«Что ты ему? Морду набьешь? Или на дуэль вызовешь? Охолонись, я как-нибудь сама разберусь с его гормонами.»

— Извините, но я должна прочитать кое-что перед совещанием. А вы разве не должны там выступать с отчетом? — сухим прокурорским тоном поинтересовалась она.

— Ах, отчет… Действительно нужно подготовиться. Совершенно вылетело из головы, извините Эвелина, встретимся на совещании, — изменившимся от неожиданности голосом попрощался приставала.

Эвелина вошла внутрь, но дверь не закрыла, продолжая выглядывать вслед удаляющемуся собеседнику.

— Сейчас он скроется за поворотом, ты быстро выходишь и идешь следом за ним. Думаю, сейчас он слегка загружен переживаниями и не обратит на тебя ни малейшего внимания. Удачи и будь на связи! — она чмокнула меня в щеку и вытолкнула за дверь.

Я шагал по коридору, довольный и счастливый, в моем сердце распускались лилии и пели птички. Мне хотелось танцевать и дурачиться. Ощущение необычайного счастья переполняло меня. «Если ты уберешь с лица дурацкую улыбку, то будешь меньше привлекать внимание, — прозвучал в голове голос Эвелины, — извини, что напоминаю, но ты сейчас не совсем в себе!»

Вот же черт, от такой жены не скроешь заначку или любовницу. Может, я поторопился назначать ее в вечные спутники своей жизни. Должна же у человека быть хоть какая-то тайна. Не к месту вспомнился молчаливый монолог проверяющего. Я буквально повторил его слова, хотя и немного в другом контексте. Мда, на собственные грабли наступаем, тут главное вовремя увернуться.

* * *

Я прошмыгнул в свою комнату, умудрившись никого не встретить по дороге. Складывалось впечатление, что все вокруг договорились обходить меня стороной, чтобы не мешать моим планам. Хотя с другой стороны, в этой части базы находились складские помещения, которые посещались исключительно редко. Где-то между складом обмундирования и списанной техники планировщики устроили мое «гнездышко». Я жил как на хуторе, поэтому запустение в районе моей комнаты явление скорее обыденное, чем редкое.

Сняв трубку телефона, я приготовился ждать ответа, но голос куратора отозвался сразу. Он словно ждал все это время у аппарата, ждал, чтобы получить от меня очень важный для него ответ.

— Вы долго отсутствовали! — прозвучал неожиданно сухо его голос.

— Устал после тренажеров, душ, столовая. По расписанию у меня свободное время, работы не запланированы! — оправдывался я, как провинившийся школьник.

— Извините, не хотел обидеть! — он помолчал, — У нас ЧП и вам нужно срочно выходить на клиента!

— Могу я узнать, в чем заключается ЧП? — без всякой надежды поинтересовался я.

— Нет! — отрезал куратор, — Задание прежнее. Повторите весь цикл и особенно заострите внимание на одной детали — знает ли клиент что-либо о дополнительной системе охраны объекта. В выборе средств воздействия не стесняйтесь, он отработанный материал, сразу же после вашего контакта мы его ликвидируем во избежание огласки. Так что потрошите его, как свинью! — зло рявкнул куратор.

Я промолчал, мне нечего было сказать. Десять крепких молодых парней погибли и по моей вине тоже. Пусть не я решал, что они должны идти на это задание, но я был их глазами и ушами, я был передовой разведкой и побоялся признаться в том, что меня засекли. Моя нерешительность, мое самокопание решили судьбу парней. Хотя, черт возьми, не я придумал все эти войны и не я послал их в огонь. Куратор, не дождавшись моего ответа, решил, что я обиделся на его эмоциональный выплеск.

— Извините! Сорвался. Не обращайте внимания и спокойно работайте. Ваша работа важна для… тех, кому не безразлична судьба нашей Родины! — немного споткнувшись, с пафосом закончил он.

— Я все понял, приступаю к работе, о результатах доложу немедленно.

Куратор, вопреки моим ожиданиям, трубку не положил и продолжил после небольшой паузы. По всей видимости он испытывал сомнение в необходимости продолжения разговора.

— Хочу обратить ваше внимание на особую значимость объекта для обороноспособности нашей страны. Мы не имеем права на ошибку, сделайте все возможное и невозможное для того, чтобы объект можно было получить или ликвидировать. С этого момента ваши отчеты должны быть максимально подробными, пишите все, любые мелочи. У нас должна быть полная картинка ситуации. Я доступно изложил суть вопроса?

— Да. Я понял.

— Конец связи! — куратор положил трубку, сделав тишину в ней еще более глубокой и бездонной.

Я держал трубку возле уха, не решаясь с ней расстаться. Трубка была моим спасительным кругом, соломинкой, веревкой, позволяющей еще немного отсрочить исполнение задания. Я не могу это сделать! Вы не знаете, о чем меня просите! ОН меня просто убьет безо всяких прелюдий и пыток. Все, что я испытал до этого, было только предупреждением — ты на чужой территории, сюда ходить нельзя, здесь убивают! Если я не внемлю его предупреждениям, я покойник. Это в лучшем случае покойник, а в худшем — безмозглый идиот, пускающий слюни и сидящий в собственных фекалиях на кровати со счастливой улыбкой на лице.

«Я так понимаю, что времени у нас не остается? — сочувственно спросила Эвелина. — Давай хоть что-то придумаем, чтобы не с пустыми руками выходить на этого гада!»

За своими переживаниями я на мгновение забыл о том, что все это время Эвелина так же как и я слушает наш разговор.

«Есть идеи? — со слабой надеждой спросил я».

«Кроме рояля в кустах ничего, — призналась она».

«В смысле?»

«Ты влезаешь в драку и, когда он начинает атаку, я врубаю ему пяткой в… ну куда-нибудь врубаю! Как тебе рояль?»

«Слабо вдохновляет, если честно. Ты хоть представляешь, как это ты ему будешь пяткой врубать? Да он тебя без проблем на второе съест!»

«Почему на второе, а на первое что он есть будет?»

«Меня, конечно!»

«Другого ничего в голову не приходит, — призналась Эвелина покаянно. — Для выводов слишком мало исходных данных и опыта. Есть предложения получше?»

«Нет, — признался я, — если почувствуешь, что невмоготу, сразу выныривай! Договорились?»

«Договорились, — слишком быстро, с неприкрытой фальшью в голосе согласилась Эвелина».

Ладно, будь, что будет. Не исполнять приказ я не могу. Смысла оттягивать неприятную процедуру тоже нет. Ввяжемся в драку, там видно будет. Эвелина — взрослая девочка и вправе сама принимать жизненно важные решения.

Я не стал подбираться к клиенту, мне разрешили не маскироваться. Клиент в это время валялся в постели с горячей мулаткой и выделывал из нее отбивную по-мексикански. Энергия переполняла его, била через край, выливалась в могучих движениях тела. Мулатка, скорее всего проститутка, судя по дешевым и крикливым нарядам, разбросанным по комнате, явно не ожидала такой прыти от клиента.

Он зажигал ее своей энергией, пробуждал в ее потухшем сердце воспоминания о молодости и настоящей любви. Я ворвался в сознание клиента, и он вздрогнул от неожиданности. Перед его глазами отчетливо встала ТА комната. Он встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но я не позволил ему забыть нужных мне видений. Я вцепился в него, как клещ.