.

Река была не широкой, так что, пожалуй, шанс спастись и кое-как добраться до берега существовал при любом раскладе. Это немного успокоило девушку. Она, наконец, смыла с лица и рук засохшую грязь и принялась оглядываться.

С одной стороны тянулся темный лес, такой же мрачный и зловещий, как в том месте, где они в него входили. С другой – равнина, поросшая корявыми деревцами и колючим кустарником. Хмурое небо добавляло этой картине готических красок, и Аня решила, что этот пейзаж может служить отличной иллюстрацией для любого фильма ужасов.

– Удачно, что эта лодка здесь оказалась. Как раз вовремя, – заметила она, поглядев на сосредоточено гребущего Жана.

– Эта лодка моего отца, – ответил парень сухо.

И его слова показались Ане летящей стрелой.

– А… – пробормотала она, с сожалением вспомнив о тех гадостях, которые наговорила. – Извини, пожалуйста, – сказала она после длительной паузы. – Я не хотела тебя обидеть. У меня самой мама умерла… В общем, это, наверное, от нервов. Я представляю, как тебе было трудно…

– Ты не представляешь, – раздельно проговорил Жан и отвернулся.

Аня вдруг подумала, что до сегодняшнего дня ее жизнь, действительно, протекала довольно гладко. Отец любил ее, заботился о ней, и она никогда не знала ни в чем недостатка. Кто же ведает, что пришлось пережить сидящему напротив чумазому мальчишке. Наверное, и его умение ориентироваться в лесу не от хорошей жизни.

«Награжу его, когда вернусь… Если вернусь», – подумала она.

В животе заурчало, и Аня вспомнила, что так и не поела. В сумке лежало копченое мясо и хлеб.

– Пообедаем? – предложила она Жану.

Он сглотнул и направил лодку к противоположному от леса берегу. Наверняка, тоже был очень голоден. Они втащили лодку, причем Аня умудрилась вторично за сегодняшний день промочить ноги, и устроились на импровизированный пикник так, чтобы их было незаметно из леса. Девушка с удовольствием разулась и растерла онемевшие ледяные ноги. Теперь ей стало получше, можно было и поесть.

Жан ел молча и жадно, подбирая с земли каждую оброненную крошку.

– Ты голодаешь? У вас недостаточно пищи? – спросила наблюдающая за ним девушка. Она сама уже успела утолить первый голод.

– Нет, нас кормят взбитыми сливками, фруктами и мармеладом, – буркнул Жан.

Аня слегка покраснела. Именно этим угощал ее Принц и ей даже в голову не приходило, что кто-нибудь в сказочном королевстве может испытывать недостаток в еде.

– А ты думаешь, несмотря на то, что никто сейчас не обрабатывает поля и боится из замка нос высунуть, у нас разносолы? – парень посмотрел на нее зло.

– Чем же вы питались? – удивилась девушка.

– С огородов, но в первую очередь нужно обеспечить замок и солдат. Говорят, для замковых даже целую корову держат… – добавил он мечтательно.

– И все? – ужаснулась Аня.

– Ага, – мальчишка беспечно кивнул. – Хорошо хоть народу теперь мало. А еще находятся ловкие ребята, которые не боятся ходить на охоту.

– Много таких? – спросила для поддержания беседы девушка.

– Не, я и еще один парень, но его оборотни сильно подрали, – Жан засунул в рот последний кусочек и тщательно, с жадностью, облизал пальцы.

Аня была поражена. Вот этот хлипкий подросток, сверстники которого в Москве ходят под надзором в школу, посещает Темный лес, кормит целый замок и, видимо, не находит в этом ничего необычного.

Ей захотелось сказать ему что-то особенное, хорошее, но нужные слова не шли в голову. Тем временем Жан деловито встал, умылся и выпил воды, зачерпнув ее прямиком из реки и уже тащил к воде лодку.

– Мы доберемся по реке до самого замка? – уточнила Аня, натягивая противные, сырые сапоги.

– Нет. Но мы подойдем к замку с другой стороны. Там нас не ожидают… Скорее всего, – добавил парень тихо.

Они столкнули в воду лодку и двинулись дальше. После обеда Аня дремала. Ей даже приснился странный сон про то, как она учит Принца основным законам капитализма и подписывает указы о реформах в королевстве.

– Чем отличается просвещенный монарх от непросвещенного? – как раз спрашивал ее Принц и вдруг, лязгнув удлинившейся пастью, полной острых зубов, уточнил: – А на вкус?

От ужаса девушка дернулась, ударившись лбом о собственные коленки, и проснулась.

Лодка уже пришвартовывалась к берегу.

– Приплыли. Дальше пешком, – объявил парень.

Только тут Аня заметила, что он совершенно выбился из сил. Еще бы: она отдыхала, а он греб.

– Вот что, – объявила девушка, пиная особо наглый корень, подползший ей под ноги, – А теперь по расписанию отдых. Я с таким проводником в лес не пойду. Тебе надо хотя бы час поспать, и только тогда отправимся дальше.

– Но… – слабо попытался возразить Жан.

– Лично я не собираюсь подвергать свою жизнь опасности из-за твоей усталости и возросшей невнимательности. Будешь возражать – пожалуюсь Принцу, – капризно заявила Анна.

Парень хмуро посмотрел на нее, но не ответил.

Они спрятали лодку подальше в кусты, чтобы не привлечь ненужного внимания, а потом нашли более-менее укромный уголок, Жан сгреб опавшую листву, лег на нее и мгновенно уснул, точно его выключили.

Аня тоже зевнула, но сон уже пропал, а от воспоминаний о превратившемся в оборотня Принце ее передернуло.

От нечего делать она проверила оружие, сделала десяток упражнений, чтобы разогреть мышцы и снова заскучала. Жан спал на боку, подтянув к груди колени, одно из которых выглядывало сквозь прореху в штанах, и обхватив себя за плечи руками, на которых отчетливо виднелась каждая жилка, каждая косточка.

Аню так и кольнуло от мысли, что, оказывается, в замке голодают, и только она, не зная об этом, уплетала взбитые сливки. Раньше ей почему-то и в голову не приходило, что для того, чтобы обеспечить замку еду, и вправду требуются поля, фермы, огороды или что еще должно быть в их патриархально-средневековом хозяйстве. Как будто пирожные, фрукты и взбитые сливки возникают из пустоты сами собой, как в сказке. «Так это же и есть сказка! – возразила себе девушка и тут же добавила: – Но какая-то паршивая».

Проглянуло солнце, и сапоги, выставленные на просушку, уже почти высохли. Правда, как не без оснований полагала Аня, произошло это большей частью у нее на ногах.