Маша:

Эй! Вообще-то с моей стороны это было одобрение…  И вовсе не надо мне соску в рот тыкать, господи боже мой. Вы сами-то эту резину жевали?! Слова им не скажи. Что за люди? За собой бы лучше следили. Глядишь, и не наговорили бы друг другу такой чепухи! И между прочим, мама, сегодня я на стороне бати. Если кто-то и переигрывает, то это ты. Развела мне тут эмансипацию – спасу от неё никакого. Не то чтобы я была против эмансипации, не подумайте, я же современная женщина… Скорей еще не пришла к однозначным выводам.

А дома… точнее у Ариши дома нас встречал накрытый стол. Едва мы переступили порог, к нам кинулись бабушки. Моя мать, тётя Надя. Одна, более шустрая, забрала из моих рук Машку, другая из рук Ариши – цветы.

- Наденька, дай-ка, и я нашу принцессу маленькую подержу, вы-то еще нанянчитесь, живя под одной крышей.

Мама растроганно шмыгнула носом. А Ариша только голову ниже опустила, и все.

- Ой, Лидочка, ты же знаешь, мы вам всем рады в любое время! – виновато заметила тётя Надя, скосив на Аришу взгляд.

- Ну, давайте, все, наверное, за стол? Что ж мы стоим у порога? Ринат, Артем, вы устраивайтесь, как вам удобно.

- Я только Машу в кроватку уложу, – заметила Ариша.

- Ну, вот, не успели нам внучку дать, как уже забирают, – улыбнулась сквозь слезы мама, отдавая мне дочь. – Поверить не могу, что у меня внученька. У самой ведь одни мальчишки, охламоны… А тут – дождалась.

- Счастье! Чистое счастье, - согласился дядя Костя.

Ариша похромала к коридору. Мы с Машкой двинулись вслед за ней. Обычно тихая, сегодня она давала нам жару.

- Проголодалась, моя хорошая, да? Сейчас-сейчас…

Ариша села на кровать вполоборота. Отставила трость и потянула руки к дочери.

- Пойду, найду, куда мы дели сумку с бутылочками, - предложил я.

- А бутылочка нам не нужна, правда, Машенька? Иди… Празднуй. Мы тут сами справимся.

Я послушно кивнул, повернулся к двери и сделал шаг. А потом опомнился. Что значит – они сами справятся? Оглянулся и застыл, наблюдая за тем, как Машка жадно кормится. Секунда… другая. Да отлипни ты!

Ариша вскинула взгляд. Чуть приподняла брови. Мол, чего уставился? Вали, давай! А я не мог отлепиться от этого зрелища. Сглотнул, но без особого успеха. Только кадык прокатился под кожей и запнулся, не давая дышать.

- Не знал, что ты… кормишь ее грудью. А как же противопоказания?

- Когда были противопоказания, я ее грудью не кормила, – улыбнулась Ариша.

И… ладно, я врач. Понимаю, что лактацию можно наладить когда угодно. Просто это же нелегко. И будь у нас нормальные отношения, будь она моей женой, а я - ее мужем, мы бы прошли через это вместе. А так… Она сама по себе, я сам по себе. Идиотизм.

И без того дерьмовое настроение стало хуже некуда. Я вышел из спальни, понурив плечи. Из гостиной доносились взрывы смеха и голоса. Родня праздновала полным ходом. Сейчас наверняка станут меня поздравлять. А я… ну просто не мог радоваться в полную силу. Хотя возвращение ребенка домой, после двух месяцев в патологии, повод более чем весомый. Вот только я себе не так это все представлял.

Ариша вновь присоединилась к нам, когда веселье было в разгаре. Оказалось, что свободное место есть только рядом со мной. Хитрые взгляды, которые наши близкие бросали друг на друга, свято веря в то, что мы их не замечаем, говорили о том, что так неспроста вышло. Они явно не утратили надежду нас сосватать друг другу. Я, как истинный джентльмен, помог Арише устроиться, положил ей в тарелку салат и кусочек мясного рулета. Пока мы возились, за столом возобновился разговор. Мама, оседлав, свою излюбленную тему, принялась рассказывать смешные истории из нашего с братьями детства. Как-то незаметно беседа коснулась и выбора имен. В который раз я прослушал историю о том, что сам назван в честь деда, а вот имена братьев – чистый экспромт. И дань моде.

