За время пути я успела придумать, что скажу: «Привет, Джек. Надеюсь, ты не против, что я приехала без предупреждения. Хочу пригласить тебя на ужин, чтобы поблагодарить за все, что ты сделал».

На мой взгляд, звучало неплохо. Угостить того, кто спас тебе жизнь, – это очень мило и вежливо.

Я подъехала к дому как раз в тот момент, когда Джек возвращался с пробежки по пляжу. Он, почти не запыхавшись, поднимался по каменным ступенькам, вырезанным в скале. На нем были тренировочные штаны и майка с логотипом Гарварда.

– Эмма! – радостно воскликнул Джек, и в его глазах отразился неподдельный восторг. Я ответила застенчивой улыбкой, пытаясь смотреть ему в лицо, а не пялиться на блестящие от пота плечи и прилипшую к груди майку. Господи, он же бегал, он имеет право вспотеть. Я силилась вспомнить, зачем вообще приехала.

Джек взял полотенце, предусмотрительно оставленное на перилах, и вытер лицо и шею. Темная прядка упала на лоб, и мне, как ни удивительно, безумно захотелось ее поправить.

– Прости, надо было сперва позвонить. Я помешала твоей… пробежке… разминке, зарядке… Или как оно там называется?…

– Ты у нас, выходит, не спортсменка? – насмешливо прищурился он.

– Только если надо убежать от грабителя или из горящего здания.

Джек улыбнулся, и тугой узел, крутивший мой желудок, ослаб. Я и забыла, как легко становится в его присутствии, как приятно обмениваться с ним шутками. С Джеком было очень комфортно, и это даже пугало.

– Может, прогуляемся немного? – спросил он, кивая в сторону пляжа.

– Давай, – отозвалась я. – Если я, конечно, не мешаю.

– Что ты! Рад тебя видеть. Я беспокоился после той встречи в магазине.

У меня начинали гореть щеки – то ли из-за быстрой ходьбы (я с трудом приноравливалась к широкому шагу Джека), то ли из-за того, что он, оказывается, обо мне думал. Хорошо это или плохо?

Мы молча прогуливались по пустынному пляжу. На гладком песке виднелась лишь одна цепочка следов, которую недавно оставил Джек. В этом тихом уединении чувствовалось что-то умиротворяющее. Напряжение постепенно уходило, как вода при отливе. В конце концов мы добрались до дальнего края бухты и сели на песок, там, где накатывающие волны превращали его из золотого в карамельный. Ветер здесь был сильнее, он трепал пряди моих каштановых волос, будто ленточки на майском дереве. Случайно повернув голову, я поймала на себе любопытный взгляд Джека. Во рту почему-то пересохло, а сердце застучало быстрее. Джек отодвинулся, отвернувшись к морю.

– Плохая выдалась неделя? – рискнул он спросить, по-прежнему глядя за горизонт.

– Бывало и лучше.

Он опять повернулся ко мне.

– Хочешь поговорить?

Я покачала головой.

– Раньше думала, что да. Что мне это нужно. Но знаешь, теперь, когда я здесь, просто хочется забыть обо всем. Сбросить этот груз, хоть ненадолго. Сейчас я не хочу даже думать, не то что говорить.

Он кивнул, понимая меня, наверное, лучше, чем я сама.

– Кэролайн считает, что я не права, что надо обязательно излить кому-нибудь душу. Но у нее такой подход – рассмотреть проблему с разных сторон и рано или поздно найти лучшее решение.

– Тоже выход. Ты ей выговорилась?

– Нет, – немного пристыженно ответила я. – Между нами… скажем так, кошка пробежала. Мне не понравилось, что она не рассказала о своих подозрениях насчет Ричарда и Эми.

Джек нахмурился.

– Вы только что прошли через страшное испытание. Зачем ссориться? К тому же она наверняка считала, что защищает тебя.

– Да, ты прав. Но это… очень сложно. Ничего не могу с собой поделать. – Я понизила голос, словно испугавшись, что кружащие над головами чайки услышат мое признание. – Я почти все время злюсь. На Кэролайн, потому что она скрывала свои подозрения. На Ричарда, потому что он изменил. На Эми, потому что она меня предала… – Я сделала паузу. – А больше всего, потому что она умерла…

Услышав последние слова, Джек тревожно свел брови.

– Жаль, что через три недели мне надо возвращаться в Штаты, – помолчав, сказал он. – Неприятно бросать тебя в тяжелую минуту.

Подвинувшись, он обнял меня за плечи, будто зная, как я сейчас нуждаюсь в поддержке.

Пришлось закусить губу, чтобы не ляпнуть: «Останься». Это было бы невероятной, беспредельной глупостью. Ему в любом случае придется уехать – он еще при первой нашей встрече сказал, что пробудет здесь не больше пары месяцев. В США у Джека дом и работа; в Англию его привела лишь необходимость собрать материал для книги.

– Ты вовсе не обязан за мной присматривать. – Я всегда ценила независимость, чего Ричард, кстати, не понимал. Сейчас это чувство может стать моим спасением.

Джек улыбнулся.

– Может, и так, но в некоторых культурах, если ты спас человека, потом всю жизнь за него в ответе.

– Ты что, гуглил?

– Ага. А ты?

– И я.

Я нашла немало информации о связи, которая возникает между героем и жертвой: чувстве близости, благодарности и о накладываемых обязательствах. Что-то из прочитанного помогало объяснить странное влечение к Джеку, что-то даже близко не описывало нашу ситуацию.

– Да и вряд ли мне вообще нужно выговориться, – продолжила я, возвращая разговор в прежнее русло. – Вот ты говорил с кем-то после того, как Шеридан… ну…

Надеюсь, я не перешла границы дозволенного? Мы не так близко знакомы с Джеком, чтобы задавать личные вопросы… Наверное, стоило держать язык за зубами. Все равно он не ответит…

Джек усмехнулся.

– О, еще как говорил. И она, кстати, тоже. Мы, можно сказать, на всю оставшуюся жизнь наговорились – с адвокатами, которые вытянули из нас целое состояние. Ты права, порой разговоры ни к чему не ведут.

Что ж, нам с Ричардом хотя бы не надо делить имущество. В совместном владении у нас находилась лишь одна вещь – та самая, которую я благополучно отправила на дно ущелья.

– Вот ведь странно… Когда я пытаюсь осмыслить все, что произошло у нас с Ричардом, я почему-то чувствую себя скорее униженной или разозленной… но никак не несчастной.

Джек кивнул.

– Я тоже злился – процентов так на семьдесят. Боли было гораздо меньше – процентов на двадцать. – На секунду он задумался. – Нет, я, конечно, работаю со словами, а не с цифрами, но вроде что-то не складывается? – Он иронично посмеивался сам над собой. – Куда подевались еще десять процентов? Что бы это могло быть?

Я ответила тихо, и слово тут же подхватил соленый ветер.

– Облегчение…

На обратном пути я вспомнила, что хотела пригласить на ужин Джека. Однако он наотрез отказался куда-то ехать, вместо этого предложив мне остаться и разделить с ним трапезу в его доме.