Итак, я знала, кто изображен на фотографии, я почтинаверняка знала, за что убили Андрея и почему охотились на нас, но по-прежнемуне имела ни малейшего представления о том, что следует делать дальше. Сашапоговорит со своим другом из прокуратуры, и все как-нибудь устроится… до тойпоры надо затаиться и ждать Я покосилась на Дениса. Он смотрел в окно, тихий игрустный. Для начала следует решить бытовые проблемы: где мы будем жить,точнее, прятаться. Я с тоской подумала о родной квартире. Почему бы, проникнувв нее партизанским способом, там не обосноваться? Прятаться в квартире глупо инелогично, надеюсь, так думают все нормальные люди, а я, ненормальная, смогуэтим воспользоваться. Идея, сама по себе, мне приглянулась, однако проверить еена практике я не спешила, оставив на крайний случай, и в ту ночь мы спали вгараже, устроившись в машине почти с комфортом. Здесь же, в гараже, я спряталапленку, таскать ее с собой, когда вокруг творятся такие дела, было крайненеразумным.

Утром Денис проснулся раньше меня. Когда я открыла глаза, втемноте почти ничего не смогла разглядеть, зато почувствовала запах табака.Денис курил и время от времени вздыхал. Следовало его пристыдить за нарушениеданного слова, но тяжкие мальчишеские вздохи направили мои мысли в другомнаправлении. Я села, потерла глаза и попросила:

— Дай-ка сигарету.

Он щелкнул зажигалкой, торопливо прикурил и протянулсигарету мне.

— С утра пораньше и натощак — страшная гадость, —мрачно заметила я через минуту, он со мной согласился:

— Да уж… — Помедлил и спросил неуверенно:

— Что будем делать?

— Сегодня или в принципе? — уточнила я.

— Сегодня, — проворчал Денис.

— Надо бы найти твоего Вовку, тех типов на «Хонде» онвидел и, вероятно, сможет рассказать, как они выглядят.

— Зачем тебе? — насторожился он.

— А то ты не знаешь? — разозлилась я.

— Ты их правда убьешь?

— Вообще-то я не сторонник смертных приговоров. —Он насупился, а мне стало ясно, о чем он подумал, потому я добавила:

— Но можешь мне поверить: придется, так шлепну бездушевной дрожи.

— И как ты думаешь это провернуть? Пальнешь изпушки? — съязвил он.

— А вот это тебя не касается Моя работа — мои проблемы.Выметайся из машины, открой дверь гаража и неси воды умыться. Пойдемзавтракать, а потом к Вовке.

— Боюсь я туда идти, — помявшись, сказалон. — Во двор то есть.

— Хорошо, я схожу, а ты подождешь в машине.

— У Вовки телефон есть… можно позвонить.

После пережитого вчера ужаса Вовка вряд ли мог вспомнитьчто-либо ценное, однако пренебрегать такой возможностью не стоило, но и Денис,конечно, прав — телефон предпочтительней.

Мы покинули гараж и на машине отправились в ближайшее кафезавтракать. К моему удивлению, было уже десять утра. Спали мы долго, ночувствовала я себя скверно, не из-за жилищных неудобств, конечно.

Завидев телефон-автомат, решила позвонить Саше. На работеего не оказалось, и я позвонила домой. С первых же фраз, произнесенных им, мнестало ясно: судьба подготовила еще один сюрприз. Так и вышло.

— Вчера я разговаривал со своим другом, он хотелвстретиться с тобой, поговорить…

— Ты отдал фотографии?

— Да… Я ждал его звонка все утро, потом…

— Он убит?

— Он жив. Его сбила машина. В суматохе портфель сфотографиями исчез.

— Ясно. Почти то же самое произошло со Степаненко. Онузнал, что типы в квартире Андрея были сотрудниками милиции, и сразу же угодилпод машину.

— Без фотографий будет очень трудно что-то доказать…Вам надо уехать…

— Конечно, — согласилась я и повесила трубку.

Мрачно усмехнулась, постояла, глядя в землю, и позвонилаВовке. Он держался молодцом: изъяснялся внятно и даже толково. Труп увезли,Дениса ищут еще усерднее и мной интересуются. Вовка внес во всеобщую путаницусвою лепту: он заявил в беседе с милиционером, что встретил Дениса во дворе,тот возвращался домой, они вместе вошли в квартиру, обнаружили труп, Денисочень испугался и убежал, а потом убежал и сам Вовка. Рассказал о происшедшемотцу, и тот вызвал милицию. На вопрос, где может быть Денис, ответить не смог.В общем, парнем он был крепким и за словом в карман не лез. На второй мойвопрос отвечал еще охотнее и типов на «Хонде» описал так подробно, что яусомнилась, а не сочиняет ли он. Однако мальчишка поклялся, что все сказанное —чистая правда, и мне пришлось поверить. Я вернулась в машину, закурила, забывпро воспитательную силу положительного примера, и уставилась в окно.

— Проехали? — невесело усмехнулся Денис, пытаясьчто-то прочитать на моем лице, впрочем, особого старания и прилагать не стоило:вид у меня был кислый.

— Будь добр, помолчи немного, — попросилая. — Мне надо подумать.

А подумать было о чем. Происходящее мне очень не нравилось.Вчера я отдаю фотографии, Саша беседует со своим другом, а сегодня поутру тогоуже сбивает машина. Каким образом Логинов или его дружки смогли так быстровыйти на этого человека? Мысли прочли на расстоянии или Саша и его друг былистоль неосторожны, что выдали себя? Сейчас мне эту загадку, пожалуй, неотгадать. Далее, Саша считает, что у меня были только фотографии, которые,кстати, исчезли. И посоветовал исчезнуть и мне. О пленке я ему не сказала. Еслисказать сейчас, он, пожалуй, не слишком обрадуется. Человек сделал все, чтомог, и совесть его чиста. Не мне судить… я, к примеру, поклялась разделаться сдвумя типами, проходящими у меня как основные подозреваемые в деле об убийстве…

— Черт! — воскликнула я, впрочем, не очень громко,зато выразительно. Денис на меня покосился, а я махнула рукой:

— Саша вряд ли поможет.

Вопрос прежний: что делать? Бежать из города, прихвативДениса? Я его даже в школу не смогу устроить. «А сама ты куда устроишься, дуранесчастная? — мысленно прикрикнула я. — Бегство не выход, по крайнеймере, в твоем случае… Придумай же что-нибудь…» Легко сказать… Гениальные мыслипосещали меня довольно редко. Если честно, я такого случая вообще вспомнить немогла, и сейчас они явно не спешили. Ладно, обойдемся кое-чем попроще. Мненужны два конверта — раз. Требуется узнать, смогу ли я войти в здание прокуратурыи в дом с колоннами, официально именуемый Управлением внутренних дел, в которомразмещается контора Логинова (это, кстати, тоже не мешало бы проверить). Вобщем, работу я себе нашла и, честно признаюсь, была этому рада.