Как-то раз в воскресенье за чашкой мороженого с шоколадной стружкой, кленовым сиропом и грецкими орехами мы задумались о том, как хороша была бы жизнь, если бы нас тянуло друг к другу физически и сексуально. Фил был симпатичным парнем одного со мной роста, с короткими темными волосами, большими карими глазами и худощавой фигурой. Я знала, что женщинам он нравится, но меня почему-то к нему не влекло. Когда он был рядом, мир становился светлее, но мое либидо было накрепко заперто в гараже. И Фил чувствовал то же самое. Ему нравились смуглые миниатюрные девушки восточного типа, с их большими глазами и застенчивыми улыбками. А я даже не знаю, как пишется слово «застенчивый».

Тем не менее мы решили провести тест. В тот вечер, выпив целое ведро коктейлей, мы доковыляли до моей комнаты, рухнули на кровать и обнялись, как часто бывало и раньше.

— Карли, — пробормотал Фил, призвав на помощь всю логику пьяного, — может, нас не тянет друг к другу потому, что мы никогда не занимались сексом? Если мы займемся, то увидим друг друга совершенно в новом свете.

Моя логика была не менее витиеватой. Я обдумала его предложение:

— То есть ты хочешь попробовать.

— А ты? — спросил он.

Я не ответила. Как обычно, проявив свойственную мне застенчивость, сдержанность и консервативность, я сдернула топ через голову и прыгнула на него, словно гепард, атакующий оленя. Гулять так гулять, как говорит Кэрол.

На следующее утро я со стоном проснулась и посмотрела на Фила, который все еще спал сном младенца. Он был просто прелесть. Я вспомнила предыдущую ночь. И какой показатель по шкале Рихтера наберет эта катастрофа? Я любила его, очень, но не в том смысле, понимаете? У меня было такое чувство, будто я только что переспала со своим братом (я, правда, не знаю точно, что это за чувство, но вы понимаете, о чем я). Он зашевелился, я повернулась и взглянула на него.

— Доброе утро. — Я робко улыбнулась.

— Доброе утро.

С минуту он смотрел на меня. А потом заговорил:

— Нам надо поговорить, да?

Я кивнула. Он сел на кровати и внимательно взглянул на меня:

— Мне кажется, что друзья из нас потрясающие, Карли. У меня никогда не было подруги, которую я бы так любил.

Я опять кивнула, закусив губу. Теперь моя очередь.

— Я тоже люблю тебя, Фил.

— Но?

— Но я не думаю, что из нас получится потрясающая пара. Я — человек-катастрофа, Фил. Непредсказуемая, как погода, и нестабильная, как плато Сан-Андреас. Все закончится слезами, а ты слишком много для меня значишь, и я не позволю, чтобы это произошло.

Он задумался на минутку, а потом просиял:

— Ты права, Карли. К тому же, чтобы завести меня, тебе придется каждый вечер надевать черный парик и говорить на мандаринском диалекте.

Я ударила его подушкой и на минутку задумалась.

— Я придумала выход, — сказала я с улыбкой.

Потянулась к прикроватному столику и вытащила золотую фольгу из сигаретной пачки. Свернула и завязала концы, чтобы получилось колечко. Он заинтригованно смотрел на мои манипуляции. Я надела колечко на средний палец его левой руки.

— Подождем, пока нам не исполнится тридцать, — объявила я. — И если к тому времени мы не найдем вторую половинку, попробуем еще раз.

— Тогда я затащу тебя в свою пещеру, и у нас будет платонический союз. Я даже стану отцом твоих детей, если принесешь пробирку и спринцовку.

Я согласилась.

— Значит, друзья? — спросила я.

— Друзья, — кивнул он и заключил меня в медвежьи объятия. Погладив меня по щеке, он вдруг сказал: — Карли, можно попросить тебя кое о чем?

— Проси что угодно.

— Прежде чем наши отношения станут платоническими, ты не могла бы еще раз сделать мне минет? С твоими сосательными навыками впору вдувать теннисные мячики через садовый шланг.

Я возмущенно взвизгнула и еще раз врезала ему подушкой.

Шли недели, и мы с Филом по-прежнему проводили все время вместе. Я подала заявку на перевод в отель в Гонконге и с нетерпением ждала ответа.

Наконец киногруппа завершила съемки, но Фил решил уволиться и остаться в Шанхае. Он влюбился в Азию. Нашел работу в независимой кинокомпании — снимать корпоративные видео и информационные фильмы для туристов. Когда его съемочная группа уехала, он перебрался ко мне в комнату и каждый вечер спал со мной в одной постели, но никогда не приставал. Мы оба были довольны нашим соглашением.

Однажды Джек вызвал меня к себе в кабинет и положил передо мной листок бумаги.

— Что это? — спросила я.

— Твой перевод в Гонконг.

Я перепрыгнула через стол, как будто мной выстрелили из пушки, и бросилась ему на шею. Я расцеловала его лицо.

— Нам будет тебя не хватать, Купер.

Я покраснела. Честно, покраснела!

Через две недели я закатила в клубе вечеринку для сотрудников. Я так к ним привязалась — особенно к Лили, которая обнимала меня с красными от слез глазами. Как я буду по всем ним скучать, даже по вшивому Заку, чей корабль любви заглох навсегда после того, как на него взошла толстая «морковка» с жестоким темпераментом. Она пугала меня до смерти, но Зак был от нее без ума. Всегда знала, что у него не все дома.

На следующее утро Фил отвез меня в аэропорт. Я повисла на нем как пиявка, выплакав все глаза.

— Не теряйся, Купер. Я тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, Фил, — хлюпнула я.

Проходя через паспортный контроль, я обернулась и помахала ему рукой. Он поклонился.

Это был последний раз, когда я видела Фила Лоуэри.

Сегодня утром вот что меня поразило (не в прямом смысле).

1. В последние недели было столько волнений, переживаний и паники, что я каким-то образом похудела на десять фунтов (это еще ничего, посмотрим, как я похудею на тысячу фунтов за время марафона в поисках бывших женихов). Единственная проблема в том, что похудела и грудь, которая теперь висит до самого пола, как мешок с песком. В сильную грозу я помогу людям блокировать двери. Выбрасываю вандербра и срочно ищу поддерживающий бюстгальтер.

2. Я безнадежно перестала ухаживать за собой. Мои ноги такие волосатые, что в этих дебрях заблудились бы маленькие дети, а из бровей можно связать кофту. Что до зоны бикини, то это и вовсе не паханная территория, куда не ступала нога человека (и, посмотрим правде в глаза, нога мужчины действительно здесь не ступала, и очень давно). Мои поры закупорились, и теперь придется выкапывать грязь лопатой; ногти выглядят так, как будто их сжевал на обед хомяк, а волосы похожи на солому, торчащую из помойного бака.