Я поднялся из-за стола, Альбрехт отступил, давая мне дорогу.

– Угодно, – сказал я. – Сэр Альбрехт, пойдете со мной?.. Для поддержки?

– Вам не нужна поддержка, – сообщил он. – Да и вообще важные разговоры всегда один на один, а сейчас вам надо собраться. Думаю, император уже выслушал всех своих советников…

– Вы стоите их всех, – сказал я. – Ладно, нагуляйте аппетит перед обедом… Господин Скророронг, выступаем.

Скророронг повел меня в правую половину здания, у главной лестницы четверо гвардейцев, но все с правой стороны, лишнее напоминание, что там уже императорская половина и что она под охраной.

У всех четверых мощные амулеты под одеждой, теперь я это умею видеть издали, даже могу сказать, у кого на цепочке на груди, у кого в виде браслета на запястье, у кого на бицепсе.

У всех лица, как вырезаны из камня, никто не шелохнулся, хотя чувствую, как напрягаются, когда мимо идет властелин Багровой Звезды Зла.

Секретарь остановился у хорошо знакомой мне двери императорских апартаментов, там я успел измять постель и оставить кое-какие свои следы, но сейчас прислушался к себе и не ощутил ни горечи, ни злорадства, вообще ничего.

Лакеи распахнули передо мной двери, я шагнул через порог. У массивного стола император разговаривает вполголоса с осанистым вельможей, но, завидев меня, кивнул ему, тот сразу же поспешил к двери, где обогнул меня по широкой дуге и торопливо выскользнул в коридор.

Дверь за ним захлопнулась, император повернулся ко мне, уже в роскошном камзоле, конечно же, золотистого оттенка, с голубой и розовой лентами через плечо, украшения из жемчуга и бриллиантов неприлично крупного размера, белоснежные манжеты, начиная от локтей, и в роскошнейшей треугольной шляпе оранжевого цвета, обрамленной роскошнейшим пухом.

– Прошу вас, сэр Ричард, – сказал он и широким жестом указал на кресло у стола.

Я неспешно опустился на мягкое сиденье.

Он сел в такое же кресло на своей стороне стола, я уловил, как с заметным облегчением перевел дыхание. Шляпу так и не снял, то ли забыл, то ли это что-то означает. Тем более, что я с непокрытой головой.

– Вы же понимаете, – произнес он значительно, – ритуалы в самом деле крайне… необходимы. И чем выше статус, тем важнее каждая мелочь. Любые нарушения протокола воспринимаются крайне болезненно и становятся предметом долгих обсуждений. Спасибо, ваше величество, за важную уступку!

– Ради мира на земле, – сказал я равнодушно и ощутил желание зевнуть, – ради спокойствия и предсказуемости…

Не удержал пасть, зевнул все-таки, император сделал вид, что не обратил внимания на бестактность высшей пробы, мне можно, я же варвар, да еще с Севера.

– Несмотря, – сказал он осторожно, – на неприятный и тягостный инцидент при первой встрече.

Я ответил сухо:

– Прогресс не без жертв. Но с обеих сторон погибли не зря. Тем самым предотвратили гораздо большие разрушения. Я имею в виду, если бы… вы успели в город. Если кто-то думает, что я пощадил бы столицу ради ее мирных жителей, тот здорово ошибается. Мы на Севере сжигали целые города и без всякой Багровой Звезды.

Он слегка наклонил голову, взгляд исподлобья мне очень не понравился.

– Полагаете, хоть получилось и не совсем мирно, но все-таки удалось снять вопросы, что возникли бы позже?

– Да, – подтвердил я. – Множество нехороших вопросов. А так сразу видна и наша мощь, и нежелание поступаться своими интересами или принципами. Всякий в империи и при дворе видит, мы способны и на большее. Когда в руках молоток, все похоже на гвозди.

Его лицо напряглось, а во взгляде вслед за тревогой проступил страх.

– Это не одного меня тревожит, ваше величество.

– С этим придется жить, – сказал я с лицемерным сочувствием. – Но вам не привыкать, верно?.. Жили же как-то под властью Великих Магов?..

Лицо его не изменилось, а ответил с той искренностью, что даже я не уловил фальши:

– Великие Маги не вмешиваются. Их вообще как-то не замечают. Но они тоже вскоре выйдут… Страшно и подумать, что случится.

– А что случится? – полюбопытствовал я.

Он взглянул в упор, взгляд показался колючим и прицельным.

– Полагаете, допустят, чтобы вы взяли власть?

– Думаю, да, – сказал я, – допустят. Точнее, возражать просто не решатся.

Он не сводил с меня испытующего взгляда.

– Ваша уверенность… на чем-то основана?

– Маркус здесь бывал не однажды, – напомнил я со всевозможной любезностью. – И что сделали ваши Великие Маги? Попрятались лучше других?

Он со вздохом уронил голову.

– Да, это так… Но при моем дворе возникло твердое убеждение, что вам как-то повезло. Или же Маркус сам подчинился. Меня в этом уверяют со всех сторон и говорят, что скоро ваша власть рухнет.

Взгляд его был осторожный, но пытливый. Я ответил со всей показной искренностью:

– Пусть и сами в это верят. А пока ждут нашего краха, им не стоит что-то предпринимать самим. Мы же варвары, ответим жестко. К старости я стану жалостливым и мягким, но сейчас я зол и готов отвечать быстро и резко.

– Я приложу все усилия, – заверил он. – Я всегда избегал конфликтов. Как в обществе, так и… вообще.

– Проигравшие, – напомнил я, – всегда находят тысячи причин для оправдания своего проигрыша… Но пока Маркус у нас, пусть лучше ведут себя прилично. Мы, северные варвары, люди бедные, но гордые. Наше достоинство лучше не задевать. Что делать, дела чести очень деликатные… Можем ответить не по разуму, как стараемся делать мы, императоры, а как простые честные люди.

В кабинет заглянул человек в элегантной ливрее имперского лакея, в белом парике и весь донельзя вышколенный, замер в позе ожидания.

– Да, – ответил император, – подавайте.

Он поклонился, отступил, и дверь захлопнулась снова.

– Время обеда? – спросил я.

Он мягко улыбнулся.

– Нет, просто промочим горло, а еще чуть перекусим. Чуть-чуть. Чтобы голова работала. Вы не против?

– Я даже помогу, – ответил я.

– Ваше величество? – спросил он в недоумении.

Я не ответил, уже начал создавать самые совершенные и уникальные фужеры, какие только видел на выставке истории венецианского стекла от средневековья и до наших дней, когда хайтек позволил создавать вообще чудеса.

Император охнул и застыл, а я наполнил фужеры шампанским, затем уже в быстром темпе создал изящные тарелочки с пирожными и сладостями всевозможного размера и оттенков.

Он вздрогнул и взял фужер с вином, но с такой осторожностью, словно поднимает что-то чрезвычайно хрупкое, хотя вообще-то такой с виду почти воздушный сосудик не разбить и ударом молота.