воздух ворвался в легкие, я чуть поежилась, запахнула плащ и едва шевелящимися ногами, потопала прочь из больницы.

— Дура, какая же ты дура, Лина.

Быть этого не может, просто не может, не могла я, даже в самом дебильном сне не могла влюбиться в этого… Да чтоб тебя!

Глава 22

Несколько недель спустя…

— Долго ты еще будешь делать вид, что смертельно больна? — из динамика донесся звонкий голос Таси.

— Я не делаю вид, я действительно больна, — возразила я, и для пущей убедительности даже покашляла. Впрочем, чувствовала я себя и в самом деле не очень. Стресс и отсутствие отдыха дали свои «плоды».

— Конечно, и с возвращением Жени в университет твоя болезнь никак не связана, — ехидно заметила Тася, наверняка еще глаза закатила.

Связана, безусловно, но вслух я этого даже в условиях пытки бы не признала. Я избегала его общества, как могла. Не приходила больше в больницу, ненавидела себя за это, но не приходила. Потому что лишняя, потому что не нужна там. У Волкова имелась девушка, и нет, она не стена, не подвинется.

А я… Я не хочу двигать, не имею на это ни малейшего права. Впрочем, о состоянии Волкова я справлялась ежедневно.

Ромка был вполне красноречив и охотно отвечал на вопросы, при этом ничего не спрашивая и не делая никаких намеков. Тася тоже мало держала язык за зубами, но в отличие от брата, не упускала возможности вставить, по ее мнению, необходимый комментарий. Саша и Надя вовсе только улыбались, стараясь не касаться темы наших отношений с Волковым.

Да и о каких отношениях в принципе могла идти речь?

Мила держалась в стороне, ко мне не подходила, разговор завести не пыталась, не обвиняла и в целом делала вид, что меня не существует, впрочем, как и всей нашей компании.

Разве что с Ромкой порой перебрасывалась парой коротких фраз, правда, инициатором всегда был он. Она вообще как-то изменилась, да и в университете практически не появлялась. Впрочем, когда твой парень в больнице…

— Ты здесь? — из размышлений меня вырвал голос подруги. Кажется, я в очередной раз прослушала ее темпераментную речь.

— Да, — выдохнула я.

— Так вот, насчет Волкова и…

— Я не хочу ничего о нем слышать, Тася, я серьезно, прекращай.

— Я еще ничего и не начинала, ­— хмыкнула подруга, — серьезно, Лин, сколько можно прятаться? Ты пропуски как отрабатывать будешь?

Я только тяжело вздохнула. И правда, с пропусками дело обстояло не слишком хорошо. Понятно, что справка смягчит «падение», но от ответственности не освободит. И, если с большинством предметов все было более-менее понятно, то с литературой дела обстояли плохо или очень плохо.

После моего позорного побега из больницы, на глаза Волковым — ни младшему, ни старшему — я не показывалась. Пары по литературе благополучно пропускала, благо, была она у нас всего раз в неделю. Но даже с учетом данного условия, у меня уже было четыре пропуска.

— Я не знаю, как-нибудь, — я снова вздохнула.

— Лин, ну так же нельзя, и потом, я соскучилась, — протянула Таська, а я улыбнулась.

Я тоже соскучилась, по всем ним. Однако заставить себя появиться в универе, зная, что непременно встречу Женю, я никак не могла. Не готова я оказалась к качелям, под названием «романтические чувства».

«Поцелуй меня и все пройдет» — эта фраза изо дня в день набатом билась в голове, а перед глазами так и стояли губы и игривый взгляд Жени.

Я ведь хотела, в самом деле хотела поцеловать. Как во сне тянулась к нему, отключив разум, задвинув подальше все доводы рассудка. Не понимала себя, не отдавала отчета своим действиям и хотела лишь одного… ровно до тех пор, пока не распахнулась дверь…

— Лин, кукушка вызывает дупло.

— Да здесь я, здесь. Тась, я правда чувствую себя не очень хорошо.

— Ладно, я вообще-то хотела напомнить, что сегодня гонки, Ромка участвует, придешь? — как ни в чем не бывало спросила подруга, будто не ей я еще секунду назад рассказывала о дурном самочувствии. Закатив глаза, я только улыбнулась. В этом вся Тася.

Я и думать забыла про эти гонки, даже не пыталась заострить на этом внимание. А ведь действительно, сегодня заезд и надо бы поддержать Ромку.

— Я не знаю, ­— ответила честно, точно зная, что Волков тоже будет на треке. Вряд ли он пропустит заезд лучшего друга, — скорее всего нет, извинись за меня перед Ромкой, пожалуйста, — попросила я.

— А сама извиниться не хочешь? — не без иронии проговорила подруга.

— Тась.

— Ладно, прячься дальше в своем панцире, долго все равно не получится, — интонация в голосе подруги поменялась, появилась какая-то обреченность что ли, будто говорила Тася вовсе не обо мне.

— Что ты…

— Мне пора, передумаешь, приезжай, — я и слова вставить не успела, как из динамика послышались короткие гудки.

Вздохнув и недовольно покачав головой, я отбросила телефон в сторону.

И вовсе ни в каком панцире я не пряталась, но и столкновения с Волковым не хотела. Слишком много он во мне перевернул, слишком много всколыхнул незнакомых ранее эмоций. Одно я знала точно: окажусь с ним рядом — потеряю голову. А мне нельзя, просто нельзя терять контроль.

Во всяком случае не с ним…

Бросив взгляд на окно, я посмотрела на настенные часы. Делать не хотелось ничего от слова совсем, впрочем, это состояние длилось вот уже несколько недель. Не придумав ничего лучше, я завалилась на кровать и, обняв подушку, почти сразу уснула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Из глубокого сна меня выдернул трезвонящий на всю округу телефон.

Хотела ведь уменьшить звук!

Кое как продрав веки, я похлопала по постели, в поисках орущего гаджета. Наконец, попытки с четвертой, мне все же удалось отыскать треклятый мобильник. Едва посмотрев на экран, я провела по нему пальцем.

— Да, — протянула сонным голосом.

— Лин, привет, — донесся голос Ромы.

Я буквально заставила себя проснуться окончательно, потому что голос всегда веселого и спокойного Ромы сейчас звучал напряженно.

— Привет, — ответила я тихо.

— Слушай, ты можешь приехать на трек, понимаю, что ты плохо себя чувствуешь, но…

— Что-то случилось? — нетерпеливо перебила я, уже начиная беспокоиться.

— Случилось, — выдохнул Рома, — Женек…

— Что с ним? —