– И вы не пытались что-то сделать?

– Пытался. Сначала. Но ни к чему хорошему это не привело. У нее – второй муж, второй ребенок. Сына она настроила против меня. Вряд ли мне удастся с ним поговорить раньше, чем он повзрослеет.

– А его отчим? Он хорошо к нему относится?

– Судя по всему, хорошо. Поэтому мои визиты им и нежелательны. «Свидания с родным отцом пагубно влияют на мальчика», – сказала мне бывшая жена. Она отказалась от алиментов и требует, чтобы я позволил ее мужу усыновить его.

– Вы не согласились?

– Конечно нет. И не соглашусь. Пусть хотя бы фамилия и отчество у моего ребенка будут моими.

Наташа только и смогла ответить:

– Мне очень жаль…

Они попрощались при выходе из парка. Славик был радостно возбужден после прогулки и игры на автоматах.

– Ну давай пять, Славка! – Леонид протянул ему руку. – Пока! До вторника!

– Пока, дядя Леня! – мальчик хлопнул по его ладони. – До вторника!

Теперь Наташа понимала причину симпатии Леонида к Славику. Глядя на него, тот вспоминал о своем сыне.

* * *

Через два месяца Таня поняла, что беременна. Врач подтвердил ее предположение, а увидев результаты анализов, успокоил, что все протекает благополучно. Казалось бы, все произошло, как было задумано. Но настроение Тани сразу ухудшилось. Антон жил у нее, исправно ходил на работу. Она твердо ему объяснила, что, несмотря на их отношения, положенные деньги он обязан приносить в дом. На них она оплачивала все коммунальные расходы и счета за телефонные переговоры. Она также следила, чтобы Антон регулярно покупал в дом продукты. Таня была не бедна, но бережлива и расчетлива. Эту квартиру когда-то ей купили родители, а сама она приобрела два года назад по случаю недорогую однокомнатную. Денег на нее не хватало, и она оформила на себя кредит в банке. Кредит она практически уже погасила, оставалось каких-нибудь полгода до полной выплаты. Таня стала сдавать квартиру внаем, и однушка ежемесячно приносила ей небольшие, но стабильные деньги. Об этом источнике дохода девушка не распространялась ни знакомым, ни друзьям и, естественно, не собиралась посвящать в это Антона. Она хотела только ребенка, а сдаваемая квартира позволяла ей некоторое время оставаться на плаву, даже не работая. Но когда она узнала о беременности, то стала все чаще задумываться о том, что растить ребенка одной – неправильно и несправедливо. В конце концов, это и его ребенок тоже! Придет время, и Антон захочет общаться с ним, несмотря на то что сейчас, возможно, ребенок ему не нужен.

Антон никогда не размышлял о возможных последствиях их отношений. Он всецело полагался на Татьяну, поскольку считал ее опытной женщиной. Связь с ней была ему удобной. И даже то, что она не давала ему расслабиться, как другие влюбленные в него девушки, и требовала, чтобы он каждый день прилежно ходил на работу, нравилось ему. По натуре он был необязательным и беспечным. Пребывание возле него Тани каждый день напоминало ему: бросишь работу – выгонят к черту. И он держался. На работе у него появились друзья. Девчонки-кассирши его обожали и подкармливали. Хотя так было всегда и везде. Внимание льстило ему и было для него нормой. Со своей стороны, он тоже всегда шел навстречу окружающим: таскал тяжести, передвигал столы, переносил мониторы. Он был безотказным. С Таней он вел себя так же. Но последнее время стал замечать, что у нее часто меняется настроение: она нередко становилась раздраженной, срывалась на крик без видимой причины. Антон был человеком мирным, не склонным к скандалам, и эти перепады в ее душевном состоянии действовали на него удручающе.

Татьяна ничего не могла с собой поделать. Она выходила из себя, постоянно раздумывая о том, что ей предстоит одной растить ребенка, потому что не сомневалась – как только Антон узнает о беременности, то обязательно бросит ее. Мысли об этом приводили ее в ярость. Она успела привязаться к нему. По-своему она доверяла ему, часто делилась с ним своими рабочими проблемами, он всегда выслушивал ее и с готовностью вызывался помочь. Собственно говоря, у них не было тайн друг от друга, кроме одной, главной. Он давно ей рассказал про своих бывших девушек, в том числе и про Дашу. А она не скрывала, что училась с ней в одной группе. Не зря же она сразу согласилась принять в дом ее бывшего парня.

Их будущий ребенок пока оставался ее личной тайной. Таня понимала, что придет время, когда скрывать дальше ее положение будет невозможно. Но до тех пор, решила она, пусть все идет как идет. И пока, несмотря на ее истерики, они хорошо ладили. Каждый вечер она засыпала в уютных объятиях, а утром любовалась его красивым лицом.

Таня много работала. Она хотела накопить достаточно средств, чтобы год-полтора после родов полностью посвятить себя ребенку. Потом можно подбрасывать его маме, нанять няню, а там – и сдать в детский сад, но первый год необходимо обязательно быть с ним рядом. Таня созрела для материнства. Истерики первых месяцев беременности прошли так же внезапно, как и начались. Она штудировала статьи в журналах для будущих мам и по их советам стала чаще ходить на прогулки, посещать театры, слушать классическую музыку. Антона она неизменно брала с собой. Он был легким на подъем и никогда не отказывался, тем более что билеты она всегда оплачивала сама. Она приучила его готовить ужин по вечерам. И, надо признать, Антону это было по душе. Правда, без напоминаний за другие домашние дела он не брался, но Таня к этому уже привыкла и не забывала указывать ему, что и когда он должен сделать. Если у него был выходной, она звонила с работы и говорила:

– Милый, ты не приготовишь нам что-то вкусненькое? Я так устала! И не забудь погладить белье!

Или:

– Антон, вымой сантехнику, пожалуйста, а то у меня сегодня до ночи просмотры. А я куплю что-то в супермаркете.

Таня умело управляла им, а Антон по складу своего характера как раз нуждался в постоянном контроле и управлении. Поэтому их союз оказался удачным.

Таня взяла у своей подруги книгу Бенджамина Спока «Ребенок и уход за ним», но читать старалась в отсутствие Антона, а когда он появлялся, прятала книгу на полку. Антон, по ее наблюдениям, мало интересовался литературой.

Но однажды, вернувшись вечером домой, она увидела его на диване именно с этой книгой в руке.

– Что ты читаешь? –