– А вот и она! – Моник указала в мою сторону пафосным жестом, словно на кролика, вытащенного из шляпы.

Переводя взгляд с меня на мою работодательницу, Ричард понял, что его переиграли. Хитрая парижская кошечка развлекалась с пойманной мышью. Моник не сдвинется с места, а оно сейчас – между мной и Ричардом.

Ричард посмотрел на стенные часы. Обеденный перерыв подходил к концу, и следует торопиться, чтобы не опоздать на занятия. Придется откровенничать в присутствии Моник.

– Эмма, нельзя оставлять все, как есть. Нам надо поговорить в спокойной обстановке. – Он покосился на нашу свидетельницу. – Наедине.

– Можешь говоришь прямо сейчас, при Моник.

Улыбнувшись, та жеманно повела плечами.

– Не обращайте внимания. Я плохо понимаю по-английски.

Отвернувшись к окну, чтобы скрыть улыбку, я заметила на той стороне улицы очень знакомый автомобиль. Вот черт! Кажется, сейчас станет совсем неудобно…

– Ты получила цветы? – неожиданно поинтересовался Ричард, заставляя снова посмотреть на него. Букет был шикарным, таким огромным, что не помещался в мусорное ведро. Пришлось пихать его руками, ломая стебли. Я так и сказала Ричарду, ничего при этом не почувствовав. – Ты их выкинула?! – не веря своим ушам, переспросил Ричард. Он принял совершенно потерянный вид – цветы, наверное, стоили целое состояние, хотя с кольцом, конечно, не сравнить.

– Сначала я хотела отвезти их на кладбище, возложить на могилу Эми… – Ричард побелел. – …но потом подумала, что это неуместно.

Он шагнул к прилавку, рассеянно водя рукой по волосам.

– Эмма, ну помоги же! Я не знаю, что делать…

– Вы можете купить книгу, – невинно предложила Моник.

Ричард ее даже не услышал. Он моляще уставился на меня, и где-то внутри шелохнулось сострадание, которое, судя по всему, мне так и не удалось в себе задушить.

От ответа спас звон колокольчика над дверью – зашел посетитель. Подняв взгляд, я поняла, что не ошиблась насчет машины. Мы словно разыгрывали здесь французскую комедию положений. Для полноты картины не хватало только, чтобы из задней комнаты выпорхнула полураздетая горничная.

– Привет, Джек.

Он обвел нас троих взглядом, составляя представление о том, что здесь происходит (причем наверняка угадал). Моя начальница тихонько вздохнула, одновременно кокетливо и восторженно, а Ричард процедил «Монро».

Не обращая больше ни на кого внимания, Джек широко мне улыбнулся.

– Здравствуй, Эмма.

Я приветливо кивнула в ответ, пытаясь понять: он исправляет ситуацию или усугубляет ее?

– О-о, месье Монро! Так приятно снова вас здесь видеть!

Ричард зашипел сквозь зубы. Чем, черт возьми, думает Моник? Она же тыкает палкой в разъяренного тигра.

– «Снова»? – уточнил Ричард, недовольно буравя мое лицо взглядом. – Он что, сюда зачастил?

Джек предусмотрительно шагнул к прилавку, заслоняя меня от Ричарда. В воздухе заметно повеяло тестостероном.

– Ричард, это магазин. Такое место, куда заходят люди, чтобы купить книги, а потом дома их прочитать. Думаю, запомнить несложно. – Кажется, у Джека дернулись губы. Слава богу, сам он пока никак не отвечал на грубость. – И кстати, на тот случай, если ты забыл: тебя больше не касается, с кем и как часто я вижусь.

Джек прислонился к прилавку, полностью загораживая меня от глаз Ричарда. Он взял каталог и принялся лениво его перелистывать, будто бы заинтересовавшись книжными новинками, но только слепой идиот не понял бы, что его истинная цель – стать щитом между мной и Ричардом.

– Мне это не нравится, – заявил Ричард, награждая Джека долгим мрачным взглядом – таким лет сто назад ковбой буравил противника, прежде чем выхватить револьвер.

Мое восхищение выдержкой американца достигло новых пределов, когда он невозмутимо произнес:

– Правда? А я нахожу чтение весьма умиротворяющим занятием.

За все годы, что я знала Ричарда, я еще никогда не видела, чтобы у него так чесались руки кому-то врезать.

– Слушай, я тут пытаюсь поговорить с моей невестой, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

– Бывшей невестой! – рявкнула я и сама застыдилась своей чрезмерной реакции. Не надо подливать масла в огонь – они и без меня прекрасно справляются. – Бывшей невестой, – повторила я уже более спокойно.

Джек заглянул мне в глаза, безмолвно задавая целую сотню вопросов, большая часть которых была связана с тем, как я себя чувствую. Я украдкой кивнула, что все хорошо, но его это, кажется, не успокоило.

Краем глаза я видела, что Ричард переводит взгляд с меня на Джека. Хотя он наверняка заметил встревоженный вид американца или мой кивок, вряд ли понял их правильно.

– О, прекрасно! – процедил он наконец со злобно-язвительной усмешкой, не оставлявшей сомнений в его чувствах. – Ну просто охренительно, вашу мать, прекрасно!

Развернувшись на каблуках, он вылетел за дверь. Повисло ошеломленное молчание, которое нарушила Моник:

– Пожалуй, я готова пересмотреть мнение об этом молодом человеке. Он неплохо ругается – для начинающего.

Джек тоже вскоре ушел – с двумя дорогущими книгами, которые Моник умудрилась ему впарить даже за столь малое время. Она положила пятидесятифунтовую банкноту в кассу, делая вид, что не замечает мой неодобрительный взгляд.

– Эмма, не хмурься. Если твои мужчины то и дело сюда захаживают, пусть хоть поддерживают мой бизнес.

– Они вовсе не мои мужчины, – уточнила я. Хотя, конечно, жаль – насчет обоих, правда, по совершенно разным причинам.

Весь день я проматывала в голове эту неприятную сцену, а еще последующий короткий разговор с Джеком.

– Значит, подозрения подтвердились?

Я хмуро кивнула, потрясенная неприкрытой агрессией Ричарда. Он так редко проявлял враждебность, что это даже пугало.

– И ты сама решила разорвать помолвку?

Я уставилась на Джека с кривой ухмылкой, говорящей без слов.

– Понятно. – Он изучал мое лицо. Я чуть было не заерзала под пристальным взглядом. – И что ты будешь теперь делать?

Хороший вопрос. Жаль, ответа не знаю. Слишком злюсь сейчас, чтобы думать. И хорошо – ярость затмевает боль от предательства и потери.

Джек ладонью накрыл мою руку, лежавшую на прилавке, и сильные мужские пальцы ласково сплелись с моими.

– Если тебе что-нибудь понадобится… и если ты захочешь поговорить, ты знаешь, где меня искать.

Я кивнула молча – дрожащий голос мог выдать мои чувства.

– Эмма, я серьезно, – продолжил Джек тише, почти шепотом, к явному неудовольствию Моник. – В любое время. Днем и ночью. Обещай, что свяжешься со мной. Хорошо?