С этими словами она буквально вылетела из моей комнаты, так и не прикоснувшись к еде. Собственно, я тоже едва успела чай пригубить за все это время. После свалившихся на меня новостей как-то кусок в горло не лез. Это надо ж быть столь извращенной стервой! И самое противное, что Екатерина считает, что вправе поступать подобным образом по отношению к окружающим.

Минут десять после ухода Владлены я пребывала в полнейшей растерянности. Мало мне проблем было? На тебе, еще довесочек прилетел.

Стук двери в гостиной вывел меня из оцепенения. Натянув на лицо мину гостеприимной хозяйки, выхожу к гостям. Пожаловала первая стайка клонов. Девушки оживленно обсуждали подстроенные своим жертвам козни. И ни у одной даже малейшего намека на раскаяние не то чтобы на лице, но даже в ауре не отмечается.

Меня аж передернуло. Какими же циничными змеями станут все члены этого элитного общества по окончании университета!

Нет, определенно, идея Владлены мне не нравится, и я не собираюсь возглавлять сборище клонов, но и смотреть на этот беспредел у меня желания тоже нет. Однако образумить их, оставаясь рядовым членом общества, вряд ли удастся. Да и уйти в сторону Екатерина мне не даст, а значит… Значит, будет война. Ну что же, начнем.

Я весь вечер направо и налево расточала улыбки. Графиня явно была довольна тем, что умудрилась приручить столь полезного члена общины, и, кажется, даже не подозревала о намечающемся бунте на своем корабле. Девицы делились достигнутыми успехами и планами дальнейших действий. Вот только глава общества таинственно уходила в сторону от щекотливой темы и не раскрывала свои планы, вскользь упомянув, что все идет так, как надо.

Помимо обсуждения своих «подвигов», перемыли кости всем и вся, но главной новостью стало, конечно же, самоубийство преподавательницы. Но и тут, к сожалению, я не услышала ничего нового, кроме того, что она была со странностями, а в прошлое воскресенье совсем сошла с ума и всюду начала распространять какие-то жуткие пророчества, адресованные как универу, так и миру в целом.

Время идет, а мама, как назло, не появляется. Я уже забеспокоилась, вдруг ей не удалось договориться с руководством университета? И словно в ответ на мои мысли, дверь распахнулась, и еще миг назад наполненное гулом голосов помещение погрузилось в тишину. Ну что тут скажешь? Умеет она произвести впечатление. Как всегда – молода и прекрасна, одета так, что королевы от зависти умрут, движения грациозны, на губах играет таинственная полуулыбка.

– Ох! Алесандра, у тебя гости! – проплывая в мою сторону, изрекла она. – Приветствую вас, девочки. Надеюсь, не помешала?

По толпе клонов пронесся шепоток, из которого мне удалось выделить некоторые произносимые с подобострастным придыханием фразы: «Это ее мать?», «Она так красива!», «Какое платье!», «Она была королевой общества…», «Герцогиня…»

Эффект был сногсшибательный. Я виновато оглянулась на Екатерину, всем своим видом говоря: «Прости, сама не ожидала». Вот только графиня не растерялась.

– Герцогиня Иоланта Лорентайн, – присев в реверансе, поприветствовала гостью Екатерина. – Вы всегда желанный гость в нашем обществе.

– Благодарю, – улыбнулась мама и поправила: – Лорентайн-Ливонская, если быть точнее. А вы, милая моя, и есть та самая графиня Екатерина Мальденская, о которой так много рассказывала моя дочь?

Екатерина с настороженностью покосилась на меня, видимо, пытаясь понять, что же я могла наговорить мамаше? Но заметив мою беззаботную улыбку, явно расслабилась. Зря. Она даже не представляет, насколько вляпалась. Нет, я по натуре не мстительная, но справедливая. И если меня поддержит мама, то… что-то мне подсказывает: оставшиеся два года обучения графиня проведет в изоляции от ныне возглавляемого ею общества. И удар по самолюбию – это самое гуманное из возможных наказаний.

Мама неотвратимо, словно айсберг, приближалась к графине. Вот она с милой улыбкой на устах приобняла девушку и начала о чем-то тихонько ворковать. Та улыбается в ответ. Наивная! Видимо, ей и в голову не приходит, что и против такого «лома», как она, могут найтись действенные приемы.

Остаток вечера пролетел как один миг. Екатерина целиком и полностью увлеклась разговором, оставив остальных без присмотра. Девицы, разбившись на группки, тихонько перешептывались по углам. И самое удивительное – вокруг меня образовалась немалая кучка народа. В воздухе постепенно начало нарастать напряжение. Относительная тишина давила, будто бы предшествуя грядущей буре. Но ничего критического не случилось. В итоге все разошлись, оставив нас с мамой наедине.

– Ну и змея, – ухмыльнулась она, стоило нам войти в мою комнату. – А ты, кстати, недурственно устроилась. Вот только тут не хватает… – щелчок пальцев, и в комнате появились огромное зеркало и пара ваз с живыми цветами. Так-то лучше! – довольная полученным эффектом, резюмировала мама. – Чаем угостишь?

– Да, конечно, – спохватилась я и позвала Ризу с помощью повешенного недавно возле моей кровати шнурочка. – А как ты это сделала? Одно дело – что-то очистить или починить, но этого здесь не было…

– Здесь – нет, а на чердаке нашего замка было, – беззаботно пожала плечиками мама.

Поспать в эту ночь мне не удалось. Благо, Риза со-образила сварить какое-то зелье, придающее сил, иначе на занятиях я явно уснула бы. Редерик в мамином присутствии так и не появился. Зато мы успели все обсудить. Я рассказала о том, что стало известно и произошло. Мама искренне подивилась объемам валящихся на меня проблем, пришлось признаться в том, что это один из побочных эффектов полученного мной проклятия. В итоге, получив кое-какие наставления, я распрощалась с мамой и отправилась на занятия.

Сегодня утренние лекции у ненавистного мне педагога были заменены на первые практические занятия по менталистике, и, собственно, на протяжении всего дня лекции у нас должен был вести именно магистр, что меня весьма порадовало. Педагог, как всегда, был великолепен: начиная с вступительных фраз, настолько заинтриговал, что я напрочь забыла о свалившихся на мою многострадальную голову проблемах и погрузилась в изучение новых тонкостей восприятия ментального мира.

Нет, не то чтобы азы были столь интересны, просто он сначала проанализировал способности студентов, разбив их на группы, и уже потом дал задания, объяснив, что и как делать. Оставалось лишь поражаться: как он успевает все подметить, каждому уделить внимание, пояснить. В общем, я, что и немудрено, оказалась среди наиболее сильных, и это не могло не вызвать зависти, ведь таковых выявилось всего лишь трое. И, увы, один из них – тот самый блондинчик!

А задание нам было дано весьма обобщенное: приняв определенную позу, способствующую сосредоточению, закрыть глаза и про себя напевать что-то типа мантры. В итоге мы должны будем увидеть более тонкие слои ментала, сопутствующие не только живым организмам и предметам, а хранящим отголоски деяний прошлого, связанные с людьми, предметами и помещением в целом.

Сначала мне казалось, что ничего не получается. Все те же ауры, принадлежащие студентам и предметам. По ним можно было заметить чье-то настроение или определить, из какого материала состоит тот или иной предмет, но ничего более. То ли я и так все давно вижу и принимаю участие в практике для галочки и отвода глаз, то ли не получается? А потом…