Ингвар обладал феноменальной памятью на большие и мелкие события, касающиеся спортивного клуба «Валюр». Он помнил по именам всех игроков: ифутболистов, и гандболистов,– далеко в глубь времен. Результаты матчей он помнил от сегодняшнего дня и до тысяча девятьсот семидесятого года, мог назвать место «Валюра» влигах во все периоды. Он знал, когда у игроков дни рождения, откуда они пришли в этот клуб и куда ушли из него. Он помнил крупные матчи и сам ходил на большинство из них, но помнил также и мелкие – даже те подробности, которых уже не помнили сами игроки. Он хвалился Конрауду, что часто посрамлял старых игроков «Валюра». Он знал состав семьи лучших игроков и то, состоят ли они в родстве с другими спортсменами,– их генеалогию он мог проследить до начала прошлого века. Конрауд увлекался футболом, и ему было интересно расспрашивать его о том о сем, что дано знать только ненормальным,– и всегда получал ответ. В делах «Манчестер Юнайтед» Ингвар разбирался также хорошо, как и в делах «Валюра». В том, что касалось результатов давних матчей английских команд и их кубков, он был прямо-таки экспертом.

Все это выяснилось, потому что Конрауд решил узнать, когда именно он видел тот внедорожник, а Ингвар ответил, что, наверное, ровно за неделю до того, как Вилли велели проваливать с Эскьюхлид. Потому что в тот самый вечер в феврале он был на матче «Валюра» ифутбольного клуба Хапнарфьёрда во второй лиге в Хлидаренди и видел, как «Валюр» уделал этих хапнарфьёрдовцев. На матч он пришел с двумя приятелями, которых назвал по имени. Он вспомнил, с каким счетом закончился матч и кто забил больше голов, и прибавил, что у одного из команды «Валюр» был день рождения: ему исполнилось восемнадцать лет.

–То есть вы это помните с точностью до дня?– Конрауд был восхищен такой уникальной памятью на спортивные события.

–С точностью до дня,– торжествующим тоном ответил Ингвар.

Приятели остались довольны победой «своей» команды и по дороге на вершину Эскьюхлид вспоминали яркие моменты матча, силу нападающих, ловкость угловых. Ингвар стащил у отца сигареты, и они собирались выкурить их у цистерн.

–Нам этот джип показался просто обалденным,– вспоминал Ингвар.– Уезжал он с громким грохотом. Правда, мы на него особо не пялились. Я это просто вспомнил, когда беседовал с Хердис, мы разговаривали об этом трупе на леднике, о том, какую же надо иметь машину, чтоб вообще заехать на ледник. Вилли и раньше со мной это обсуждал. Он вспомнил матч в Спорткомплексе, а я посмотрел даты: он проходил в тот самый вечер, когда исчез Сигюрвин. Мы решили, что это мощно. Конечно, времени с тех пор прошло изрядно, но датировка, в общем, точная.

–А вы можете назвать марку джипа, который видели?

–Я не заметил.

–«Форд Бронко»?– спросил Конрауд, вспомнив джип Хьяльталина.

–Скорее «Вранглер». Не знаю. На мой взгляд, я в машинах разбираюсь неплохо, особенно, конечно, в грузовиках, но тут я не заметил.

–А этот джип там был один? Водитель кого-нибудь ждал? А какого он был цвета?

–Когда мы пришли, он уже стоял у цистерн. Что было у него внутри, мы не увидели, неизвестно, был ли в нем кто-нибудь кроме водителя. И что он там делал, мы не знаем.

–Какие-нибудь особые приметы этого джипа вам запомнились?

–Ну, наверное, шины. Я его вообще из-за шин запомнил. Они мне показались просто огроменными. Тогда же нечасто можно было увидеть такие специально оборудованные внедорожники. Это сейчас у всех жирные машины, завышенные, с разными прибамбасами.

Ингвар почесал голову. Если в том, что касается всех других вещей, его память так же надежна, как в том, что касается матчей «Валюра», значит, его словам можно верить.

–А как вы думаете: это был тот же джип, что Вилли видел неделю спустя? Когда встретил того человека?

–Он сам считал, что это вполне возможно,– ответил Ингвар,– но уверен не был. Он не помнил, чтоб у того джипа, который видел он, были огромные шины. Не факт, что это один и тот же автомобиль.

Они еще немного пообсуждали джип и его шины, и выяснилось, что Ингвар помнит тот вечер на удивление хорошо. Не только из-за того, что тогда «Валюр» обыграл хапнарфьёрдовцев, или из-за того, что один игрок был именинником, а из-за того, что его отец недосчитался сигарет в своей пачке и выпорол Ингвара за кражу. Это был второй из тех двух раз, когда Ингвара отшлепали.

–Я пришел домой, и от меня пахло сигаретами,– вспоминал Ингвар,– и старик быстро смекнул, в чем дело. Он понимал, что сам курит много, и мне настрого запретил. Мой папа – он очень пунктуальный. Два года в лиге мастеров. По футболу. Три гола забил. И все против акранесовцев.

34

Позже тем же днем у Конрауда была встреча со столяром и его женой, и ему рассказали новые подробности о кладе, который нашли супруги, когда наконец решили поменять кухонный гарнитур. Вся сумма, один миллион, была в нескольких пачках тысячекроновыми купюрами. Пачки лежали в целлофановом пакете, заткнутом между хлебопечкой и шкафом над нею: промежуток между ними был закрыт панелью под цвет дверей гарнитура. Пакет был с эмблемой супермаркета «Хагкёйп», сказала Фридни: она была явно рада, что наконец может облегчить совесть. Они стояли как приговоренные к смерти в своей кухне, красиво обставленной, с новой техникой и шкафами со стеклянными или деревянными дверцами. Судя по всему, на кухню здесь денег не пожалели.

–Хуже всего, если это просочится в газеты,– сказал столяр: он все еще думал о репутации своей и супруги.

–Вы точно знаете, что Сигюрвин жил здесь до вас?

–Да,– смущенно ответила Фридни.– Хотя они могли остаться и от Йоуханна. Никто их не забирал. Вот мы и оставили себе.

Ее прямота понравилась Конрауду, и он стал думать, как на их месте вообще поступали бы люди, если бы кому-то не хватало денег, и он вдруг нашел бы их в своей кухне – деньги, которые никто не спешит забрать. Фридни как будто прочитала его мысли.

–Я думаю, почти все взяли бы их себе,– сказала она.– Наверное, почти все поступили бы как мы. Правда-правда. Я думаю, что так. Мы же не хуже других, честное слово.

–Вы говорили с Йоуханном, который в свое время продал вам этот дом, купленный у семьи Сигюрвина?

–Да, я его подслушала,– ответила Фридни.– Он не понял, о чем я говорю. Но мы не сразу все потратили. Мы эти деньги стали хранить, потому что не знали толком, что с ними делать. Для нас это был какой-то шок. Вдруг – раз!– и находим такой пакет. Кто вообще такие суммы на кухне прячет?

–А потом мы хотели поговорить с вами, полицией,– прибавил Эйитль,– но как-то не получилось.

–А потом не успели мы оглянуться, как уже купили акции банка,– сказала Фридни.– И случилось с ними то, что случилось, и ни кроны у нас не осталось.

–Нам же придется это все обратно выплачивать?– спросил Эйитль.

–А вы знали, чьи это деньги?

–Разве не Сигюрвина? Нам ведь придется платить его наследникам?