— В их духе, — согласился Саша, припоминая все, что слышал за эти годы. — Да и там какие-то проблемы с деньгами были, могли так пополнять общак.

— Могли, — Горбатенко вздохнул. — Почему сейчас объявились, вот что настораживает?

— Не говорили, что обсудить хотят? — где-то за грудиной кольнуло холодом.

Интуиция?

Не то чтобы верил, но и не отмахивался никогда. Что-то в этом всем смущало. Особенно то, как совпало все… Блин, ну реально, странно. Еще и сам недавно вспоминал об этих ребятах и той запаре с пропавшими стволами. Кате рассказывал…

Катя сегодня ночью тоже говорила об этом. Да и вот как-то все появилось, словно на новый виток пошло: те же люди, что в прошлом, новые-старые встречи… Будто что-то не решено или не исчерпано много лет назад.

Грозит это все чем-то или нет, учитывая, что теперь Ольшевскому есть за кого бояться?

— Нет, — отвлекая Санька от внутренних мыслей, Горбатенко покачал головой. — Попросили по старой памяти им совет дать, а детали уже при встрече. Отказать с ходу было бы глупо. Но мне как-то не по душе все это, — похоже, Олег разделял его опасения.

Санек промолчал, обдумывая, а Горбатенко вернулся к своему месту во главе стола, остановился, наклонившись вдруг то в одну сторону, то в другую, будто растягивая спину.

— Черт! Мне бы в зал, никак не попаду. Замахался уже, — шутливо пожаловался Олег, скривив гримасу. — Реально стариком себя чувствую. Хоть бы в бассейн. Так некогда ж!

— Не мудрено, — ухмыльнулся Санек, — не так и легко быть «молодым отцом», когда тебе давно за сорок перевалило. Даже если няньки выручают.

— Это точно, все равно же хочется после всех дел хоть часик с девчонками своими урвать. А в итоге, на сон или нагрузку какую-то времени почти не хватает, — шутливо пожаловался Горбатенко, растерев спину. — Но оно того стоит, без вариантов.

— Верю на слово, сравнить не с чем, — все еще улыбаясь, Саша тоже допил кофе. — Как Маша?

— Хорошо, даже отлично. Как обычно, сетует, что я чересчур трясусь над ними, не позволяю никуда одним выходить, пытается охранников в отпуск отправить, — Олег с теплом и нежностью рассмеялся, стоило жену вспомнить.

Мало кто видел его таким открытым и расслабленным. Но у них с Ольшевским была очень давняя история, и достаточно общего за спинами, чтобы четко понимать, кому и что доверить можно. Не раз и не два друг другу плечо подставляли в самых сложных ситуациях.

— Думаю, она просто не дает тебе расслабиться, все понимая, на самом деле, — подбодрил Ольшевский друга. — Тормошит. Таких умных и проницательных, как Мария, еще поискать нужно.

— Ну, ты уже кого-то нашел, ходят слухи, — лукаво глянул Горбатенко.

Но так внимательно, что Санек заподозрил, что и все это вступление, с жалобами на время, возраст и жену, разыграно старым другом, чтобы разобраться и выяснить о личной жизни Ольшевского больше. И тут подставы боится? Или просто привык все под контролем держать?

— Уж прям и слухи? — скривился с иронией, прекрасно понимая, что пока еще некому было болтать. О Кате и знали-то единицы.

Впрочем, Олег не мог не заметить его оживления. Да и эта суматоха с бывшим местом работы… явно спровоцировала интерес Горбатенко.

— Слухами земля полнится, Санек. Всегда, — развел Олег руками, типа не при делах и ему реально «сорока на ухо нашептала».

— Нашел… — не стал отнекиваться Ольшевский. Поднялся и пошел к окну, с неким сарказмом подумав о том, что теперь его очередь пейзаж разглядывать. — Когда-то потерял, по ходу. А теперь вот… Точно, что нашел. Хорошо ты слово подобрал.

— Я ее знаю? — кажется, действительно заинтересовавшись, уточнил Олег.

— Не в курсе, Олег. Думается, нет, но… Екатерина Коршуновская. Ты был с ней знаком тогда? — сам уже обернулся, с интересом разглядывая друга.

— Коршуновская?!

Горбатенко опешил. И было даже как-то по-глупому приятно чем-то его удивить. У Олега вечно наперед и в трех вариантах что угодно просчитано. Все знает, обо всем осведомлен. А тут отчетливо видно, что такого не ждал, удивлен.

— Это дочь Коршуна? — переспросил, будто никак поверить не мог и сопоставить два плюс два.

— Она, — улыбка Санька против воли стала шире. — Катерина. Я ж ее охранял несколько лет еще пацаном, когда у Коршуна на подхвате и в помощниках был. Дружили тогда. А тут в поезде встретил, когда во Львов мотался месяц назад. Случай. И так закрутило… — вновь к окну повернулся.

Хоть и крепко с Олегом дружили, но нутро выворачивать не привык. Да и не перед кем не распахивал бы душу. Разве что с котеной своей на такое готов…

— Вот это да. И не придумаешь подобного, — все еще с явно слышимым удивлением, Горбатенко цокнул языком. Сел на свое место. — Я ее не знаю. Видел на похоронах, но не знаком. И правда, малая еще была, — Олег задумался. — Из-за нее тогда сорвался в прошлую пятницу? — глянул понимающе. — Еще кофе? — уточнил, потянувшись к коммутатору, собираясь секретаря вызвать, похоже.

— Давай, — согласился. Выспаться у них сегодня не вышло. Говорили… — Из-за Катюши, да. Ее там мымра одна кошмарила на работе. Довела до срыва, и в самый же День рождения, — скривился Ольшевский, тоже вернувшись к своему стулу.

— Я так понимаю, ты этой «мымре» уже объяснил, как ошибочно было такое делать? — видно, уже сопоставил в уме его активную деятельность с новыми фактами.

— Есть такое, — не отрицал Санек. — Катерину никому в обиду не давал никогда и не дам, — добавил резко и весомо, даже с намеком.

Впрочем, знал, что кто-кто, а Олег поймет лучше кого бы то ни было, и не обидится.

И Горбатенко ожидания оправдал, кивнул, принимая и поддерживая такую позицию. Оба молчали, пока зашел помощник, поставив перед ними свежий кофе.

— Слушай… — протянул Олег как-то задумчиво, глядя в свою чашку, стоило закрыться двери в кабинет. — Тебе не кажется, что очень много из прошлого вдруг выстрелило? В один момент и столько людей, о которых и не слышали все эти годы. Не думаешь, что связь может быть?.. — аккуратно и осторожно, словно не хотел и намеком обидеть, но и не мог не озвучить появившиеся мысли.

— Не поверишь, сам пять минут назад об этом задумался, когда ты про Лысенко упомянул, — без всякого веселья хмыкнул Санек, взяв кофе. — Но Катя точно не при делах, это я тебе могу гарантировать. Она никаким боком никогда не касалась дел отца. Да и просто, малая была тогда…

— Насколько? — Олег все же не привык ничего принимать на веру, и Ольшевский это знал.

— Четырнадцать-пятнадцать лет ей было, когда все обострилось, — без претензий ответил. — Ей тридцать в прошлую пятницу исполнилось.

Горбатенко покивал, явно признавая его правоту.

— Но, кстати, раз уж тему подняли, мне Катюша вчера интересную вещь рассказала, — вспомнил Санек…