– Нервы у всех… – проворчал он опасливо. – Я и хотел толком рассказать, а ты перебиваешь! Короче говоря, сидел я дома, сидел, и что-то не сиделось мне. И не училось, – поспешил он ответить на мой следующий вопрос. – Да сдам я эту сессию, сдам! Только сперва тебе помогу!

– Ты ходил к Чечеткиным?

– Да. И, как оказалось, не зря. Сперва я зачем пошел – просто так, глянуть, как они там, мелкие. Все-таки страшновато было после всех этих событий одних их оставлять…

«Мелкими» Сашка называл младших детей Серафимы и Михаила Чечеткиных, которые после того, как мать их тоже увезли в больницу, совсем растерялись и притихли. Бабки, расплодившиеся во дворе в большом количестве, никакой существенной помощи осиротевшим детям не оказывали. Они лишь кочевали черными стаями от подъезда к подъезду и трещали, обсуждая постигшие семью Чечеткиных «ужжж-жаасные» события. Даже Людмила Стамескина не зашла – наверное, дошивала срочный заказ.

– Я, вообще-то, только на минутку к детям зашел, узнать, как дела, – сказал Сашка, почти оправдываясь. – А вообще собирался потом вернуться и готовиться к сессии. Но ребята были совсем одни, испуганные, жалкие такие… как… как кузнечики. И накормить их надо было. Я быстренько в магазин сбегал…

Сашка накупил для ребятни не только целую гору полуфабрикатов, которых оставалось всего на несколько минут сунуть в печь, но и целый баллон лимонада, коробку пирожных и киндер-сюрпризов. Эти нехитрые радости подняли настроение всем – и младшим девочкам, и Артемке с Митей, которые как раз вернулись из школы.

– Ну, – бодро сказал Сашка, когда малышки вычистили тарелки и забрались на диван, шурша пакетиками с чипсами, – что мы будем делать дальше?

– А давай мультики смотреть, – несмело предложила Маша.

– Мультики! – обрадовалась Поля.

– По телевизору, что ли? Так там нет вроде…

– А у нас есть! – Катюшка спрыгнула с дивана, нырнула под пустую Андрюшину кроватку и, кряхтя, потащила оттуда довольно большую коробку.

– Вот! Тут и «Ну, погоди!», и «38 попугаев», и «Простоквашино», – хвасталась она, перебирая кассеты.

– И «Простоквашино»! – похвалилась Полинка.

– Ну, давай посмотрим, – присел Сашка рядом с девочкой. – Так, «Остров сокровищ», «Доктор Айболит», «Тайна третьей планеты» – целое богатство! А это что?

И Сашка, не веря своим глазам, взял из Катюшиных рук ту самую кассету, в которою мертвой хваткой вцепилась сейчас Ада.

– Да, может, это не те «Джентльмены удачи»! – сказала я с сомнением.

– Те, те! Я у Кати спросил, откуда она у них. Девчонка ответила: Рита принесла. За день до смерти.

– Зачем же? Спрятать?

– Похоже, что нет… Отец болел, и она, чтобы его развлечь… Просто так, по доброте душевной, принесла несколько фильмов. Из своей квартиры.

– Выходит, не знала Рита, что на этой кассете что-то другое записано? Ценное что-то?

– Выходит, не знала. Я сам-то эту кассету не смотрел. Не стал при детях, мало ли что!

– И правильно сделал, друг мой, – поощрила Ада, вставляя кассету в магнитофон. Она, конечно, не пропустила ни единого слова из Сашкиного рассказа. – Сейчас мы здесь сами, на месте разберемся.

– Я прямо чуть не умер там! От нетерпения, – признался Сашка.

– Та-ак… Кажется, все. Наладила!

Мы сгрудились возле телевизора, завороженно наблюдая, как наш старенький видик заглатывает видеокассету. На экране появились полосы, искры, мелькания, затем изображение выровнялось. Не знаю, на что надеялись остальные, лично я ожидала, что сейчас мне покажут скрытую съемку какой-нибудь кровавой расправы или жуткий компромат на губернатора со всеми его клевретами. Но вместо всего этого по телевизионному полю поплыли мирные титры старой доброй комедии. И вскоре уже шло:

– Канай отсюда! Рога поотшибаю, редиска!

– Лошадью ходи… лошадью ходи, век воли не видать!

– От деревня, а?.. Ну ты даешь! Кто ж его посадит?! Он же памятник!

– Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста!

– Женский туфли хочу. Три штуки. Размер 42, 43, 45.

– Вот у меня один знакомый, он тоже ученый, у него 3 класса образования… А он десятку за полчаса так нарисует – не отличишь от настоящей!

Что за черт?! Не желая сдаваться, Ада снова перемотала фильм к началу, поставила на режим быстрой прокрутки и, надеясь неизвестно на что, вознамерилась было пересмотреть его сызнова.

– Либо эта не та кассета, либо мы что-то не так поняли!

Вдруг она на секунду застыла, а потом яростно забила пальцем по пульту, вызывая кассету назад. Видик неторопливо изрыгнул пластмассовую коробочку. Ада выдернула кассету и завертела в ее руках:

– Если видеокассету не использовали по прямому назначению, значит, ей нашли другое, куда более любопытное применение, – медленно произнесла она. – Саша, дорогой мой, не в службу, а в дружбу: нагрей-ка ты мне на плите простой кухонный нож. Желательно, подлиннее.

Сбегать на кухню, выдернуть из ящика нож, сунуть его в газовую горелку – на это у сына ушло ровно полторы минуты.

– Ага, – удовлетворенно кивнула Ада. И сунула раскаленное лезвие прямо в корпусный шов. Черный пластик плавился и шипел, нож осмотрительно, но крепко давил – и вскоре верх кассеты был в буквальном смысле слова вспорот нашей кухонной принадлежностью. Ада освободила место на поверхности стола, осторожно перевернула кассету – и на скатерть шлепнулся небольшой полиэтиленовый мешочек, а из него с тихим шорохом высыпался белый порошок…

При общем молчании Ада бережно подцепила ногтем крошечную шепотку, сперва понюхала, а затем попробовала на вкус.

– Кокаин, – сказала она нам очень уверенно. – Тут граммов сто пятьдесят. Целое состояние!

* * *

– Неужели Рита торговала кокаином, наркотиком? – я была потрясена, пожалуй, больше остальных. – Этого не может быть! Просто не мож-жет быть!

– Конечно, она не торговала наркотиками. Она вообще не знала о том, что в этой кассете, – утешила меня Ада. – Нетрудно сделать вывод, что, раз Рита сама принесла из своей квартиры и спокойно оставила в родительском доме эту кассету, то она никак не подозревала о ее реальной ценности. Скорее всего, девушку использовали вслепую. И, кстати, я уверена также, что кассета с подобной начинкой в Ритиной квартире – не единственная. Кто-то принес к ней «видики» якобы для просмотра. А на самом деле…

– Да, но кто? Кто мог это сделать?!

– Ясно, кто, – вздернула подбородок Ада. – Я так и думала, что произошло что-нибудь подобное! Без сомнения, это дело рук Валерия Полякова. Без сомнения.

– Почему? – одновременно спросили мы с Сашкой.

Ада развернулась к нам вместе с креслом: