«Глупой?!»

«Конечно! Без глупости какая смелость? – Мар опять ментально рассмеялся, явно получая удовольствие от нашего диалога и от моей реакции на его выпады. – Из вас с маркизом могут получиться хорошие напарники, когда наконец договоритесь и начнете действовать сообща».

«Так мы уже договорились… вроде», – промямлила, вспоминая последнюю беседу с Лео.

«Вроде – не считается».

– Третий лик Триединого, одобряешь ли ты союз Джулии и Леонарда? – Странно дрожащий голос жреца врезался в наш мысленный разговор с юным богом, вынуждая меня вернуться в реальность. Служитель Триединого был бледен и напуган, будто явление Мара на благословение молодых – большая (и смертельно опасная) редкость. Жених же мой, напротив, буквально источал решимость, сверля мрачным взглядом каменного симпатягу. И чего они так реагируют? Нормальный же бог! Вроде…

«Опять это «вроде», Джульетта, – с укором произнес весельчак. – Нормальный… ха! Да я просто идеален! Без всяких там вроде!» – припечатал он, с чем я мысленно согласилась. Попробуй небожителю возразить – еще приложит молнией в качестве последнего аргумента. А оно мне надо?

Мар снова расхохотался, причем теперь вслух, отчего жрец, так и не дождавшийся одобрения, вжал голову в плечи, а Леонард стиснул мою руку так, что даже больно стало.

– Хочешь, верну твоей магии прежний вид? – спросил бог смерти, перестав пугать народ своим внезапным весельем. Пушистик, прижав к голове ушки, начал отползать от статуи, сулящей смерть. Не для магии, а для песца, обличье которого она обрела.

– Нет! – Я рванулась к малышу в инстинктивном порыве его защитить, но жених удержал.

– Нет так нет, – пожал плечами Мар.

Зеленоглазый, как и Леонард, с горящим в венце изумрудом и с изогнутыми в наглой ухмылке губами молодой человек производил двоякое впечатление. С одной стороны, он был очень живым и интересным персонажем, с другой – за невинным «фасадом» крылось что-то темное, страшное и зловещее. Яркий кадр, очень! Надо будет и его портрет нарисовать, если руки дойдут.

«Ловлю на слове», – подмигнул мне «яркий кадр», вероятно тоже собираясь покинуть статую, как и его сородичи.

«Стой! Подожди! – всполошилась я, надеясь узнать еще хоть что-нибудь от тех, кто, по идее, должен знать все. – Если у меня получится открыть портал в мой мир… у нас с Лео… мы сможем переселить моих родных сюда или остаться жить с ними на Земле?»

«Нет на оба вопроса. Дальше!» – не желая вдаваться в подробности, сказал бог.

«А ундина в доме моего жениха… кто она? И почему Лео о ней ничего не говорит?»

«У мужа спросишь».

«А…»

«Бэ! – передразнил юноша, которого мои вопросы, похоже, начали раздражать. Тем не менее он продолжал отвечать. Почему? Ждал какого-то особенного вопроса? – Да».

«Какого? – спросила я. – Могу еще погадать, но…» – Я замолчала, глядя на него.

«На острове есть дверь, ключ от нее хранится у тебя. То, что найдешь за этой дверью, может как спасти чью-то жизнь, так и отнять ее. Примешь правильное решение – получишь свадебный подарок от меня».

Он тоже замолчал, и, не выдержав, я уточнила:

«А если решение будет неправильным?»

«Тогда подарочек ждет меня, Джуль…»

«Юлия», – исправила машинально.

«Да хоть Юнона! – Мар вновь рассмеялся. – Мне без разницы».

– Одобряю! Живите долго и счастливо и умрите в один день! – пожелал нам небожитель сквозь смех и ушел, оставив в часовне безжизненную статую с каменным овалом вместо лица.

– Пфф! – Думала, это я выдохнула, ан нет – оказывается, песец. – Пронесло-о-о, – выдал Пушистик, подойдя поближе ко мне.

– Действительно… пронесло, – пробормотала я, думая о своем.

– Объявляю вас мужем и женой, – без каких-либо разглагольствований объявил жрец.

Это как же? Я маркизу в вечной верности поклялась, а он мне нет?

«Чем ты слушала, Юль? Мужик твой первым поклялся, – вздохнул фамильяр, ткнувшись лбом в мою ногу, будто кот, требующий ласки. Ура! Нам вернули ментальную связь. Наклонившись, я подняла зверька и посадила к себе на плечи – надо было сразу его туда закинуть, чтобы всякие небожители не пугали малыша. – Надо, угу, – согласился песец. – Я бы прямо в ухо тебе повторял все важное, сказанное женихом, для лучшего запоминания», – поддел меня он. Будто не сам меня от этого важного отвлекал своими рассуждениями на тему из «Камасутры».

– Жених, можете поцеловать невесту! – торжественно произнес жрец, и я даже на носочки приподнялась, чтобы маркизу удобней было, а этот… гад ползучий вместо страстного поцелуя в губы, который мне после всех этих потрясений точно не помешал бы, сухо чмокнул меня в лоб. Вот зараза!

– Это все? – уточнила, недобро прищурившись.

– ВСЕ, Юленька, будет чуть позже, а это – просто дань традициям, – ответил мне жен… муж уже. Он так это произнес, взглядом давая обещание, что обижаться я передумала. – Поедем домой, миледи?

Я представила перекошенную рожу прадеда, пунцового от злости, лживую улыбочку его супруги, герцога с милой, но беспокойной герцогиней, расстроенного кронпринца с ручным странником и замученного гостями дворецкого… вздохнула и согласилась. Не в карете же нам брак консумировать, верно? Самое время вернуться домой!

Тем более там, как загадочно намекнул жрец, нас ждут не только незваные гости, но и божественные подарки.

Предстоящая брачная ночь, то есть утро нервировало и вызывало вполне обоснованное предвкушение. Дело было даже не в конкретном мужчине, а в самом факте близости с ним. Я много раз представляла, как оно все у меня будет впервые: примеряя на себя опыт книжных героинь и реальных подруг, личная жизнь которых била ключом. Мне ведь не пятнадцать – фамильяр прав, я давно для всего этого созрела.

Сквозь окно экипажа, в котором сидела, поглядывала на мужа, говорившего со жрецом, и представляла… всякое. Боялась, как школьница, переживала и ждала чего-то особенного, хотя по опыту многих знакомых знала, что в первый раз из особенного обычно бывает только острая боль. Мысли о любви затмевали даже предстоящую встречу с гостями, что скверно, потому что переспать с мужем я успею еще не раз, учитывая наш брачный договор, а вытурить из дома всю эту аристократическую братию надо как можно скорее, иначе они нам не только брачную ночь, но и жизнь испоганят.

«Хочешь, Юль, не париться о сексе, – влез с советами Эрн, – думай о баскетболе! Или лучше о футболе… о потных мужских ляжках, короче, думай – и никакого интима не захочется! – заявил он со знанием дела. Вот откуда магии-то это известно? – Из достоверных источников! – фыркнул Пушистик. – Фамильяр – это сплав чистой силы и бесхозной души, а душа, Пышечка моя озабоченная, тебе досталась с опытом прошлых воплощений», – подмигнул мне зверек, имея в виду себя. Он, как обычно, свесился с моего плеча, чтобы я его видела.