Бабах выскочил навстречу отряду из-за бетонного парапета, словно кролик из зарослей.

Айша не вздрогнула, сумела сохранить спокойствие, подобающее положению, хотя это было нелегко, а вот Додо отреагировал, да так, как и положено телохранителю Первой жрицы: не успел Бабах сделать еще один прыжок, как ствол обреза уже смотрел ему в грудь, а Додо своим огромным крупом уже загораживал Айшу от не в меру шустрого минера.

Краем глаза жрица засекла и то, как встретили появление Бабаха Бегун со товарищи – вполне достойно, надо сказать. Автоматы в один миг развернулись в сторону опасного гостя, стрелки прикрыли Бегуна с боков и спины, защищая от возможного выстрела. В общем, охотники оказались слажены не хуже группы разведчиков из Сити, и Айша подумала про себя, что никогда нельзя недооценивать противника. Или союзника.

Она невольно ухмыльнулась.

Это уж как получится…

Бабах уперся взглядом в наставленные на него стволы, замер и поднял руки вверх, показывая, что безоружен.

Айша махнула рукой – свои, не стрелять! Додо отступил, открывая дорогу, и Бабах, едва ли не взвизгнув от радости, подскочил поцеловать стремя.

– Живи вечно, Айша! – проворковал он, нежно глядя на жрицу снизу вверх и снова поцеловал стремя.

Минер был низкорослым, кудлатым, его широко расставленные глаза глядели на жрицу с искренней любовью и восхищением.

Айше нравилось, когда на нее так смотрели. Она любила видеть в глазах подданных собачью преданность, смешанную с откровенным желанием.

Бабаху недавно исполнилось тринадцать зим и он уже два года как был минером – талантливый чел, что говорить. Больше он ничего не умел – ни охотиться, ни строить, ни готовить, но ставить растяжки да придумывать разные хитрые ловушки со взрывчаткой или гранатами был мастер. Он считался старшим по охране Мэйн-Бридж и никто из племени даже в дурном сне не сунулся бы на мост без его сопровождения. Если, конечно, не желал раньше времени встретиться с Беспощадным.

Айша наклонилась в седле, потрепала Бабаха по кудлатой, давно не мытой голове и тот немедленно расцвел широкой улыбкой.

Как все минеры, Бабах носил на лице и теле множество шрамов, но пальцы и глаза у него были на месте, а значит, он был хорош в своем деле. Правда, когда-то шальной осколок рассек ему щеку, выбив зубы с одной стороны, и лицо сделалось ассиметричным и в придачу рябым от въевшихся в кожу крупинок сгоревшего пороха, но, и до этого минер красавцем не был, так что ранение общей картины не меняло.

– Живи вечно! – повторил Бабах, держа Айшу за лодыжку.

Пальцы у него были горячие и липкие от пота, но жрица продолжала улыбаться и ногу не убрала.

– И ты живи вечно, Бабах, – ответила она, добавив в голос нежности. Это действовало безотказно. – Что там смотрецы?

– Смотрецы говорят, что на той стороне сегодня трое стрелков, – отрапортовал минер. – Ты хочешь, чтобы я поговорил с ними?

Айша кивнула.

– Да. Попроси их… Нам нужен кто-то из их Вождей…

– Самый главный из Вождей, – вмешался Бегун. – Не кто-то, жрица, а тот, кто всем командует…

Минер скользнул по нему взглядом, словно по пустому месту.

– Кто это, Айша? – спросил он. – Я его не знаю. У него есть право говорить при тебе?

– Это наш новый союзник, Бабах, – Айша привстала на стременах, стараясь разглядеть странно помутневшее небо слева. – Мы договорились действовать вместе…

– А… – протянул минер, сморщив нос. – А я-то думаю, что тут делает живой парковый? И эта фармерская деревенщина…

Как все жители Сити, он с презрением относился к чужакам.

– Полегче, – оскалился Резаный.

В глазах у фармера начала закипать ярость. Рядом с ним тут же как из-под земли вырос такой же злой Облом.

– Ты кого назвал деревенщиной, ублюдок? – прошипел он, хлопая ладонью по кобуре. – Ты кого назвал? Меня?

– Тихо!

Бегун поднял вверх руку.

Говорил он негромко, но по интонации было понятно, что он имеет право приказывать. Даже Резаный это понял и отступил на шаг, демонстрируя смирение и покорность приказам, только верхняя губа у него подергивалась, обнажая крупные желтые зубы и желание вцепиться обидчику в горло.

– Ты, кудрявый, осторожнее, – процедил Бегун, не повышая голоса, и сплюнул с презрением. – Мы договорились о мире со жрицей, а не с тобой, чувак…

– Я – чел, а не какой-нибудь тин, – Бабах облизнул узкие пересохшие губы. – Я минер, который открывает и закрывает дороги. И ты не проживешь и минуты на этом мосту без моей помощи. Поэтому не говори со мной так, чувак, а то я немного ошибусь, когда буду проводить тебя на ту сторону.

Он шмыгнул носом и обвел взглядом вновь прибывших, и по тому, как он смотрел, было понятно, что никого из приезжих он не боится.

– Приказывай, Айша, – сказал он, отпуская стремя. – Скажи мне, что тебе нужно, и я скажу, как это сделать.

– Нам нужно на ту сторону, Бабах.

Минер кивнул и отступил на шаг, чтобы уйти.

– Погоди, Бабах…

– Да, жрица…

– Нам не просто нужно перейти через мост. Нам понадобится помощь. Попроси, чтобы ко мне на встречу пришел Косолапый. Скажи, что я хочу говорить с ним.

По лицу Бабаха пробежала странная тень, край рта дернулся, словно от тика, но он совладал с собой.

– Да, жрица…

– Бабах… – снова позвала Айша и добавила негромко: – Я помню, что было в последний раз, если ты об этом…

– Я тоже помню, – ответил Бабах так же вполголоса, и посмотрел Айше в глаза. – В этот раз, жрица, все может быть хуже худшего. Косолапый никогда ничего и никому не забывает.

Он отступил, достал из-под груды мусора спрятанную палку с привязанной рваной белой тряпкой и зашагал прочь, размахивая импровизированным флагом над головой. Шел он странно, можно сказать, смешно – подпрыгивая без всякой видимой причины, делая странные боковые шаги, но уверенно продвигался к баррикаде из разного мусора, преграждавшей путь где-то посередине моста.

– Гы… – расплылся в улыбке Облом. – Чё это он прыгает, как кузнечик? Головой поехал?

– Мост заминирован, – отозвался Бегун. – И с этой стороны, и с той… Так что кончай ржать… Скоро сам так прыгать будешь!

Резаный посмотрел на Облома и едва заметно покачал головой.

– Вам прыгать не придется, – вмешалась Айша. – Если Бабах договорится о встрече с Косолапым, то на нее поедем мы с Додо.

– Еще чего, – возмутился Бегун. – Ты нам не доверяешь?

– Я вам не доверяю, – кивнула Айша. – Но это ничего не значит. Вот то, что вам не доверяет Бабах – это гораздо хуже… Как бы мне не пришлось соскребать вас, союзнички, совком с бетона.