Ибо и друзья, и недруги «Назад» множили ее с одинаковым рвением. Чем же заинтересовала газета не-парижского русского читателя? А тем, что амплуа у «Назад» было примерно то же, что и у французского «глупого и жестокого» журнала «Харакири», который издавал профессор Шорон (эти два слова навсегда произносятся только вместе). Конечно, ерничеству «Назад» далеко было до трагичного и гротескного юмора «Харакири».

И все-таки была наша газета актуальной – и по-своему четко отразила умонастроения, «смех сквозь слезы» и особую ауру художественной парижской жизни эпохи 80-х…

Рубрика «Сплетня – лучший подарок!» рассказывала о последних новостях:

ГОЛОС КРОВИ

«Участились случаи каннибализма в среде эмиграции…» Далее шло сообщение о том, как на одной из пьянок переводчик Т. (фамилия давалась настоящая) отъел у художника Я. (фамилия приводилась настоящая) бугор Венеры. «Теперь, – сетует газета, – ни один хиромант не сможет предсказать ему его художественно-эротическую судьбу».

При этом многие сообщения в газете начинаются словами: «По проверенным недостоверным данным…» либо «От ненашего собственного корреспондента…» – индульгенция во избежание обвинения в диффамации.

По той же причине члены «бред-коллегии» (как мы себя называли) предпочитали выступать под псевдонимами: Алкаш Трезвый и Алаверды Лехаим, Дантова Рая, Дантова Ада, Маркиз д’Азан; еще были В. Ампир, Перр д’Унт, Бенсру, князь Ле Курбский… ну и т. д.[42]

«Состав редакции – не постоянный. Кто придет, тот и редакция, и все редакторы – главные» – значилось в Уставе (неписанном). И вот что удивительно: стоило явиться на заседание нашей «бред-коллегии» кому угодно – будь то религиозный философ, именитый профессор Сорбонны, даже священнослужитель – словом, все те, кого в наличии чувства юмора заподозрить трудно, попав в ауру «Назада», эдакого вербального джем-сейшена»[43], заражался, вернее, заряжался общим электричеством – и начинал фонтанировать, искриться, выдавать подлинные перлы остроумия!

У газеты не было не только определенного редакционного состава, но и фиксированной цены. Цена менялась от номера к номеру и была вообще чисто символической, если не умозрительной – издатели, конечно же, раздавали «Назад» просто так. Да и лень было им, денди, торговать и торговаться! А зато теперь, спустя годы, кто-то продал экземпляр «Назад» аж за 1000 евро! Хотя все это по проверенным недостоверным данным…

Существовала в газете рубрика художественной критики. Там, вместо того, чтобы крутить вокруг да около, искусствоведы «Назад» неизменно помещали единственно существенное: «Такой-то (имя, фамилия) – ГЕНИЙ!»

А что еще нужно на самом-то деле?

В одном из номеров как-то появилось объявление:

А ТЫ ЗАПИСАЛСЯ В ГЕНИИ?

Если человека назвать свиньей, он ею и будет. Если человека назвать гением – будет то же самое». Мы приглашаем вас:

ЗАПИСЫВАЙТЕСЬ В ГЕНИИ!

Под рубрикой «Наши гении» мы будем регулярно публиковать ваши имена.

Стоимость подписки:

Гений 1 (одного) номера – 50 фр.

Гений 1 (одного) триместра – 100 фр.

Годовая гениальность – со скидкой.

Еще было там

Бюро недобрых услуг «Назад-доносец»

«Наше Бюро оповещает о следующих предлагаемых услугах:

– Стираем в порошок;

– Катим бочки/телеги;

– Шьем дела;

– Мутим воду;

– Льем помои.

А также – коллективки, анонимки, ядовитые укусы, оплевывание, огульное охаивание – по самым низким ценам.

ТОЛЬКО У НАС!

Был в газете «Уголок графомана». Туда гостеприимно приглашали публиковаться под псевдонимами профессионалов, порой весьма высокого полета. Мол, наш уголок, так сказать, нам никогда не тесен… (Раскрывая скобки – там, в числе прочих, публиковались Ю. Мамлеев, А. Хвостенко, Т. Горичева, Г. Сапгир…) При этом и художники наши были высокой пробы – в их числе Сергей Есаян, Николай Дронников, Ал. Хвостенко, В. Стацинский и мн. др.

На злобу дня «Назад» откликался эпиграммой, иногда пародией, а то и опереткой! Когда в РМ опубликовали «христианское» интервью-дуэт Т. Горичевой с Ю. Кублановским, в «Назад» появилось либретто оперетты

ДЕТИ РАЙКА

Кого люблю, тому даю

Интервью

Хор:

Раки[44]кублятся во мгле,

Каплются елеи,

По намоленной земле

Ползают Мамлеи.

Т. Гор.:

Люблю я пост, так мило это слово!

Кубл.:

Ах, от поста я весь в бреду!

Т. Гор.:

Как это слово

Звучит кайфово!

Кубл.:

Я пост блюду,

блюду, блюду!..

Ну и т. д.

Видимо, оттого, что «Назад» посмеивался и подтрунивал одинаково надо всеми, врагов у него было меньше, чем друзей. Однако и на отсутствие врагов также жаловаться не приходилось. В особенности страсти разгорелись, когда в одном из своих номеров «Назад» объявил:

Открывается конкурс на звание

«Мисс Эмиграция»

В числе главных кандидатур предлагаются:

Мария Васильевна Синявская, Наталья Горбаневская, Леночка Щапова и Валентин-Мария-Тиль.

Тогда от судебного процесса, которым угрожала раскаленная добела Мария Васильевна, «Назад» спасло лишь то, что, по утверждению издателей, «адрес редакции был не известен ни участникам, ни подписчикам»!

…и другие.

Вскоре у «Назад» появились последователи, а вслед за ними эпигоны и конкуренты. Среди последователей оказался дружественный листок-крохотка «Вбок». Издавал листок-побратим Игорь Шелковский, знаменитый художник и не менее знаменитый издатель парижского художественного журнала «А – Я», как известно, открывшего Западу искусство, литературу и философию советского андеграунда.

«С кем вы, мастера культуры от А до Я?» – съехидничал «Назад». «Вы куда, господа? Вбок направо? Вбок налево? А может Вглаз? Или Взад?» В конце-концов, оба слились воедино. Тогда назадистский поэт Алкаш Трезвый откликнулся на судьбоносное событие одой: