— А это кто такой? Где Сергей? — глядя в упор на Сергея, и я вцепилась намертво в бортик катка. Мои ноги стали ватными. Я, кажется, вот-вот упаду.

— Ты что, завела себе хахаля? Охренеть!

Это были секунды, за время которых мне казалось, что я умираю, казалось, что земля уходит у меня из-под ног и весь мир крутится перед глазами. Я видела только лицо Сергея. Я смотрела ему в глаза и ничего не понимала. Я ждала, что он ей скажет… Он должен ответить, должен все сейчас же поставить на свои места, как он обычно это делает. Он же умеет. Одним словом прекращать панику и недоразумения. Это же мой Сергей. Он все может. Он умный, сильный, он… самый лучший. И эта женщина, она просто хочет нас разлучить. Просто хочет встать, между нами.

— Вы — Сергей Антонович Огнев?

Все резко обернулись — позади моего мужа стояли люди в форме. Их было человек шесть. Как будто они собирались устроить бойню или боялись, что он сбежит. От одного их вида у меня все похолодело внутри, и от неприятного предчувствия по спине побежали мурашки. Такое можно было увидеть только в кино. И я сейчас смотрела дурной фильм с собой в главной роли и не могла понять, что происходит. У меня возникло ощущение нереальности происходящего. Как будто я нахожусь в вакууме и даже вижу себя со стороны.

— Да, я — Сергей Антонович Огнев… — ответил Сергей, и на какие-то мгновения мне стало легче, я словно отрезвела от того онемения, которое на меня накатило после слов Елены. Быстро посмотрела на рыжеволосую, но ее на месте не оказалось, а где-то вдалеке мелькнули пряди ярких локонов и ее серое пальто. Сбежала. Очень быстро и совершенно незаметно. Но и мне уже стало не до нее, потому что люди в военной форме сказали то, от чего я снова чуть не пошатнулась и не упала от неожиданности.

— Пройдемте с нами, майор. Вы арестованы по подозрению в государственной измене и связях с террористической организацией. И без глупостей, мы имеем право стрелять на поражение! Протяните руки!

Сергей посмотрел сначала на меня, потом на Антона и молча протянул две сведенные вместе руки, на которые надели наручники. Я смотрела, как щелкают железные браслеты, как они опоясывают его сильные запястья, и у меня перехватило дыхание от накатывающей паники.

— Что вы такое говорите? Подождите! Какая измена? — закричала я, увидев, как они берут его под руки и ведут в сторону двух военных машин. Это что-то невероятное, что-то чудовищно ужасное. Ошибка. Это ведь сто процентов ошибка. По-другому и быть не может. Они ошиблись, спутали Сергея с кем-то другим. Он семь лет сидел в плену и не может быть предателем. Все это какой-то бред, какой-то кошмар. Хуже, чем то, что говорила эта женщина, хуже всего, что вообще могло произойти. Меня снова ужасно сильно затошнило, и я схватилась за бортик катка, чувствуя, как начинает вести от испуга и от страшных переживаний.

— Мама! — Антон робко тронул меня за руку, и я не сразу поняла, что он впервые назвал меня мамой… я его даже не услышала. Мне сейчас было не до него и так чудовищно, так невыносимо чудовищно. Сжала ладошку сына и тут же отпустила, потому что увидела, как моего мужа уводят.

— Сергей! СЕРГЕЙ! — громко окликнула его, и он обернулся ко мне бледный, как смерть… Я не заметила на его лице привычной уверенности в себе, не заметила того огня, с которым он всегда умел смотреть и убеждать в том, что ничего плохого не произошло. И мне стало на самом деле очень страшно. Происходит нечто непоправимое, нечто такое, после чего наша с ним жизнь никогда не станет прежней.

— Все будет хорошо! — сказал мне одними губами и пошел с ними.

— Куда вы его везете? Где мне его искать? Кому звонить, Сергей?

Мне никто не ответил. Они просто уводили его прочь, под конвоем, как опасного преступника, со скованными руками, на глазах у всех. На глазах у людей, которые теперь обходили нас с Тошкой десятой дорогой и показывали пальцами.

Как будет хорошо? Разве может что-то быть хорошо? Если его увозят, и я даже не знаю куда! Побежала за ними, потом спохватилась и вернулась за Тошкой, который затаился на месте и смотрел на лед, на то, как скользят коньки других людей. Черт! И не с кем его оставить.

Надо срочно ехать домой и звонить генералу. Да, только он может объяснить, что происходит и что мне дальше делать. Господи, что же мне делать? Искать адвоката? Но где? К кому обратиться?

У меня голова раскалывалась от растерянности и непонимания, как теперь поступить. Я позвонила Ларке, и приехал Филипп. Он сел за руль автомобиля Сергея и повез нас к себе. У меня были вторые ключи от машины. Так захотел Огнев. Он говорил, что после плена часто забывает куда что положил, и пусть запасные ключи всегда будут у меня. Сейчас это очень пригодилось, иначе мне пришлось бы бросить машину прямо здесь.

— Что случилось? Только по порядку.

Спросил Фил, выкручивая руль и выезжая со стоянки катка. В его присутствии стало чуть-чуть спокойнее, но я с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться от отчаяния и чувства безысходности. Останавливало и давало сил только то, что Антон рядом и, если я разрыдаюсь, он может очень сильно испугаться. А сейчас не время для откатов, особенно когда у него такие прорывы в развитии. Ради него я должна держаться, должна собраться и попытаться не сорваться.

— Не знаю, мы стояли разговаривали… мы… о Боже!

Вспомнилась эта рыжая… Елена, Ленка. И то, что она сказала, когда увидела Сергея. Ее реакция очень была похожа на ту, какая была у меня, когда я его впервые увидела через семь лет. Но сейчас невозможно об этом думать, сейчас не время. Потому что тогда я окончательно сойду с ума. Мне нужно забыть ненадолго, нужно отключить мысли, не дать себе погрузиться в панику.

— Разговаривали, а дальше? Они просто подошли? Они были в военной форме?

— Да, в форме. Шесть человек. Боже, почему их было так много. Словно он… словно он какое-то чудовище. Они подошли, спросили его имя, потом сказали, что арестовывают его по подозрению в государственной измене и пособничестве террористам или связях с ними. И все… и нет, они пригрозили ему, что будут стрелять… Господи, я ничего не понимаю. Его же объявили героем и наградили. Как же так?

— Упокойся. Нужно со всем разобраться и подумать. Значит, у них были причины так поступить. Сейчас важно понять — куда его отвезли и что собираются делать.

— Нужно ехать в отделение, наверное…

— Это военная полиция, и его не повезли в обычное СИЗО, его повезли в военную тюрьму, и, насколько мне известно, в нашем городе ее нет.

— Нужно ехать к генералу Павлову. Да, нужно ехать к нему, он скажет, что делать, и знает, что именно происходит.

— Оставляй Тоныча у нас и поезжай. Обвинение очень серьезное. Очень. Ему будет нужен хороший адвокат. Я посмотрю, кто у меня есть из знакомых… впервые с таким сталкиваюсь. Но мой двоюродный брат служит в погранвойсках, он там на очень хорошем счету. Наверняка есть связи. Он женат на дочери полковника Мязева. Важная персона и известная.