В следующем эпизоде, мгновенно сменившем предыдущий, силуэт журналиста с двадцатилетним стажем уже заметно покачивался. Монолог зазвучал громче и экспрессивней – и голос, искаженный спецаппаратурой, слышать теперь было жутковато.

– …Кроме литературного таланта, Виктор Николаевич Гогин обладал еще одним! Чрезвычайно редким талантом! Талантом бескорыстного человеколюбия! Он был исключительно светлым человеком! Человеком с большой буквы! С самой большой буквы! Он был… не побоюсь этого слова, святым человеком. Отважным! Добрым! Щедрым! Меня лично несколько раз угощал…

– Понеслась некрофилия, – поморщился Сомик. – Может, мотануть? Все равно ничего уже информационно ценного не будет…

– Бахнул, сволочь, во время интервью, – мрачно проговорил Двуха. – Наверное, вытребовал себе помимо гонорара еще и халявную выпивку прямо в студии. Или где они там эту туфту снимали… Стервятник.

– Ты что, его знаешь? – удивился Сомик.

– Неблизко. Пообщался разок. Но хватило, чтобы этот его чубчик залихватский навсегда запомнить…

– Так это тот самый… Слушай, а то, что он говорил про компромат, может быть правдой?..

– Дурной, что ли?

– Нет, а если все-таки предположить, что…

– Откуда бы Гога компромат выкопал? С того вечера, как он узнал, что Капрал в нашей истории замешан, до ночи, когда его убили, – около суток всего прошло. Это во-первых. А во-вторых, с этим… Всеволодом Кареновичем я лично беседовал, как ты помнишь. Он мне все выложил, как дело было в той обжорке. Я его убедил, знаешь ли, не скрывать ничего… Вранье все про тот компромат. Хотя, по всей видимости, какая-нибудь липа под видом этих мифических материалов и всплывет вскоре.

– Всплывет, – вздохнул Сомик. – Это уж как пить дать…

– Тихо теперь! – потребовал Игорь. – Еще немного осталось. Давай досмотрим, а?

– Только дурак может думать, что погиб Виктор Николаевич в результате несчастного случая! – продолжал разоряться небывалым вибрирующе низким басом рассекреченный Игорем престарелый парень Севка. – Не было никакого несчастного случая – как врут вам по телевизору! И нападения случайных грабителей – как завтра соврут – тоже не было! Люди, подобные Виктору Николаевичу Гогину, гибнут не случайно! Они гибнут во имя справедливости! Во имя справедливости с большой буквы! С самой большой буквы! Это было настоящее заказное убийство! Тщательно спланированное и искусно исполненное! А заказчик… Заказчик еще ответит по закону за это чудовищное преступление и за прочие свои подлые злодеяния!.. Мы уже знаем истинное лицо этого негодяя!..

Изображение колышущегося на фоне окна темного силуэта сменилось статичной картинкой: во весь экран растянулся поясной фотографический портрет немолодого мужчины. Седой «ежик» топорщился на крутолобой его голове, длинные белые усы обрамляли твердый рисунок губ. Руки мужчина монументально сложил на груди, и взгляд его, вонзенный в объектив, был прям и наполнен угрожающей силой.

– Ну чисто Наполеон, – пробормотал Двуха.

Тяжко загудела торжественно-мрачная мелодия, вроде тех, что традиционно используются в скверных кинофильмах при появлении главного злодея, и в нижней части портрета дробь невидимой печатной машинки выбила в две строки четкими белыми буквами: «Иван Иванович Ломовой. Капрал».

Затем на большом лбу седоусого клеймами проступили одно под другим три кроваво-красных слова:

Вор

Бандит

Убийца

Ролик закончился.

– Как тебе? – поинтересовался Двуха.

– Шедевр, – оценил Сомик. – С душой ребята поработали. По всем правилам этюд разыграли.

– По каким еще правилам?

– Я читал где-то, – потер лоб Женя, – чтобы надежно скрыть правду, нужно задействовать два уровня лжи. Первый уровень – ложь под видом лжи. Второй – ложь под видом правды… В нашем случае получается: ложь под видом лжи – это информация, которую масс-медиа выдают. Ну, телевизор, то есть, и газеты. Несчастный случай, стечение обстоятельств, возможный гоп-стоп или пьяная драка… помним-любим-скорбим в финале. А второй уровень – ложь под видом правды – версия, озвученная в ролике, который мы только что посмотрели. Ну а сама правда…

– Грохнули нашего Гогу, чтобы под Капрала начать подкоп… который этого деятеля в итоге свалить должен, – договорил за Сомика Двуха.

– Да, – кивнул Женя. – Как Олег с самого начала и предположил.

Парни замолчали. За стенкой, в единственной, скудно обставленной комнате неназойливо лопотал старенький телевизор, накрытый сверху кружевной салфеткой, на которой выстроились по росту полдюжины фарфоровых слоников. И лопотанье это нисколько не разрушало, а наоборот – плотнее стягивало частыми стежками все больше мрачнеющую тишину. Кажется, в этот момент обоим, и Жене, и Игорю, пришла на ум одна и та же черная, тяжелая и вязкая, как смола, мысль: ведь нет уже его, Витьки Гогина, как ни странно осознавать это; нет его и больше никогда не будет.

– Знаешь, на что это ощущение похоже? – выговорил вдруг Сомик, не сомневаясь, что Игорь поймет его. – Как будто бы вот… из города детства навсегда уехал. Понятно, что сможешь через сколько-то лет вернуться, но того самого города уже не застанешь – он исчез безвозвратно. Без-воз-врат-но… – повторил Женя последнее слово по слогам, словно пытаясь полнее прочувствовать всю жуткую глубину его смысла.

– Какого человека загубили… Твари, – кашлянув, присовокупил сырым голосом Двуха. – И ради чего, главное… Этот Иван Иваныч мудацкий… Капрал гребанный… и мизинца нашего Витьки не стоит…

Пронзительно запиликал дверной звонок. Женя вздрогнул, шаркнув по глазам ладонью:

– Хозяин вернулся!

– Квартиросъемщик, если быть точным, – поправил его Игорь. – Сиди, я открою.

– Ага, – согласился было Сомик, но тут же вскочил. – Он же сегодня на связь должен был выходить! Со своим информатором!

Олег Гай Трегрей, войдя, молча снял куртку, стряхнул с воротника несколько серых, успевших уже подтаять крупинок… Парни переглянулись. Они достаточно хорошо знали своего друга и соратника, чтобы понять его особое, отстраненно-сосредоточенное выражение лица: новости действительно важные.

– Ну? – не выдержал первым Женя Сомик. – Не томи!

– Кто следующим за Гогой будет? – неуклюже ляпнул Двуха.

– Дурак, что ли? – толкнул его Сомик.

Однако Олег к вопросу Игоря отнесся неожиданно серьезно.

– Или я, или Никита, – ответил Трегрей.

– То есть? – вытаращился Двуха.

– Противник предполагает уничтожить всех, кто имеет непосредственное отношение к инциденту с рейдерским захватом пекарен, – объяснил Олег. – С той же целью, ради которой был убит Виктор.

– Вот волки! – ахнул Игорь.

– Приехали, конечная остановка… – дал свой комментарий и Сомик. – Так надо Ломова немедленно найти!