— Куда? — спросил Денис, сидевший до сего моментаочень терпеливо. Обнаружив на моем лице осмысленное выражение, он обрадовался идаже открыл рот.

— Саша сказал, что эти фотографии — бомба. Такпопробуем ее взорвать.

Конверты проблемой не являлись: их мы купили на почте черездесять минут. В каждый я положила по три фотографии, остальные пока оставиласебе. И мы отправились в областную прокуратуру. Областную я выбрала потому, чтозвучало это солиднее и люди там, по моему мнению, обладали большей властью.Размещалась она в довольно странном месте: красное трехэтажное здание,построенное еще до войны, с пятиконечной звездой над подъездом, было втиснутомежду двумя заборами: за одним располагался военный городок, за другим —тюрьма. К нему вела широкая дорога, с двух сторон засаженная голубыми елями,тротуар отсутствовал, сбоку к зданию прилегал парк, небольшой и тоже зазабором, налево дорога сужалась и плавно переходила в улицу Ново-Ямскую, спреимущественно довоенной застройкой: двух — и трехэтажной. Народ тогда былобстоятельный, и любой дом обрастал сараями и сараюшками, а также зеленыминасаждениями. В общем, само здание прокуратуры было как на ладони, и дажелихому разведчику укрыться было бы негде, если не считать забора военногогородка с двумя рядами колючей проволоки наверху. О том, что кто-то попытаетсяиспользовать забор напротив, всерьез думать не хотелось.

Сначала мы просто проехали мимо, внимательно приглядываясь.Возле прокуратуры поджидать нас не должны: укрыться, как я уже сказала, негде,а человека или машину, стоящих напротив, непременно заметила бы охрана. Зато вблизлежащих дворах могла расположиться целая армия. Это было одновременно ихорошо, и плохо: с одинаковым успехом там могли укрыться и мы, и наши враги.

Сделав несколько кругов вблизи прокуратуры, мы остановили свойвыбор на одном из дворов. Дома здесь были казарменного типа и вид имелинежилой. Приткнув машину за сараями, немного прогулялись, причем я шла неспеша, а Денис, с видом веселого щенка на прогулке, носился как угорелый иуспел заглянуть во все щели.

— Ну, что? — поинтересовалась я.

— Уйти проще простого, — заверил он и обрисовалпути отхода с боевых позиций. Я слушала с уважением: воровской опыт Денисасейчас очень пригодился. — Только тачку разверни сразу. Если что, вон втот переулок.

— Ты гений, — честно сказала я.

— А то, — хмыкнул он. — Кое-что умеем… Итак,у меня появилась уверенность, что в случае опасности сбежать мы сможем.

— А если меня задержат в здании?

— Давай я пойду, — сказал Денис. — Я юркий.

— Возьмут тебя за ухо и больше не отпустят. Онзадумался, потом тоскливо кивнул.

— Минусы юного возраста, — сказала я, чтобы егоутешить. — Идти придется мне. Не думаю, что это очень опасно, я простоотдам конверт.

— Кому? — вздохнул Денис.

— Хороший вопрос, — кивнула я. — В общем-то,кому придется, с тайной надеждой, что толк от этого все-таки будет. Мы можемнарваться на друзей Логинова или на людей осторожных, которые вмешиваться вовсе это не пожелают. Если повезет, нарвемся на честного человека.

— Втемную играем, — сплюнул Денис.

— А ты что предлагаешь? Записаться на прием кпрокурору, поведать нашу историю и надеяться, что он разберется? —«Кстати, почему бы так и не поступить?» — подумала я.

— Верить нельзя никому, — вздохнул Денис. —Базара нет… иди наудачу.

— Ты держишь машину заведенной, в случае чего, уносимноги…

— Пушку возьмешь? — сурово спросил он, а явсплеснула руками.

— Спятил, что ли? Это в областную прокуратуру-то? Нехватало только, чтоб меня в тюрьму посадили из-за этой железяки.

— Слушай, Саша, — вдруг сказал Денис, — адавай письмо президенту пошлем и эти фотографии? Пусть разбираются?

— Иди в машину, — вздохнула я. — Президенту…Ладно, я пошла совершать будничный подвиг, а ты сиди и жди… Не вернусь, считайменя героем и двигай к Косте. Адрес помнишь?

— Может, вместе? — сразу же заныл он.

— Все. Решили уже, то есть базара нет…

Я щелкнула его по носу, по возможности лихо улыбнулась ипошла к зданию прокуратуры. Я шла, потела и думала о себе разные неприятныевещи. Я труслива, неумна и совершенно не владею ситуацией. Мое жизненное кредовполне укладывалось в знаменитое высказывание: «Хотелось как лучше, аполучилось как всегда». Больше всего на свете я люблю делать забавные рисунки кхорошим книжкам и совершенно не желаю быть храбрым разведчиком, рыцарем безстраха и упрека и еще бог знает кем… Вот сейчас мне очень хотелось развернутьсяи бежать без оглядки. Однако я делала шаг за шагом и очень скоро уткнуласьносом в дубовую дверь. Дверь передо мной распахнулась, и я увидела двух мужчин,на ходу что-то горячо обсуждающих, а они увидели меня, посторонились, пропускаявперед и улыбаясь. Я вошла, потолок не рухнул, и наручники на моих руках незащелкнулись. Надо сказать, до этого дня о прокуратуре у меня было оченьсмутное представление, но слово это неизменно вызывало робость и даже боязнь.Мое воображение сыграло со мной очередную шутку. В этом здании никому не былодо меня совершенно никакого дела. Я бродила по коридорам, держа конверт подмышкой, и пялилась на многочисленные двери. Встреченные мною граждане спешили итоже пялились. Подивившись такому везению, я немного обнаглела и основательнопрочесала этажи и коридоры. Здание на самом деле было гораздо больше, чемказалось с улицы, и это заняло какое-то время. Наконец я нашла то, что хотела.Постояв в нерешительности перед двойной дверью с белой табличкой и немногопотосковав, я постучала и открыла дверь. Приемная была совершенно пуста. Тоесть следы бурной человеческой деятельности зримо присутствовали, и дажекофеварка весело пыхтела, но ни одного живого существа разглядеть мне неудалось. Я прошла к столу, окончательно обнаглев, взяла авторучку, написала наконверте фамилию и инициалы адресата и оставила свое послание на столе,предварительно расчистив от бумаг небольшое пространство. После чего покинулакабинет. Уже ближе к выходу из здания испугалась: а что, если попасть сюдалегко, а выйти трудно? Однако тоскующий милиционер у входа даже не обратил наменя внимания. Вот это да…

Я выпорхнула на улицу, не переставая про себя удивляться,ускорила шаг, а потом и вовсе побежала. Денис так громко клацал зубами, чтозаглушал шум двигателя.

— Ну, как? — спросил он, тараща глаза ипередвигаясь на сиденье пассажира.

— Порядок, — ответила я и рванула с места.

— Куда теперь? — воодушевился Денис.