– Ваше высокоблагородие, старший сержант Лужин, – представился стоящий с правого края небольшой шеренги егерь. – Разрешите доложиться?

– Докладывайте, – кивнул Егоров, – четко и по существу, без воды!

– Есть по существу! – козырнул старший унтер-офицер. – Были посланы конным дозорным разъездом для усиления наших казаков и драгун. После полуночи заслышали верстах в семи от полкового лагеря и ниже по течению ружейную стрельбу. Поспешили на шум, но, однако же, к бою не успели, – вздохнул докладчик огорченно. – Возле догорающего костра нашли пять трупов казаков, еще двое вылезли чуть позже из ближних кустов. Сказали нам, что не спали, а только лишь присели ненадолго около костерка. Да врут, чай, все обормоты!

– Сколько их всего было?! – резко спросил полковник.

– Ровно десять, – виновато ответил Лужин. – Троих турки с собой уволокли, вашвысокоблагородие, причем вместе с урядником. Мы сразу по следу пробежались, а там ведь река совсем рядом. Плескалось вроде как что-то на ее середке, ну, мы и постреляли в ту сторону. Да а как же узнаешь, попали в кого али нет?

– Все понятно, проворонили, выходит, мы турок! – в сердцах бросил Алексей. – Вот тебе и досидели в покое вторые сутки. Это я не к вам, Федор, вы-то здесь ни при чем. Сам-то хоть понимаешь, что теперь будет?

– Ну а как же не понять, Ляксей Петрович? – сощурив глаза, ответил тот. – На куски будут стругать они тех казаков, а те все и выложат басурманам как миленькие про всю нашу оборону и хитрость.

– Все верно, – согласился с ним Алексей. – Ловушка у них не сработала, так что теперь для турок самое главное – это успеть нас за хвост схватить. Нда-а, сераскир будет в ярости. Ладно, вы, Федор, идите к поручику Осокину, доложитесь ему обо всем случившемся и передавайте мой приказ: пусть он разбивает свою роту по пятеркам и распределяет их вдоль всего левого берега. Пока мы будем здесь, перед мостом держать оборону, вам предстоит примечать, где турки намерены переправляться. Как только вы это заметите, так сразу же вызывайте драгун с казаками и вместе с ними срывайте высадку неприятеля!

* * *

Вторая половина ночи прошла в полном спокойствии, миновало утро, и уже ближе к полудню с южной стороны вдали показалось пыльное облако.

– Большая масса кавалерии подходит со степи! – выкрикнул наблюдатель с подзорной трубой. – До цели около трех верст.

– Давай-ка сюда трубу, братец. – Гусев забрался на выставленные вдоль насыпного вала редута мешки с песком и теперь сам пристально вглядывался вдаль. – Ну, вот и гости к нам пожаловали, – сказал он озабоченно. – Похоже на то, что сюда вся кавалерия сераскира сейчас подходит.

По всей линии русских укреплений шло шевеление, стрелковые роты, плутонги и отделения занимали свои заранее подготовленные к обороне места. Алексей вместе с Живаном пробежали через мост и тоже присоединились к главному полковому квартирмейстеру.

– Ого-о, сколько их тут! – пробормотал Егоров, вглядевшись в окуляр своего зрительного прибора. – Пять-семь конных алаев на нас выходят.

– Тысяч пять конницы точно есть, – подтвердил Гусев, – и к ним еще продолжают с юга подскакивать, – показал он рукой вдаль. – Вон, от горизонта еще пыль к небу тянется.

– Туркам позарез нужен этот мост, – задумчиво проговорил Егоров. – Не всякий ведь всадник приучен с конем вплавь такую реку переплывать. А уж о пехоте я и вовсе даже не говорю. Для них такая преграда без моста непреодолима. А у турок ведь еще и артиллерия с обозами имеется. Так что сначала они попробуют пробиться к нему с наскока, чтобы его целым и невредимым захватить. Потом, как получат по зубам, они еще разок сюда полезут, ну а дальше будут и другие пути выискивать. Сейчас у нас полдень, а это значит, что раньше ночи пешее войско сераскира сюда не успеет подтянуться. Вот дотемна продержимся, а там будет туркам неожиданность.

– Господин полковник, конница неприятеля разворачивается для атаки! – выкрикнул наблюдатель.

– Вижу, Матвей! – отозвался Егоров. – По-олк, к бою!

– До цели полторы тысячи шагов, тысяча двести, тысяча! – громко отсчитывал расстояние Гусев. – Идут легкой рысью, не спеша!

– Смотри-ка, спокойненько, уверенно скачут, словно бы наши кавалергарды на амператорских маневрах, – проворчал ветеран Поликарп, покусывая ус.

– А тебя чего, дядька, никак с кавалергардами служба сводила? – поинтересовался Демьян, пристраивая поудобнее свою фузею.

– Было дело, – поморщился старый солдат. – Чай, уже третий десяток лет служу.

– Без команды не стрелять! – крикнул пробегающий по окопу прапорщик. – Выбрать себе цель загодя и бить залпом! Потом быстрая перезарядка – и ждать новой команды!

– Девятьсот шагов, восемьсот! Конница ускоряется! – выкрикнул главный квартирмейстер.

– Отборным стрелкам, огонь! – скомандовал Алексей, и два десятка длинных нарезных стволов ударили вдаль.

Кавалерия неприятеля накатывала большим полукругом. Когда до нее оставалось пять сотен шагов, последовал залп всех штуцеров и фальконетов. Теряя десятки убитых и раненых, турки тем не менее продолжали рваться к мосту.

– Четыре сотни шагов, три! – разнеслось над русскими укреплениями.

– Полк, залпом – огонь! – крикнул Алексей, посылая и свою пулю в приметного всадника. Семь с половиной сотен гладких стволов и уже успевшие перезарядиться штуцера ударили прицельно в наступающих. Парой секунд позже вылетела картечь из стволов пяти фальконетов, а потом рявкнула и большая австрийская пушка. Не выдержав такого плотного огня, чуть-чуть только не доскочив до цепи рогаток, турки развернулись и, настегивая своих коней, понеслись назад.

– Прекратить огонь! Всем перезарядиться! – слышались команды ротных офицеров.

Вслед откатывающейся коннице хлопнуло несколько выстрелов, и над редутами повисла тишина. Потом в нее вплелись приглушенные расстоянием крики и стоны раненых турок, ржание изувеченных лошадей и стук сотен шомполов о внутренние стенки стволов. Звучали такие уже привычные звуки войны.

– Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться?! – с боковой части редута, перекинув фузею за плечо, выбежал каптенармус Усков.

– Так, Степан, я не понял, а ты это чего здесь делаешь?! – нахмурившись, произнес полковник. – Я тебе где со своими людьми приказал быть? У вас ведь там во вьюках наш самый последний боевой припас и весь оставшийся провиант хранится!

– Ваше высокоблагородие, да у нас все там в полном порядке и под строгим присмотром, – жалобно протянул каптенармус, – а у вас тут вона чего, турка, как словно бы ошалелая, наступает. Я ведь уже столько времени в настоящем бою не был, ну, вот и решил полк вместе с Гераськой и Кузьмой поддержать, – кивнул он за спину, где из-за мешков с песком выглядывали два егеря-тыловика. – Ну и предложение у меня еще было к вам по своей части.

– У каждого свое дело на войне, Степан