- А ты, Аришенька, как выбирала имя? Почему Машенька?

- Не знаю, – улыбнулась она. – Просто всегда знала. Если девочка родится – будет Машенькой.

- А если мальчик? – вмешался Ринат. – Нет, ну, а что? Мог бы ведь и пацан родиться…

- А мальчик – Сашенька. Александр.

Да ну нет. Она что, решила меня добить?! У меня даже вилка из рук выпала. А только что проглоченный кусок чуть было не отправился в обратный путь. Это что, шутка такая?

- А фамилия бы у него была Карелин, – пробормотал я, посчитал про себя до трех и встал из-за стола. Нет. К черту! – Извините, проверю, как там дочь.

Я уходил, а в спину мне летели растерянные мамины слова:

- Карелин? А почему Карелин?

- Не берите в голову. Это он пошутил.

Ага. Пошутил… Как же. Я остановился у манежа. Того самого, что я купил. Вцепился пальцами в бортик, установленный уже так, как надо. Вдох-выдох. Вид сладко спящей Машки немного успокоил. Нет, какой все же надо быть чокнутой, чтобы назвать сына в честь умершего мужика? Ну, ладно, не просто мужика, мужа… Но! Это все равно было за гранью. Чем она думала вообще? Может, мы пропустили травму, посерьезней разрыва селезенки? Но ведь явно у нее что-то с головой. Просто стопудово. Может, ее на томографию надо, а не домой…

Постояв так еще недолго, я вернулся в гостиную и непрозрачно стал намекать своим, что нам пора и честь знать. Все ж ребенок первый день дома, ему еще пообвыкнуться надо. Слишком много впечатлений – неоправданный стресс для такой крохи. Да и Ариша устала. Я это видел.

В общем, меньше чем через час мы уже парковались у дома. К удивлению, за нами с матерью увязались и Тёма с Ринатом.

- А вы куда?

- К тебе. Чтобы ты не в одиночестве нажрался. Что смотришь? Скажешь, у тебя не такой план?

Я перевел взгляд с одного брата на другого и понял, что как раз такой план у меня и был. Нажраться. Чтобы ни о чем не думать. Хотя бы столько, сколько будет длиться забытье.

Ариша

Я не была готова к тому, что материнство дастся мне так трудно. Может, если бы я была в форме, мне было бы как-то легче справляться, но… Перелом ноги не добавлял мне подвижности. А последствия операции – сил. Где-то через месяц после Машкиной выписки я больше походила на зомби, чем на женщину. Я забыла, когда в последний раз нормально спала, когда ела и когда принимала душ, не спеша поскорей из него выйти. Нет, мне, конечно, помогали тётя Надя и дядя Костя, Надежда Семеновна, которая приезжала к нам не меньше трех раз в неделю, и, конечно, Миша, но… Я старалась не злоупотреблять их добротой. И в какой-то момент загнала себя так, что когда Машка в очередной раз устроила мне истерику, я уткнулась в ее сладко пахнущую головку носом и заревела едва ли не горше ее.

Мне было так жаль себя. Так жаль! Почему мне все в этой жизни давалось с таким трудом? Может быть, я какая-то неправильная? А вдруг я плохая мать? Я так старалась наладить грудное вскармливание, но вес Маша набирала слабо. Да и в общем развитии отставала от сверстников, несмотря на все мои старания. Не потому ли, что все силы у нее уходили на крик? Я не знала. Но отчаянно старалась быть для нее самой лучшей мамой на свете. Я делала все по науке – проветривала по часам, поддерживала температурный режим и режим влажности в нашей комнате. Убиралась по нескольку раз на день. Ну и, конечно, выкладывала Машку на живот, делала с ней положенную гимнастику. В общем, все то, что положено было делать.