Пока я атаковал последнего, первый уже зашевелился и упрямо пополз в мою сторону, с его губ срывалась пена бешенства, из горла вырывался сдавленный хрип. Неведомая сила упрямо тащила его на бой со мной.

«Его ведут, я чувствую, что его ведут, это снова атака! Только в этот раз он атакует не тебя, а тех, с кем ты только что был в синхронизации.»

Эвелина замолчала на мгновение и тотчас парочка наиболее оживленных зомби скрючилась от боли.

«Нужно срочно уходить, иначе мы их уничтожим, превратим в идиотов. К тому же он атакует их только потому, что они сейчас в непосредственной близости от тебя.»

— Нужно уходить, — приказал я растерявшемуся куратору, — вы с нами или остаетесь?

Он кивнул и, осторожно переступив через лежащее тело, одним прыжком оказался возле двери. Мы выбежали наружу и побежали по коридору без определенной цели, просто подальше от комнаты.

— Нужно срочно вызывать охрану, может это заразное заболевание. Что с ними случилось? По виду, как бешеные собаки, но я никогда не видел чтобы люди болели бешенством в такой форме, — бормотал он на бегу, с опаской оглядываясь назад.

— А вот и охрана, — безо всякого энтузиазма сообщил я, первым увидев, выбежавших из-за угла бойцов.

Пустой остановившийся взгляд понятнее рекламного плаката сообщил, что навстречу спешит не помощь, а новая, более грозная опасность. Это вам не горсточка хиляков-интеллигентов с бутылками наперевес. Тут накаченные мышцы в комплекте с огневой поддержкой, которой они непременно воспользоваться.

— Назад! — заорал я и ударил сразу же, как смог нащупать в памяти синхронизации охранников.

Оружие гулко шлепнулось на пол. Хорошо, что ни говори, иметь готовую коллекцию синхронизаций. С другой стороны, каким образом он добрался до этих охранников, если я не был в прямом контакте с ними? Он использует мои синхронизации?

«Поздравляю, ты начинаешь думать! — съехидничала Эвелина, — Сейчас он всю базу поднимет на уши. Все, с кем ты хотя бы раз общался, могут быть на его стороне, вспомни „кочки в болоте“! Что делать будем? Нужно укрыться где-то на время!»

Пока мы беседовали, куратор ловко скрутил лежащих без сознания охранников их же наручниками и забрал оружие. Одну куртку с боеприпасами накинул на себя, другую кинул мне. В спецназе их называют «разгрузкой» — ничего себе разгрузочка, как они все это таскают целый день? Без лишних слов куратор сунул мне под нос короткоствольный автомат и показал как снять с предохранителя и переводить его на одиночный или автоматический огонь. Еще пять секунд он выделил на обучение смене магазинов. Больше времени нам не дали, из-за угла выкатилась небольшая коробочка.

— Ложи-и-и-сь, глаза и уши закрыть! — крикнул куратор и плюхнулся на пол.

Я едва успел выполнить его команду, как сквозь крепко сомкнутые веки полыхнул ослепляющий свет, и довольно чувствительно ударило по ушам. Видели в кино, как же, свето-шумовая граната — сейчас начнут стрелять, отстраненно подумал я. В отличие от моего противника я не могу ударить по нападающим, пока не увижу их и не пойму с кем имею дело. Нужны хотя бы крохотные зацепки даже для подготовленной синхронизации.

В тот же момент раздался стрекот, похожий на работу швейной машинки, и над нашими головами пролетела стайка рассерженных свинцовых шмелей. Куратор пальнул в ответ коротко, только для острастки, мол тут тоже не с пустыми руками. Наивный! Они не будут особо раздумывать, им поставлена прямая задача — уничтожить врага. Слово «смерть» для них сейчас не существует. Хотя вряд ли он полностью подавил их, иначе бы они перли сейчас дуриком на наши автоматы. А тут и гранаты психического действия и стреляют из-за угла, налицо использование специальной боевой подготовки на полную катушку.

Оставаться на базе, значит подписать себе смертный приговор. Для побега есть только один вариант, но и он может накрыться медным тазом.

— Вертолет готов к вылету? — как мне показалось шепотом спросил я у куратора.

— Не надо так орать, я тебя хорошо слышу! — прозвучал, как через вату, ответ куратора. — Давно готов, я им приказал быть готовыми в любую минуту! Есть план?

— Пилоты наши? — спросил я, молясь, чтобы это было не так.

— Нет, прислали с Большой земли, а что это меняет? — куратор явно не рассматривал вариант побега с базы.

Да и как он мог такие варианты рассматривать, если база — закрытый объект, он человек военный, следовательно с объекта выход только по специальному разрешению командования, которым никто в воздухе не размахивает и по рации азбукой Морзе не сообщает.

— Это все меняет! На этой базе сейчас все против нас, точнее против меня. Если не верите, можете прогуляться по окрестностям. Я не сильно ошибусь, если скажу, что вся база сейчас подтягивается к этой точке. Нужно срочно линять с базы и подальше!

— Прекратить истерику, — рявкнул куратор командным голосом, явно считая, что гражданским нужно преподать урок хорошего тона и поставить на место. — Отдавать приказы и принимать решения буду я!

— Семен прав, можете с ним спорить, но я чувствую их злобу кожей, — подтвердила Эвелина. — Вы, конечно, командир, но в этой ситуации мы лучше ориентируемся. Поверьте на слово, нет времени доказывать и убеждать. Нужно искать аварийный маршрут! Вы что-нибудь знаете такое об этой базе, что не могут знать обычные обитатели?

— Да, — не слишком охотно признался куратор. — Если мы сможем пробраться к складам, то оттуда выберемся через резервный ход. Его оставляли на случай скрытной эвакуации персонала.

— Ведите! Мы будем стараться расчищать дорогу, но нам нужно видеть, с кем мы имеем дело, иначе воздействие невозможно!

— Вам?! Разве она тоже…? — куратор ошеломленно переводил взгляд с меня на Эвелину, — Почему тогда…?

— Вам очень нужно выяснить это сейчас и здесь или мы попробуем вырваться из окружения?

— Хорошо, давайте за мной! — приказал куратор и быстрым шагом устремился в ту сторону, откуда вылетела граната.

На ходу он рванул с разгрузки гранату и швырнул ее в стену возле самого поворота. Граната рикошетом улетела за угол и взорвалась. Град осколков изрешетил пластмассу перегородок, окрасив стены в кроваво-красный цвет. Мне совсем не хотелось увидеть, что там за углом, но нам нужно было именно туда.

Никогда не забуду эти глаза. Трое молодых здоровых парней лежали с развороченными внутренностями и все с открытыми глазами, из которых ушла пустота, оставив только недоумение и боль. Смертельная боль вытеснила чужой контроль и вернула им прежнее сознание, они умирали, не понимая, что именно случилось, почему идет бой и почему так больно. Они словно спрашивали у меня: «За что?» А я, торопливо пробегал мимо, стараясь отвести взгляд от их глаз и ничего не мог им ответить, кроме: «Простите, мужики, простите за все! Я найду того, кто виноват в вашей смерти и ему будет страшно умирать!»

Куратор бежал впереди упругой походью хищной кошки. Автомат в его руках коротко взрыкивал, убивая наповал всех, появляющихся в поле зрения. Сраженные беспощадным свинцом падали замертво бойцы и уборщицы, доктора и поварихи. Они падали и умирали с открытыми глазами — чтоб ты был проклят, изверг! Разве можно такое творить с людьми, что же ты охраняешь такое, ради которого можно запросто убить сотню человек?