— В шестой отдел.

Конечно, я могла бы позвонить Саше и объяснить, чтофотографии могут пропадать, но это не страшно, если есть пленка, однаковпутывать в нелепую войну совершенно чужого человека (который ко всему прочемумне нравился) и требовать, чтобы он незамедлительно, свихнувшись вслед за мной,включился в военные действия, не хотелось. Нормальный человек, а Саша произвелвпечатление совершенно нормального, «спасибо» за такое не скажет. В общем,придется обойтись без него. Эта мысль окончательно сформировалась во мне, какраз когда мы проезжали мимо дома с колоннами. По соседству с широкой лестницейбыла стоянка, где дожидались хозяев три «Волги» и два милицейских «газика».Припарковать там свою колымагу я не рискнула и проехала дальше. Сразу за угломначиналась широкая улица, на ней, в спасительной близости от защитников,располагались два банка и бессчетное количество различных контор и учреждений.Нарваться в таком месте можно на кого угодно, оставлять здесь машину, пожалуй,неразумно. Прямо по проспекту начинался исторический центр, гостиницы имагазины, и никаких тебе дворов и сараев. Сейчас я думала о них с легкойгрустью.

— Надо сворачивать к мосту, — сказал Денис,заприметив мои мытарства.

— И что? — удивилась я.

— Там от универмага тропинка вверх, и выйдешь возлебанка… который в красном доме…

— «Менатеп», — подсказала я.

— Вот. Между ним и соседним домом проход. Узкий, тамникто не ходит, но ты пройдешь. И вдоль ограды сразу сюда, к подъезду то есть…

— Слушай, а ты все закоулки в городе знаешь?

— Пословицу слышала: «Волка ноги кормят»?

— Тоже мне, волк… — фыркнула я, но, заметив на его лицеобиду, добавила:

— Ладно, не злись, это я так, от волнения…

— Понятно… — вздохнул он. — Может, не стоит тудаидти? Прямо в логово то есть…

— Еще как стоит, — с лихостью ответила я, в самойсебе ее так и не обнаружив. И какого черта я выпендриваюсь перед мальчишкой?Что ж, признаться ему, что я сама не знаю, что и зачем делаю? У детей должнобыть уважение к взрослым, их уму, сообразительности и жизненному опыту… Если бвсе это продавали в магазине, я была бы готова ухнуть последние деньги…

— Оставлять машину возле универмага опасно, —придав себе вид агента 007, заметила я. — Еще нарвемся на кого…

— Значит, вниз к реке, где частные дома, — кивнулДенис. — Спрячем машину и пешком к универмагу.

— Говори куда ехать, следопыт…

Машину мы укрыли в тени акаций, покидая, я смотрела на нее стоской, выглядела она сиротливо. Три года назад я с большим трудом наскребладенег на ее покупку и от души радовалась, что влилась в армию автолюбителей.Мысленно махнув рукой, я пошла вслед за Денисом по улочке, сплошь состоящей издеревенских домов. Сады, тишина, уют, неторопливая, размеренная жизнь. Все этоисчезло через десять минут: мы вышли к универмагу. Денис направился вдоль забора,забор кончился, и мы стали подниматься по узкой тропинке, которая шла вверхпочти отвесно. Если мне придется спускаться по ней, да еще торопливо, янепременно сверну себе шею. Утешая себя подобным образом, я вскоре оказаласьвозле банка «Менатеп» и сразу же поняла, о каком проходе говорил Денис: непроход, а щель между зданиями, настолько узкая, что ее даже никто не потрудилсязаделать.

— Давай, — видя мою нерешительность, позвал Дениси пошел первым. Сердце сжалось: а вдруг застрянет? Как я извлеку его из этойтемной кишки? Однако он шел довольно уверенно, и я тоже сунула в проход голову,а потом и плечо. Места оказалось вполне достаточно, чтобы бочком и на хорошейскорости пробежаться до конца стены. Теперь до вожделенного подъезда рукойподать. Я кашлянула, посмотрела на Дениса и сказала очень уверенно:

— Жди здесь.

Он отошел к кустам, росшим вдоль забора, и замер с видомсторожевой собаки. А я побрела навстречу судьбе. То есть я, конечно, не брела,а рванула со всех ног и вошла в подъезд очень торопливо, стараясь не думать отом, что будет дальше.

У входа стоял милиционер, выглядел он очень строгим, я сразуже испугалась, поспешно отвела глаза и натолкнулась взглядом на лист бумаги сжирной стрелкой на нем и надписью: «Выдача загранпаспортов». В крайнем случаескажу, что хочу получить загранпаспорт. Однако интерес я у стража порядка невызвала. Впереди, за стеклянной перегородкой, стоял другой страж, которыйнеожиданно обратил на меня внимание. Должно быть, потому, что вид у меня былпотерянный и несчастный. Точно под гипнозом, я пошла к нему, а он терпеливождал, когда я приближусь и задам свой вопрос. Я уже собралась спроситькакую-нибудь глупость, но тут зазвонил телефон, милиционер поднял трубку,сделав мне знак подождать. Ждать я не стала: сунула на его стол конверт,скороговоркой выпалила: «Пакет для Логинова, шестой отдел», — и ходкозатрусила к выходу. Должно быть, парень ничего не успел понять, потому чтоостановить меня никто не пытался. Надеюсь, он не напутает: имя адресатанаписано на конверте крупными буквами. Ну а если напутает, не до того мнесейчас.

Я выбралась на улицу и быстро свернула за угол, даже неуспев оглядеться по сторонам, так была взволнована. Денис увидел меня раньше,чем я его, и бросился навстречу.

— Ну?

— Уходим, — коротко ответила я, протискиваясь вщель. Занятие глупее и вообразить трудно. А что, если на том конце кишки насуже поджидают? Но никто нас не поджидал. Почти кубарем мы спустились кунивермагу и бегом рванули к машине. Я очень надеялась, что ее не угнали.Сегодня нам везло по всем статьям, так мне казалось, когда мы устроились вмашине.

— Ну? — спросил Денис, заметно дрожа.

— Чего ну?

— Да не томи ты…

— Вошла, отдала пакет дежурному…

— И что?

— Теперь надо позвонить Логинову и сказать о пакете.Пусть полюбуется на свою физиономию.

— А зачем ему любоваться? — не понял Денис.

— Затем, что он должен знать: фотографии есть, и онимогут оказаться где угодно…

— Классно, — кивнул Денис. — Это называетсяшантаж. Потом потребуем, чтоб он посадил в тюрьму этих типов на «Хонде» и Васюс дружком. А не посадит, так мы его самого посадим.

— Да, — согласилась я, подняв брови и покачавголовой. — Мы одним махом пересажаем всех…

— Откуда звонить-то будем? — еще большевоодушевился Денис.

— Из первого автомата.