кого не могу смотреть. Я не знаю, куда девать глаза от смущения, а ведь меня даже за столом нет.

– Ну что, – наконец произносит Бин каким-то невероятно фальшивым, отчаянным голосом. – Поздравляю вас, папа и Криста, с … э-э… церемонией. Извините, мне следовало сказать это раньше…

– Да, верно, – кашляет Гас. – Это… гм… отличная новость.

– Супер! – говорит Хамф. – Португалия – классное место.

– Давайте танцевать! – наседает на всех Криста. – Ну же, чего мы тут расселись? Это же вечеринка! Давайте музыку!

Она встает, идет в гостиную и кричит:

– Ю-ху! Где плейлист? Мы хотим музыку-у! – Потом она возвращается к столу и принимается всех тормошить. – Подъем! На танцпол! Живо! Десерты потом!

Ее упорство достойно восхищения. Через две минуты все оторвали задницы от стульев, диджей заступил на пост, в гостиной мигает цветомузыка, и на весь дом орет Dancing Queen.

В столовой пусто. Я одна. Может…

Я осторожно приподнимаю гобелен и тотчас поспешно опускаю, потому что слышится канонадный грохот каблуков. Они уже совсем близко. Неужели Криста? О господи. Вот те раз. Неужели вычислила меня?

Гобелен внезапно поднимается, я обмираю от ужаса и моргаю на свету. Все кончено. Меня разоблачили. Миссия невыполнима. Я жмусь глубже, отчаянно пытаясь стать невидимой. С тихим свистом в лицо мне прилетает какая-то тряпка, я вздрагиваю, после чего гобелен опускается и каблуки удаляются. Что за хрень происходит?

В полном замешательстве я сдергиваю с лица тряпку. Ткань эластичная. Это…

А-а! Фу-у! Это трусы Кристы.

Должно быть, она решила перепрятать их под консолью. Бр-р! Они прилетели мне в лицо. Я с отвращением отшвыриваю их как можно дальше. Из этой преисподней надо выбираться. Я ею сыта по горло. Спина болит, ноги затекли. Но как отсюда вылезти, когда в любой момент может подскочить Криста с очередной порцией исподнего?

Тут на телефоне высвечивается новое сообщение. От Джо. Увидев его имя, я настораживаюсь, затем щелкаю по экрану.

Десерт подан в винном погребе. Мы с Бин будем на стреме. Прямо сейчас путь свободен. Чмок.

Глава 11

В погреб можно попасть через дверь сразу за кухней, спустившись по каменным ступенькам. Маленькой я боялась туда ходить. И сейчас, когда я осторожно ступаю на старый кирпичный пол, все здесь выглядит по-прежнему: замшелым и сумрачным, затянутым паутиной. Винные стеллажи находятся у дальней стены, хотя сейчас они выглядят довольно пустыми. Должно быть, папа приканчивает запасы перед отъездом. С потолка свисает единственная, тускло светящая лампочка. Под ней стоит перевернутый чайный ящик, застеленный кухонным полотенцем, на котором я вижу тарелку с набором аппетитнейших на вид десертов. Тут и мини-чизкейк, и огромный кусок «Павловой», и горка шоколадного мусса, и пять ягод клубники, и пара ломтиков сыра с крекерами.

Я невольно хохочу от удовольствия. Это же праздник желудка! Есть десертные приборы, стакан воды и даже салфетка. Должно быть, Бин постаралась.

Недолго думая я подтягиваю древний металлический табурет и начинаю трапезу. Шоколадный мусс хорош настолько, что можно лишиться рассудка, затем я перехожу к «Павловой», которая тоже просто объедение. Снимаю шляпу перед Кристой: этот кейтеринг свое дело знает.

Когда я принимаюсь за клубнику, сверху доносится звук открывающейся двери, и я, с надкусанной ягодой в руке, в ужасе вскакиваю на ноги. О господи. Прошу тебя, не допусти, чтобы меня застукали тут лопающей пафосные десерты.

– Не дрейфь, это я, – раздается голос Джо.

Я слышу, как он спускается по каменным ступенькам, и вот, невероятно элегантный в черном смокинге, уже стоит передо мной с бутылкой шампанского в руках.

– Бин хотела сама принести тебе это, но ей на хвост села Лейси, – говорит он. – Поэтому я сказал, что охотно выполню эту миссию.

– О, спасибо, – смущенно говорю я. – И еще спасибо, что не сдал меня там, – неуклюже добавляю я, между тем как он ловко открывает шампанское, – и поддержал байку про спортсмена-олимпийца.

– Всегда пожалуйста, – говорит Джо.

Он наливает два бокала и один протягивает мне. Я смотрю, как пузырьки всплывают на поверхность, и живот начинает покалывать. Джо поднимает на меня свои темные глаза, я делаю вдох и замираю. Я хочу знать то, о чем не могу спросить.

– Что? – говорит Джо.

– Ничего. – Я сглатываю. – Просто думаю вот… ну, ты знаешь. Двигаем дальше.

– Да. Конечно. – Он поднимает бокал. – Движемся вперед?

– Да, движемся вперед, – послушно повторяю я, хотя от этих слов у меня екает сердце. – Ну, не смею тебя задерживать, – добавляю я после глотка.

– А я никуда не тороплюсь. – Он усаживается на ближайшую бочку и кивает на шоколадный мусс: – А ты ешь давай.

– Ага.

Я сажусь обратно на табурет, хотя аппетит почему-то пропал. Джо мельком смотрит мне на шею и сразу отводит взгляд – я догадываюсь, о чем он думает. О подвеске-свечке. О самом маленьком бриллианте в мире. Он казался драгоценнейшим даром, когда Джо вручал его мне. Магическим талисманом, который будет оберегать нас в месяцы разлуки.

Ну все. Хватит об этом.

В этот момент дом оглашается музыкой, и мы оба подскакиваем. Судя по всему, прямо над нами подключили дополнительные динамики, потому что погреб просто сотрясает от ритмов. В отдалении слышится вопль, и я представляю себе Кристу или Лейси, лихо отплясывающих на танцполе.

Даже приглушенная потолком, музыка звучит заразительно. Джо отпивает шампанское и не спускает с меня глаз, а я делаю большой глоток и стараюсь сохранять хладнокровие. Я много чего насочиняла про сегодняшний вечер, но даже мысли не могла допустить, что буду пить шампанское под соблазнительные музыкальные ритмы, сидя в подвале наедине с Джо Марраном.

Свет падает ему на лицо, прямо на скулу. Ну почему он настолько хорош собой?

– Последние танцы в этом доме, – наконец произносит он, снова поднимая бокал.

– Да. Только я не танцую. И ты тоже.

– Нет.

Мы молчим, и я замечаю, что мы оба почти незаметно двигаемся в такт музыке. Я самую малость отклоняюсь туда-сюда, и он делает то же самое. Мы почти танцуем, если это можно назвать танцем, по крайней мере, именно так это выглядит. Мы подстраиваемся. Мы синхронны. Наши тела всегда были синхронны. Мы шли в ногу, идеально подходили друг другу в постели, одновременно зевали.

Музыка становится громче, и я чувствую, как мое тело откликается на нее. Безмолвный взгляд Джо делается более напряженным, почти гипнотическим. Я вдруг вспоминаю, как мы, подростками, танцевали с ним на школьном вечере, еще до того, как стали парой. Тогда я впервые ощутила на себе его руки. Тогда мы впервые «так» посмотрели друг на