к берегу, – Вышинский нервно провел ладонью по волосам, словно в забытьи, растрепывая и так не идеальную прическу. А ведь он волнуется еще больше меня. – Надеюсь, ты все-таки что-нибудь придумаешь завтра.

– И я надеюсь, – впервые мы не ссорились. Обстоятельства были слишком серьезными и грустными, чтобы спорить еще и по этому поводу. Я действительно не знала, как поступить. Умом понимала, что война – грязное дело, что северяне первыми напали на нас и не щадят никого, идя к своей цели. Понимала, что без жертв не обойтись, но все-таки взмолилась Двуликому, после того как жених покинул мою комнату.

– Пожалуйста, помоги сделать так, чтобы погибло как можно меньше народу! – шептала я страстно. – Чтобы война прекратилась без особых потерь, чтобы северяне сами повернули назад и ушли с нашей территории.

Я молилась до утра, вкладывая в слова всю свою силу и желание. Кто бы знал, как я не хочу быть убийцей! Наверное, только один Вышинский меня понимал. По крайней мере, его глаза, когда он уходил, говорили о сочувствии. Но долг превыше всего. Ведь так?

Королеве плевать на мои терзания. Может быть, если бы я была более взрослой или умной, я бы нашла другой способ или вообще не согласилась на уговоры Ее Величества. Но война уже случилась, и теперь придется как-то извернуться, чтобы после не погрязнуть в самобичевании.

Глава 20

Меня представили как невесту главного дознавателя. Я прощебетала генералу, что страстно хотела развеяться от столичной скуки и посмотреть на бравых воинов, защищающих наше королевство. Сама понимала, как глупо и по-детски это звучит. Взгляды офицеров в мою сторону были соответствующими. Наверное, они даже пожалели Вышинского. Дурочка-жена – что может быть хуже? Зато никто не заподозрит в очаровательной глупышке ведьму.

Весь день внутри дрожала натянутая струна. Жених отправился обсудить с командующим приказ, меня же разместили в маленькой походной палатке, подальше от боевых действий.

Я поужинала пересоленной кашей с кусочками вяленого мяса и принялась ждать жениха, ходя из угла в угол. Два шага вперед, два назад. Где-то далеко громыхали выстрелы, берег обстреливали, но как-то вяло, и с нашей, и с той стороны. Вражеской армией командовал муж принцессы Анны. Но родственником Минелаю он не был, так как от династии Гайовы в королевстве реально никого не осталось – наследный принц носил только его имя, по крови он был Вышинским. Наверное, Анна подозревала об этом, так как в своих письмах, найденных у министра финансов, принцесса писала, что ее более не сдерживают родственные узы и, когда она захватит королевство, род Гайовы вернется на трон.

Перевалило за полночь, когда Вышинский скользнул под полог палатки и кивнул на выход.

– Пора, – прошептал он. Я встала со стула, нервно сжимая руки. Помогло бы успокоительное, жаль, не взяла с собой нужные травы.

Идти пришлось долго. Палатка стояла на окраине, и нам надо было обходить лагерь по большой дуге. Мы шли несколько часов и сильно отклонились на запад. Наконец впереди показалась темная широкая лента реки. Вдалеке справа горела огромная россыпь огней – вражеский лагерь. Он занимал всю долину, наш выглядел гораздо мельче. Вышинский протянул мне бинокль, и я увидела северную армию перед собой на расстоянии вытянутой руки.

Столько людей! Тысячи и тысячи.

«Возвращайтесь домой, – мысленно умоляла я, – прошу вас. Я не хочу вас убивать, но мне нужно прекратить войну». Я смотрела на снующих вдоль палаток военных. Многие бодрствовали, другие спали прямо на земле. Десятки пушек стояли вдоль берега. Периодически к ним подходили люди, после пушки вспыхивали, и смертоносные ядра летели на нашу сторону.

Я стояла, сжимая в руках бинокль, не в силах что-то решить. Хотя… Наверное, ведьмовская сила уже давно решила за меня, желание я озвучила, оставалось только ждать.

– Пойдем, – Вышинский обнял меня за плечи, разворачивая к себе. – Тебе нужно поспать. Если завтра ничего не произойдет, сделаем еще одну вылазку.

Смутно, но он понимал специфику моей силы. Видел же, как это происходило с яблоком.

Мы отправились назад, и когда подошли к моей палатке, на горизонте уже вставало солнце.

– Поспи, у тебя есть несколько часов, – Вышинский одной рукой откинул полог, а другую положил мне на талию, мягко подталкивая в спину, – позже я пришлю завтрак.

«Что-то слишком уж вы стали добрым, даже не похоже на вас, налорд, – подумала я, ложась на узкую походную кровать. Кожа в том месте, где он до меня дотрагивался, горела. – Ну да, конечно, сейчас я одна могу противостоять многотысячной армии, на меня одна надежда, меня нужно холить и лелеять». С такими мрачными мыслями я и уплыла в сон. Только для того, чтобы вскоре очнуться от истошных криков.

– Вода прибывает! Скорее убирайте телеги! Всем назад!

Я испуганно подпрыгнула с постели. Натянула верхнюю одежду и выскочила наружу. Ботинки сразу же погрузились в жидкую грязь почти по щиколотку. Я схватила за рукав пробегающего мимо солдата.

– Что происходит?

– Вам срочно нужно уходить как можно дальше от берега реки, госпожа, – крикнул он, не останавливаясь, – наводнение. Орлушка вышла из берегов.

Я виновата? Скорее всего. Реки не выходят из берегов осенью просто так. Весной и то не все. Вопреки совету солдата я двинулась по прямой через лагерь к воде, уворачиваясь от проезжающих телег, лошадей, бегущих военных. Очень уж хотелось посмотреть на то, что сотворила ведьмовская сила. Не успев пройти и двух десятков шагов, встретила Вышинского, по-видимому, направляющегося ко мне. Лицо было мрачным.

– Тебе не нужно это видеть, – он крепко схватил меня под локоть, останавливая.

– Я должна, – процедила сквозь зубы.

Если не увижу сейчас, то буду постоянно представлять, что же произошло, а это еще хуже. Жених странно скривился и, не отпуская мою руку, повел вперед. Хорошо хоть, что не стал беспокоиться о том, что нас затопит, понимает, что ведьма этого не допустит.

Что бы я ни ожидала, увиденное поразило меня до глубины души. Впереди разлилось настоящее море. Вся долина до самого горизонта была затоплена водой, торчали только верхушки самых высоких деревьев. Нам повезло, наш берег был выше. Я стояла на