Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Громкий вздох проносится по толпе прямо перед тем, как начинается ад. Кингстон издает что-то вроде боевого клича прямо в тот момент, когда он начинает бить Лоусона. Бентли и Рид присоединяются к схватке, и все трое набрасываются на него, нанося удары, пинки, в общем, все, что они могут сделать, пока Лоусон не оказывается на земле, почти без сознания.
Бентли и Рид отступают, когда Лоусон теряет сознание, но Кингстон продолжает наносить удары по его лицу, снова и снова. Голова Лоусона с гулким треском ударяется о мраморный пол, его лицо практически неузнаваемо, но Кингстон не сдается. Бентли и Рид пытаются оттащить его, но Кингстон слишком разъярен. Он приседает, наваливается на этого парня, и я серьезно думаю, что он может убить его, если тот не остановится.
— Кингстон! — кричу я. — Прекрати! Ты убьешь его!
Эйнсли повторяет те же слова, отчаянно пытаясь достучаться до своего близнеца.
— Хорошо! — кричит он, снова нанося удар.
Я знаю, что это глупо, учитывая, насколько Кингстон сейчас страшен и возбужден, но я все равно бросаюсь на него. Бентли и Рид пытаются удержать меня, но мне удается протиснуться между ними, пока я не кладу руку на плечо Кингстона. Он тут же замирает и откидывает голову назад, чтобы встретиться с моим взглядом.
— Он того не стоит, Кингстон, — я сажусь рядом с ним на корточки, наверное, освещая, наверное, половину комнаты, но мне на самом деле наплевать. Я прижимаюсь лбом к его лбу и провожу ладонями по его щекам. — Он, блядь, того не стоит. Я в порядке. Он не добрался до меня. Он не добрался до Эйнсли. Мы в порядке. Я здесь, — я целую уголок его рта, ощущая вкус крови на губах. — Я здесь.
Кингстон испускает прерывистый вздох, прежде чем схватить меня за руки и оторвать от твердого пола. Он прижимает меня к своей груди, держась изо всех сил, пока восстанавливается дыхание. Я поворачиваю голову в сторону и вижу, как Эйнсли всхлипывая, обхватывает Рида. Он гладит ее рукой по спине и что-то шепчет ей на ухо. Лоусон начинает просыпаться, стонет, но не предпринимает никаких усилий, чтобы подняться с пола. У меня возникает искушение пнуть этого ублюдка, но я уверена, что это только усугубит ситуацию.
Через несколько мгновений Кингстон слегка отстраняется и находит Бентли.
— Ты позаботишься об этом? — Кингстон обводит взглядом толпу и добавляет: — Вечеринка окончена! Убирайтесь отсюда!
Бентли кивает.
— Я понял, мужик. Иди, приведи себя в порядок.
Кингстон смотрит вниз, видя всю кровь. Он выглядит смущенным, как будто не знает, как она туда попала. Его хватка на моей руке крепкая, когда он уводит меня прочь.
— Вы не можете этого сделать! — кричит Пейтон, когда ее гости бросаются к двери. — Вернитесь! ы не должен уходить. Это моя вечеринка!
Я оборачиваюсь и вижу, что она все еще топлесс, и с нее капает на пол.
Я поднимаю руку.
— Боже мой, Пейтон, убери свои сиськи! Никому не нужно видеть это дерьмо.
— Правда? — насмехается она. — Потому что я точно знаю, что Кингстону нравятся мои сиськи. Он говорил мне об этом много-много раз, когда трахал их. А в самом конце он засовывал свой член мне в рот, и я глотала каждую унцию его спермы. Он сказал, что я была его лучшим трахом сиськами. — она игриво прижимает к себе грудь. — Разве это не так, детка?
Среди оставшихся зрителей раздаются смешки и охи.
— Отвали, Пейтон, — Кингстон крепче сжимает мою руку. — Пойдем, Жас. Она того не стоит.
Пейтон смотрит на нас обоих, пока Кингстон повторяет мои слова, сказанные ранее.
— Ты никогда не удержишь его, Жасмин. Просто помни, что все это дерьмо будет напрасным. Все, через что ты пройдешь, будет напрасно.
Кингстон идет к лестнице, увлекая меня за собой. Пока я пытаюсь расшифровать ее загадочные слова, Пейтон выкрикивает имя Кингстона, но он просто поднимает в воздух средний палец. Когда мы поднимаемся по лестнице, он обходит мою спальню и затаскивает меня в комнату для гостей, закрывая за нами дверь.
Когда я вопросительно смотрю на него, он говорит: — Никакой камеры.
Точно. Ну, по крайней мере, у него хватило ума об этом не забыть.
— Пойдем, — я наклоняю голову в сторону ванной комнаты. — У меня под шкафом в ванной есть аптечка. Давай посмотрим, есть ли она здесь тоже.
Кингстон кивает, молча следуя за мной в ванную.
Господи, как все так быстро пошло прахом? Похоже, это развивающаяся тенденция, и мне очень не нравится возможность того, что может произойти дальше.
17. Кингстон
Я шиплю, когда Жас проводит ватным шариком по разорванной коже на костяшках пальцев.
Она закатывает свои красивые карие глаза.
— Перестань быть таким ребенком.
— Чертовски больно, — бормочу я.
— Действительно? — она поднимает свои скульптурные брови. — Ты можешь получить удар в лицо, без проблем, но не можешь справиться с небольшим количеством антисептика на руке?
Мои глаза сужаются.
— Тогда на меня подействовал адреналин.
Она бросает ватный шарик в мусорное ведро и отступает назад, чтобы оценить свою работу.
— Я рада видеть, что большая часть этой крови была не твоей. Все не так плохо, как казалось.
Я протягиваю руку за спину и стягиваю рубашку. Я не упускаю из виду, как взгляд Жас прикован к верхней части моего тела.
— Мне бы не помешал душ, — я жестом показываю на размазанную кровь на ее коже от того, что она была прижата ко мне. — Тебе тоже.
Жас кивает.
— Ты прав, — она берет банное полотенце с полки рядом с собой. — Ты можешь взять этот душ, а я быстренько запрыгну в свой.
Я засовываю палец под бретельку ее крошечного платья. Господи, когда я впервые увидел ее сегодня вечером, все, что я хотел сделать, это перекинуть ее через плечо и отнести на ближайшую доступную поверхность. То есть, после того, как я отлуплю Бентли за то, что он прикоснулся к ней.
— Мы могли бы сэкономить воду и занять одну вместе.
— Ха-ха, забавный парень.
— Я не шучу.
Мне приходится подавить стон, когда Жас облизывает губы.
— Кингстон…
— Что? Это нормально, если Бентли прикасается к тебе, но не я? Почему?
Ее глаза наполняются огнем.
