«И что? Если я нарушу установленный порядок, возникнет ненужное внимание к моей персоне. Нам это надо? К тому же на базе я не женщина, а вобла-аналитик — она язвительно улыбнулась».

«Извини, но ты сама виновата, незачем было себя маскировать, как коммандос на задании. Ладно, не буду мешать, отдыхай. И держись!»

Я представил, как мои ладони гладят ее волосы, щеки, плечи. Энергия теплая и нежная вернулась ко мне ласковым эхом. Силы таяли, как снег под весенним солнцем, еще мгновение и усну тихим безмятежным сном. Думаю, что присяжные согласятся — он достоин если не медали, то хотя бы поспать без мыслей и забот.

Перед тем, как отключиться и уснуть, я позвонил куратору.

— Докладывайте! — приказал он резко. Складывалось впечатление, что мой доклад для него самое важное в жизни.

— Клиент пуст, снаружи действительно есть дополнительное кольцо охранения. Проникнуть в комнату в произвольное время невозможно. Любое нарушение периметра будет обнаружено. Для проникновения нужно использовать момент прибытия курьера. Как это сделать, я не знаю. Может быть, спровоцировать противника на досрочное изъятие контейнера и брать в пути — это вам решать. Я думаю, что после сегодняшнего сеанса у клиента может образоваться дыра в памяти, он может быть дисквалифицирован. Поэтому отслеживайте всех, желающих посетить комнату.

— Вы в своем уме? — возмутился, всегда бесстрастный куратор, — Это же обычная комната в фешенебельном отеле Парижа. Там всегда есть люди, и мы не можем знать, кто из них прибыл для изъятия контейнера.

— Попробуйте внедрить свою аппаратуру, чтобы я мог видеть и слышать этих людей хотя бы несколько секунд. Я попробую их сканировать. Успеха не гарантирую, но попробовать можно.

— Вы сможете работать на таком расстоянии? — в голосе куратора звучал неподдельный интерес.

— Я не пробовал, может быть имеет смысл переместить меня ближе к источнику для более плотного контакта.

— Но исследования говорят, что расстояние для вас не помеха…

— А ваши исследователи пробовали за несколько секунд по видеоконтакту просканировать испытуемого? — резко оборвал я его рассуждения, — Я тоже не пробовал. У вас есть время на дальнейшие испытания и исследования?

— Нет, — коротко ответил куратор, — Я сообщу решение позже, отдыхайте.

— Не отключайтесь, есть примечание!

— Слушаю.

— Есть подозрение, что та сторона в курсе ваших действий. У клиента есть информация, что их служба безопасности зафиксировала ваш интерес к объекту. Будьте осторожны!

— Учтем, отдыхайте!

Я с трудом удержался, чтобы не послать его к черту. Что ты понимаешь в этом, гэбэшная морда? Для тебя мы просто ходячие консервные ножи к чужой памяти. На нас нужно надавить и мы вскроем все и где угодно. С нами можно даже особо не миндальничать, лишь бы не сломать ценное имущество, а так, хоть в морду бей.

* * *

Сон не шел, растревоженное сознание ныло и стонало, не желая успокаиваться. Сейчас бы накатить грамм триста коньяка и забыться в пьяной дреме, но не имею право — ценное имущество должно быть трезвым и готовым к употреблению. Мысли роились, налезая друг на друга. Я не старался их выстраивать, просто лежал и следил за ними, как за мошкарой, вьющейся у лампы в ночи. Кто знает, может на свое счастье я увижу среди мошкары самую важную мошку, ухвачу конец ниточки ведущей…

Знать бы, куда выведет та ниточка, может и не стоит за нее хвататься. Ариадна вручила нить герою Тесею, чтобы он мог вернуться к ней, а совсем не для того, чтобы он с ее помощью вышел к чудовищу. Давным-давно читал книжку, которая так и называлась «Лабиринт Мнемозины». Кто же знал, что и в этом лабиринте прячутся чудовища один другого страшнее. Хочу ли я хвататься за эту ниточку, даже, если мне ее будут настойчиво всучивать?

Занозой в памяти сидела встреча с проверяющим. Чем дольше я думал о ней, тем больше мне казалось, что образ созданный первыми впечатлениями был обманчивым. Мне, словно подсунули готовую картинку, крепко слепленную, не подкопаешься. Но не комсомолец он и на амбразуру за Родину-мать не пойдет. За свои интересы, за цели перед собой поставленные пойдет, а за абстрактный народ — нет! Есть у него эта цель, только бы догадаться какая именно, что ему от меня нужно было. Или не ему, а ИМ? Или кроме НИХ есть третья сила? Я слепое орудие в чьих-то руках.

Мне стало стыдно, что в своих откровениях перед Эвелиной, я умолчал об этой сцене. Не к месту тогда было, уговаривал я себя, кто же мог знать, что она тоже сенс. И сейчас не время, искал я повода отсрочить признание.

«Говори уж, все равно не сплю, не идет сон. Сижу как кукла с закрытыми глазами, — прервала Эвелина мои метания».

Я поделился своими сомнениями с Эвелиной.

«Ты знаешь, — задумчиво произнесла она, — с некоторых пор я стала замечать одну странность, но не заостряла на ней внимание. Раньше, если кто-то выбывал с базы, по болезни предположим, на его место тотчас же прибывал другой. Но с какого-то момента, как отрезало — люди уходят, но новые не поступают. Ходили слухи, что финансирование сокращено, поэтому штаты тоже придется сокращать. Только мне кажется странным, чтобы для программ такого уровня когда-то не хватало денег. Скорее всего…»

«… мы перешли в другие руки и потеряли возможность пополнять кадры, потому что стали не совсем государственными? — закончил я ее рассуждения».

«Скорее всего, так оно и есть. В стране бардак, все разваливается, вот кто-то под шумок и отломил себе большой кусок от государственного пирога».

«Можно свалить отсюда в Париж. Ты хочешь в Париж?»

«Увидеть и умереть?»

«Нет уж, смыться и жить! Нам сейчас главное с базы вырваться, а там ищи ветра в поле с нашими-то возможностями».

«Как ты собираешься вытягивать меня отсюда, в коробке из-под ботинок? Отсюда муха без спросу не вылетит!»

«Скажу, что нужен аналитик, ткну пальцем в твою кандидатуру и все проблемы!»

«Так они и согласились, наивный!»

«А я скажу, что только ты не будешь отвлекать меня от исполнения обязанностей, — хмыкнул я».

«Вот же гад, я к нему всей… душой, а он… я сейчас обижусь!»

«Не дуйся, ты же знаешь, что это враки, ложь во благо, будь умницей!»

«Ладно, пошла я на совещаловку».

Эвелина ушла, и я пригасил контакт с ней до минимального, меня не волновали текущие проблемы, которые сейчас будут перетирать завсегдатаи совещательной комнаты. Сейчас меня волновало только наше будущее и успешное решение проблем, мешающих его приближению. На этом этапе интересы куратора и мои интересы пересекались, значит, мы друзья. Выйдем на оперативный простор, будет виднее, кто друзья, кто враги.

Куратор позвонил ровно через час, на большее не хватило терпения или обстоятельства поджимали.

— Ваш выезд в Париж согласован. Готовность четыре часа. Полетите вертолетом до промежуточной базы, оттуда машиной в аэропорт. Вылетаете прямым рейсом в Париж. Документы, легенду и деньги получите в аэропорту. Вопросы, предложения? — куратор говорил, словно сучья отрубал, резко, четко, не позволяя собеседнику думать и размышлять.