признать, что не вижу в Падене великого победителя. Эта Арена будет неоспоримо принадлежать С.

– Сету, – изрекла безымянная.

Присцилла вызывающе улыбнулась.

– Да, – постановила она. – Сету.

Пир вновь посмотрела на ящик.

– Так… ты оставишь его в своем шкафу?

Пемондарк поднялась и подошла к нему. Она потянула за ленту и развязала ее. Подняла крышку, сняла белую шелковую бумагу, зацепив пальцами бретельки одеяния, и достала платье, обнажив его перед жадным взглядом Пир.

Успокаивающая игра ткани, удерживаемой только бриллиантовыми скобами, порождала теплый блеск, поскольку угол падения лучей менялся. Белая сторона бюста успевала посинеть до бирюзы.

– Почему бы тебе не примерить его? – соблазняла П. подругу.

Пир не ждала, пока ее попросят дважды. Она выхватила платье из протянутых рук и подержала несколько мгновений, оценивая. Ее глаза сияли.

Ей нравилось это платье. Пир мечтала о примерке с того самого момента, как увидела его на Присцилле. Однако она никогда не спрашивала о платьях, которые та держала отдельно, на манекенах, отгороженных от других тяжелыми стеклянными дверями.

Она положила его на спинку кресла и позволила своему платью упасть на пол. Оно идеально ей подходило. У обеих девушек были прекрасные фигуры. Хотя Пир, возможно, была немного гибче, чем Присцилла. Безымянная смотрела на себя в зеркало.

Ткань обтягивала ее кожу, очерчивая силуэт, и расходилась примерно на высоте коленей, собираясь в русалочий хвост. Декольте платья почти достигало пупка. Лишь три тонкие, украшенные бриллиантами цепочки с затяжками мешали обеим сторонам раскрыться полностью и оставить грудь обнаженной.

Одним движением девушка собрала волосы на одну сторону. Она смотрела на себя в профиль, спереди, со спины, пока не совершила полный оборот вокруг себя. Стиснула груди, прошлась по бедрам и наклонилась, округляя зад.

– Если я тебя не убедила, можешь продолжать копаться в моем шкафу, – сказала Присцилла, пожимая безразлично плечом.

Подруга в изумлении посмотрела на нее.

– Ты серьезно? – спросила она. – Я могу это взять?

Присцилла подперла рукой подбородок, делая вид, что она обдумывает ответ, чтобы вызвать у Пир беспокойство.

– Перси очень нравится это платье, – размышляла она вслух. – Почему бы и нет. Это может сыграть мне на пользу.

Пир завизжала, ликуя и хлопая в ладоши, вприпрыжку понеслась к Присцилле и заключила ее в объятия.

Ее буйная радость объяснялась не отчаянным желанием сблизиться с братом подруги, а решением самой Присциллы сделать подругу частью семьи по закону. А значит, все люди, которых она любила, находились бы под одной крышей. Хотя эта идея не до конца ее устраивала. Перси, возможно, и не самый привлекательный мужчина, но в нем было свое очарование… и свои подводные камни. Пир больше нравились драгоценные породы, особенно бриллианты, как и Присцилле.

– Кто самый чудесный человек во всем мире? – спросила ее лереса, приподняв бровь. – Кого ты любишь больше всех?

Пир поймала ее за подбородок.

– Мою драгоценную девочку, – воскликнула она, светясь от восторга. Пир вытянула губы и по-дружески чмокнула ее.

Довольная Присцилла ухмыльнулась. Ей нравилось, когда ей напоминали о том, какая она щедрая и изумительная. Она по-настоящему любила своих друзей и заботилась о том, чтобы они были счастливы, всячески оберегая их.

Лереса села на диван, пока Пир крутилась перед зеркалом.

– И ты собиралась подарить С. платье, которое нравится Перси? – спросила она в изумлении.

Присцилла пожала плечами.

– Паден не особо разговорчив, – призналась она. – Тяжело выяснить, что ему действительно нравится. Иногда я забываю, что он не немой и черты его лица не высечены из камня… Так что мне пришлось послушать совет моей второй половинки. Между нами, он хотел бы оживить свои мертвые части, – она подмигнула ей.

Подруга игриво зашипела, имитируя звук воды на раскаленной сковороде.

П. приказала горничной выйти. Она потеряла вдохновение и начала перелистывать страницы, изучая изменения в своих рисунках и вкусах.

– Ты думала о том, что будет после завершения Арены? – голос Пир вернул ее в реальность. – Если ты так уверена, что у Падена нет шансов против Сета…

– Единственным, кто мог бы взять вверх над ними, был Киган, – перебила ее она, – но он выпил эту отравленную настойку… и, ха! – она жизнерадостно рассмеялась. – За род К. будет выступать бедная Келани, – объявила она. Ее пухлые губы еще больше надулись, когда она произносила ее имя. – Ох… – она поднесла ладонь к груди. – Думаю, я способна и вправду пожалеть это хрупкое и невежественное создание.

Пир не уловила лукавства в ее словах.

– Тебя не беспокоит, что это может вывести все из равновесия? Разве не с ней помолвлен Сет?

Присцилла глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

– Нет, Пири, я не волнуюсь, – созналась она. – Знаешь почему? Потому что Сет не станет морочить себе голову. Она у него очень светлая, и речь не только о волосах. Он хорошо понимает свои первостепенные задачи и обязанности. Келани нечего предложить ему, если честно. – Ее взгляд устремился в бесконечность. – То, что меня в самом деле огорчает… Я бы хотела узнать ее поближе. Поиграть с ней, чтобы все выяснить. Она уж очень… предсказуема. Так просто, – она махнула пальцами в воздухе, как будто с них свисали ниточки марионеток, – управлять ею.

– И тогда ты будешь той, кто свяжет себя узами с ним, – решила безымянная.

Присцилла выпятила грудь, покачивая хвостом за плечами и торжествующе улыбаясь.

– Хотя… – Пир приложила палец к губам.

Лереса прищурилась в ожидании.

– Хотя что? – ей не терпелось услышать продолжение.

– Что, если Паден умрет на Арене и вы с Перси станете наследниками одного и того же престола, – предположила она.

Присцилла приоткрыла рот, но не произнесла ни звука.

Она свесила ноги с дивана.

Как могло случиться так, что она не подумала об этом раньше? Так много слуг, солдат и родственников предполагали, что победителем окажется их наследник и лерен, Паден, и даже не могли представить, что в противном случае настигнет их, близнецов. Никто не посягнул на власть и уважение, даже она, настолько хитрая и дальновидная, понимала, что Паден больше никогда не переступит порог их дома. Она упустила из виду последствия. Она поспешила, размышляя о жизни после турнира. Своей жизни.

Внезапно на нее нахлынул поток из возможностей, перемен, выгод, которые еще больше раздули ее и без того немаленькую грудь.

– Вы должны будете поделить ваши земли… – продолжила Пир, имея в виду одну из множества мыслей, которые беспорядочно метались в голове лересы. – Если только… вы не поступите так, как Хайди и Палани Пемондарк…

Этот вариант развития событий заставил ее поморщиться от неприязни, внезапно останавливая всю суматоху: обрывки идей кружили вокруг нее, все больше