– Хорошая работа, Васбегард, – произнесла Ее Светлость, остановившись подле Унемши. – Конечно, в маске есть мелкие бреши, но глаз мой слишком придирчив к таким вещам.

Поймав ее взгляд, одельтерский чародей низко и залихватски поклонился. Как мы узнали позже, в обращении с Ее Светлостью он позволял себе иногда некую вольность.

– Надеюсь, колдовство не доставляет неудобств? – Архимаг все продолжала рассматривать лицо Унемши, будто ища в ее неестественном облике все больше недостатков.

Гатадрис ответила, что чувствует себя замечательно, – и не знай мы, что происходило с ней на самом деле, никто не усомнился бы в ее честности. Унемша отличалась талантом как в колдовстве, так и в искусстве обмана: в ее больших, сидевших на совсем еще юном треугольном личике глазах не читался даже намек на ложь. Она была еще слишком молода, но пронзительный взгляд искрился мудростью, а черты лица, столь же тонкие, сколь и серьезные, своей изящной взрослостью норовили прибавить ей пару лет.

«Как бы не так! Лицо настолько сильно чешется, что, Сетш-Отец, я готова принести себя в жертву Змеице, дабы покончить со стаданиями!» – недовольно подумала в этот момент Кайхесши. Она переминалась чуть поодаль с ноги на ногу и мечтала о том, чтобы приложить к лицу что-нибудь холодное. Прочитав ее отчаянные мысли, Архимаг по-доброму улыбнулась. Мгновение спустя она оказалась подле княжны и прикоснулась рукой к плечу девушки, намеренная вложить в этот жест как можно больше поддержки и утешения.

И, на удивление, Кайхесши стало легче.

Не дождавшись, пока ему официально дадут слово, месье Васбегард представил гостей:

– Таффур Вахэйль, Хелинш Хасте, Унемша Гатадрис, Кайхесши Таш'Таэтт и наблюдатель с Ядовитых островов Келаайи Таш'Найесх, – здесь я готова была рассмеяться: насколько же мягкое описание выбрал Чьерцем! – С нашей же стороны, помимо меня, Лекильм, Матье Деверо и Теаре Брюно.

Архимаг одарила прибывших благосклонным кивком и, не привыкшая тянуть с приветствиями, спросила:

– Когда начался ваш упадок, уважаемые чародеи, и как это проявилось?

Маги островов Тари Ашш переглянулись.

– Я была первой, – призналась двадцатилетняя Гатадрис. – Сначала у меня перестали получаться простые защитные барьеры, потом я почувствовала головокружение и упала в обморок. Меня предупреждали, что способности будут разрушать тело, но я не думала, что все начнется так скоро… А потом я поняла: все происходящее со мной – не просто реакция на применение силы.

Принципы магии сохранялись везде одни и те же: все чародеи присоединялись к так называемым Пульсарам, энергию которых, используя, они пропускали через себя. Они подселяли к себе колдовство, как паразита, и упивались им, как наркотиком, – и способности понемногу убивали их физическую оболочку.

Архимаг пристально разглядывала присутствующих.

– У остальных было так же?

– Да, – ответил Таффур Вахэйль. – Потеря способностей, за которой следуют слабость и абстиненция.

Неслышные вздохи скорби вырвались у чародеев один за другим. Былое спокойствие подернулось смятением, и не сыскать было на свете людей несчастнее Ядовитых магов, по чьей-то злой воле обреченных на страдания.

– Не исключено, что вас… будто… – Лекильм, пребывавший уже в почтенном возрасте, запнулся, подбирая самое безобидное из слов, – отделили от Пульсара.

– Вряд ли возможно проделать такое с несколькими магами сразу.

– Верно, одного человека такой выплеск способностей убил бы, – согласился Лекильм. – Но несколько чародеев могли совершить попытку… и та могла оказаться удачной.

– Поразительно! – заключила Архимаг. – Я все еще вижу в вас магический потенциал, но все способности словно… выкорчеваны. Известно ли о вашей беде кому-нибудь, кроме чародеев?

– Стайешу Эйиах Таш'Найесху, Посланнику царства Тари Ашш в Одельтере. Это он дал добро на поездку, – упавшим голосом признался Таффур Вахэйль. – И обещал нам, что сохранит секрет.

– Этот человек надежен?

– Более чем, – слова вырвались у меня с уверенностью, способной остановить движущийся на полном ходу поезд. Стайеш был любитель выпить, – но предателем он не был.

Архимаг смерила меня продолжительным оценивающим взглядом:

– Главное для нас сейчас, чтобы слухи о вашем несчастье не дошли до правительств. Я давно знакома с Первым магом Тари Ашш, и даже если он сейчас находится в подобной ситуации, ему хватит благоразумия не поднимать панику.

Таффур Вахэйль лишь молча кивнул в ответ.

– Но вернемся к делу. Итак, я, как и обещала, предоставляю вам доступ к Архиву и всем трудам, которые вам понадобятся. Но взамен я прошу вас пройти несколько исследований. – Архимаг замялась. – Думаю, мы сумеем… разрешить это недоразумение.

В этот момент я почувствовала сильный толчок в грудь, который заставил меня вскинуть голову и в удивлении воззриться на чародейку. Мне уже приходилось чувствовать подобное, но только в тех случаях, когда супруг находился на пределе нервного срыва. Тогда я принимала происходящее за нечто само собой разумеющееся, за влияние Сетша, соединившего наши судьбы, но это ощущение было принципиально новым.

– А если нет, Ваша Светлость? – вступил в разговор Хелинш Хасте, выдаваясь вперед своим рослым телом. – Если все окажется безрезультатным? Каков будет наш следующий шаг?

Унемша Гатадрис совсем некстати достала платок и закашлялась, оставив на светлой ткани яркие кровавые следы. Извинившись, она убрала ткань в потайной кармашек, и в кабинете воцарилось тягостное молчание.

– Долго скрывать не получится, – упавшим голосом добавил Хасте.

– Есть и другой, несхожий выход, – отозвалась Первая чародейка Одельтера.

Даже самый недалекий из нас не мог не заметить, как бегает ее взгляд и дрожит подбородок, как трясутся ее руки. Но гости списали последнее на легкое головокружение после магического опыта – колдовского взгляда, которым она рассматривала гостей на предмет магии.

А ко мне в ту же секунду пришло второе, более сильное ощущение. Я чувствовала, как разум ее постиг что-то такое, в чем признаться Архимаг была не в состоянии. Ни нам, ни даже себе. Она солгала, она лжет и почти готова к тому, чтобы решиться. Во мне вдруг сплелись слишком много ощущений, критически много для одного человека, – и это беспокоило меня, как раздраженная заноза.

Что-то во мне изменилось.

– Я пожелала бы сейчас остаться наедине с главным из вас, – Архимаг кивнула Таффуру, – а остальным порекомендовала бы незамедлительно приступить к поискам. Даю вам слово, господа: на самотек мы все это не пустим.

Откланявшись, мы покинули кабинет, а Вахэйль и Архимаг Империи Одельтер беседовали еще несколько часов. Долгое время никто из нас не знал, о чем они говорили, но все указывало на то, что диалог был личного толка. Чародейка, стоя у окна спиной к Таффуру и скрестив руки на груди, слушала говорящего о чем-то Ядовитого мага и смотрела на искристую гладь незамерзающего озера тоскливым взглядом своих ярких глаз: одного – зеленого, другого – оранжевого.