она позвонила! Он прав. Если сразу у них все идет наперекосяк, то ничего хорошего из этого не выйдет. Она горестно вздохнула. Как жаль! В первый раз за последние годы ей попался действительно хороший парень, не банальный бабник, но и не женоненавистник, не слабак, не жмот. А сколько таких она видела за границей! Он тоже там пожил, научился, наверное, ценить нормальных женщин. Зачем она с ним так? Ведь он нравится ей. Да и она ему тоже. А подойдут на расстояние вытянутой руки, наговорят друг другу гадостей, разбегутся в разные стороны и через минуту уже сожалеют о сказанном. Может, им не надо ничего говорить? Или говорить поменьше?

Она сварила себе кофе, выпила его, только потом сообразив, что не стоило его пить на ночь. И так сон не идет, а теперь и вовсе полуночничать придется. Одиннадцать часов. По телевизору какая-то лабуда. На душе было тоскливо. Наташка где-то пропадает. Позвонить, что ли, Дарье? Предложить сходить вместе в ночной клуб? Там оглушительный рэп и малолетки. А может, в дорогой ресторан? И будут они сидеть там и мужиков высматривать. Нет, не надо звонить! Она поставила диск «The Beatles» и снова закурила под ностальгические звуки любимой группы. Когда в дверь позвонили, она открыла не раздумывая. В такое время это могла быть только Наташка.

Но это был Борис. Его куртка и волосы были мокрые от дождя. И щеки были мокрые. Она ощутила это, когда он поцеловал ее. А ладони были горячие. Они согревали ее кожу даже через свитер. А потом свитер полетел куда-то в угол, за ним – его куртка и рубашка. Они не тратили время на разговоры, а только целовались, перемещаясь в комнату. Здесь на пол слетела остальная одежда, и старый, видавший виды диван жалобно скрипнул…

* * *

Наташка появилась ровно через неделю. Пока ее не было, Борис оставался у Томы каждую ночь. Он больше не задавал вопросов, на которые можно было бы ответить неоднозначно. Например, он никогда не спрашивал: «Можно я сегодня приду?» А говорил: «Буду в восемь. Купить что-то к ужину или пойдем в ресторан?» Выбор у нее был, но только: ресторан или ужин дома. Об остальном речь не шла.

Наташка ввалилась загорелая, радостная, похудевшая, с провалившимися сумасшедшими глазами и новой сумкой, полной обновок.

– Мы были в Турции! – сообщила она.

– «Мы» – это ты и Глеб? – уточнила Тома.

– Да! Это было… потрясающе!

Наташка упала в кресло и засучила поднятыми ногами.

– Я так счастлива!

– Я вижу, – улыбнулась Томка. – Ну рассказывай!

– Погоди. Дай мне хоть умыться с дороги и прийти в себя. Разбери сумку, пока я в душ слетаю. Там тебе подарки!

Через полчаса они сидели на кухне. Тамара сообразила ужин на скорую руку. Подруги пили привезенное Наташей французское вино и обменивались новостями.

– Вино купила в аэропорту, перед вылетом, и духи тебе тоже. – Наташа с аппетитом ела и с полным ртом делилась впечатлениями. – Я там как с ума сошла. Обо всем забыла!

– Не удивительно!

– Нет. Правда! Со мной еще такого не бывало! Он такой, такой!.. Я влюбилась как ненормальная!

– А он?

– И он. В том-то и дело, что и он!

– Но он женат.

– Да. Уже одиннадцать лет! У него двое детей, представляешь? Такой примерный семьянин, любящий отец и вдруг…

– А чего вас в Турцию понесло?

– Слушай по порядку. Он заехал за мной на работу. Мы посидели в машине, поговорили. Потом он пригласил меня поужинать. Заходим в ресторан, а там сидит какая-то знакомая его жены. Он рванул было назад, но все же удержался. Взяли по чашечке кофе. Сидим спокойно, к ней спиной. Делаем вид, что о делах разговариваем. Выпили кофе и быстренько ушли. В машине он рассказал мне о своей семье, жене, детях. «Со мной, – говорит, – такое впервые. Я даже не знал, что на мою долю выпадет счастье испытать любовь с первого взгляда. Только в этом городе нам некуда податься. Такое впечатление, что меня здесь каждая собака знает».

– А ты что? Тебя это не смутило? – спросила Томка.

– Абсолютно. Я сразу почувствовала, что он – мой, понимаешь, мой! Это его я столько лет ждала, так какая разница, женат он или нет. Мне что? Из-за этого от него отказываться? А потом он говорит: «Давай улетим куда-нибудь. Моя семья еще неделю в Египте будет». Заехали в ближайшее турагентство.

– Не могла Натке позвонить?

– Ой, правда! Не сообразила как-то. Так вот, заехали в ближайшее турагентство, спрашиваем: «Куда можно завтра утром улететь, туда, где наших поменьше было бы?». Нам говорят: «У нас на сегодня есть горящие путевки в Турцию. Если прямо сейчас оплачиваете, на вечерний чартер успеете». Подвернулся такой курорт, что, веришь, в отеле в течение недели вообще ни одного нашего не было.

– Да ну? В Турции только наши и ошиваются.

– А там не было, только немцы, шведы и англичане. Отель маленький, камерный. Никакого шума, крика, визга. Чистота и покой.

– А море?

– Море чистейшее!

– А рядом что?

– А бог его знает! Мы все дни из номера только поесть и поплавать выходили.

– Ясно, – засмеялась Томка. – Дорвались до бесплатного!

– Ой, не говори. Он такой мужчина потрясающий!

– А дальше что?

– Ну что… Все хорошо будет. Он снимет мне квартиру. В центре, недалеко от его офиса. Я буду там жить, а он ко мне приезжать.

– Под покровом ночи, чтоб никто не видел?

– Да.

– То есть ты в содержанки идешь?

Наташка с вызовом вздернула подбородок:

– Я его люблю.

– Понятно.

– У него дети.

– И это не вызывает сомнений.

– Тогда что?

– Зачем он тебя сразу покупает? Квартирой, деньгами, барахлом этим, – Томка презрительно выдернула из сумки новую блузочку. – Зачем он так торопится?

– Мы не можем друг без друга.

– Тогда пусть остается с тобой!

– Это не так легко. Они вместе уже одиннадцать лет. Сыну – восемь, дочке – пять. Ты что, хочешь, чтобы из-за недельного знакомства он разрушил все это?

– Ну если у вас безумная любовь…

– Это у меня она безумная! А для него… Вдруг это увлечение? Вдруг мы через месяц, через год разбежимся?

– Вот именно! Разберись сначала.

Наташа устало привалилась к спинке стула и закрыла глаза рукой:

– Не хочу я год разбираться. – Ее тон стал умоляющим. – Я этот год могу прожить счастливой… с ним… Зачем ты мне все это говоришь? Это мне надо! Понимаешь? Мне, не ему! Я хочу жить с ним в нашей квартире. Готовить ему ужин. Ждать его с работы.

– А