Дальше беседа в студии перетекла во вполне конструктивное русло. Иветта начала рассказывать о видах призраков, профессор дополнил, чем отличаются фантомы от полтергейстов и пояснил, что эктоплазма – это субстанция, которую якобы выделяют духи, а элементалы – сущности, застрявшие на стыке двух реальностей. Марта мысленно порвала свое виртуальное заявление об увольнении.

– А хотите, мы прямо сюда сейчас с вами сущность вызовем? – вдохновилась вдруг медиум.

– Нет-нет. Не надо! – очень поспешно замахали руками Алина, Арсений Ильич и оператор Вася на заднем плане.

Иветта с сожалением пожала плечами, и присутствующие продолжили разговор, как отличить призрака от галлюцинации, и можно ли самостоятельно понять, к кому обращаться за помощью: к психиатру или парапсихологу. Внеземные формы жизни были забыты.

В финале программы Алина прочла текст с телесуфлера о том, что убедительных доказательств существования загробной жизни нет, как и достаточно обоснованных аргументов в пользу того, что это все выдумки. На этой философской ноте эфир закончился.

Как требовали приличия, редакторская группа пошла прощаться с гостями. Тем более, программа получилась несколько неоднозначная. Профессор включил смартфон, который тут же залился рингтоном. Арсений Ильич извинился и нажал кнопку вызова.

– Виталя? Пятый раз мне звонишь? Да я на телевидении интервью давал, телефон выключил. Ты не смотрел меня? Ах, да, ты ж вообще ящик не смотришь. Что у тебя там? Сегодня прилетает во Внуково и встретить некому? Конечно, постараюсь, я же любящий дядюшка, как-никак.

Конечно, никто специально не подслушивал беседу психиатра по телефону, но на словах об аэропорте и Марта, и Иветта, и Ритуля… и даже оператор Вася, который собирал в студийном павильоне оборудование – все напряглись.

– Как зовут племянницу? – в едином порыве спросили Рита и Марта.

– Га-галя, – заикаясь, ответил профессор. – Виталик, я тебе чуть позже перезвоню, не могу сейчас говорить.

– Вы не должны ехать встречать эту Галю! – требовательно набросилась на Арсения Ильича Иветта, как только он положил трубку. – Вы же слышали: беда будет!

– Но это же ненаучно! – попытался отбиться профессор. – Виталик – это мой брат. А Галя –племянница, дочь нашей единственной сестры Леночки. Галочка сегодня летит из Европы, навестить маму. Вот как я могу отказаться ее встретить? Лена машину не водит, Виталик категорически поехать не может. Не на маршрутке же ей трястись!

– А такси? – поинтересовался Вася.

Профессор обвел взглядом присутствующих и вздохнул.

– Эх, ладно. Придумаю что-нибудь. До свидания!

Арсений положил мобильный в левый карман брюк, вытащил руку, и случайно выронил брелок с автомобильными ключами. Брелок был в форме милой голубой лошадки и с надписью «Дружба – это чудо». Профессор смутился быстро поднял и запихал провокационный предмет обратно. Девушки и Вася переглянулись.

В студии нарисовался Вельзевул. Лицо его напоминало детскую мозаику, сплошь из белых с красным элементов. Видно было, что руководитель едва удерживается от проявления чувств, и хочет пропесочить коллектив, а больше всех, Марту, за всё. За белье профессора в прямом эфире, звук из студии на рекламном блоке, за «Хроники Аркаши», наконец. На бюджетных каналах это все как само собой, конечно, но производственный брак таким доводом не оправдаешь.

Марта понимала, что сейчас, стоит гостям уйти, над головой её разверзнутся все хляби небесные и хор иерихонских труб возвестит о личном Мартином апокалипсисе. Пафосно, но вот так она чувствовала. Поэтому она открыла рот и кинулась в бездну:

– Арсений, а давайте, мы с вами вместе поедем Галю встречать?

– Гениально! – восхитилась Алина. Что ни говори, девушка она очень приятная и отзывчивая. Хотя и читает мало, особенно по профилю студии.

– То есть, вы думаете, со мной случится что-то страшное, и хотите при этом присутствовать? – Ошарашенно уточнил Пруфов.

– Ну, мы надеемся, – начала Марта и осеклась. – Очень надеемся, что ничего такого не произойдёт. Но, понимаете, в программе прозвучала эта мысль. Что это? Розыгрыш или мистический знак с того света, мы не знаем. Но будет непрофессионально это проигнорировать.

– Я вас понимаю, – кивнул профессор. – Но мне надо будет это Галочке как-то объяснить.

– Да мы её не будем снимать, если хотите, – пообещала Марта. – И вообще, поедем в соседней машине, чтобы не мешать встрече родственников.

На этом месте Самуил кашлянул. Нездоровая мозаика на его лице поблекла, но он всё ещё был опасен. И явно против того, чтобы выводить вечером водителя в оплачиваемый рейс.

– Ну, или просто тихо посидим. Можете сказать, что мы вместе ездили какую-нибудь аномальную зону снимать, с вашими комментариями. Не станем пугать Галю возможными происшествиями.

Арсений кивнул:

– Пожалуй, вы правы. Мне и самому немного не по себе. А с живыми людьми в автомобиле будет лучше. Нам тогда надо будет выезжать через полтора часа. Я сейчас перекушу где-нибудь, и заеду за вами.

Послышался коллективный вздох облегчения. Даже Самуил Александрович, похоже, передумал устраивать судный день для съемочной группы. По крайней мере, в студии. Спокойным голосом попросил Марту и Алину к нему зайти вместе.

– Вы понимаете, какой, так сказать, балаган устроили? – спросил он уже за закрытой дверью.

– Понимаем, – повинно склонила голову Марта.

– Это ж ослепительное следование шаблону дурновкусия! Гримасничанье в эфире, технический брак. Да ещё эти трусы! Паршивый туалетный, так сказать, юмор! Я даже сначала подумал, что ты это всё специально подстроила, в знак протеста. Не хотела заниматься эфиром и вот так это продемонстрировала.

Самуил увидел, что Марта набирает воздух для возражения, сделал упреждающий знак рукой:

– Да верю я тебе. Тут все хороши были. Да, Алина?

Прекрасная ведущая пожала плечами. Вид у неё был слегка виноватый.

– Алина, прочти, наконец, хотя бы в Википедии, что такое «Хроники», ладно? Это моя к тебе личная просьба. Ну и вообще, просвещайся как-то по нашей части. Ты же наше, так сказать, лицо. Надо чтобы оно компетентное было, не только красивое.

Вельзевул повернулся к Марте:

– Ты, конечно, понимаешь, что твой сомнительный проект с венцом безбрачия пока откладывается?

Марта вздохнула.

– Езжай с этим профессором в аэропорт, и молись, чтобы он в заварушку попал. Чтобы было, о чём потом рассказывать. Эксплуатировать, так сказать, тему. Привезёшь что-то ценное, закрою глаза на ваши сегодняшние подвиги.

Вот это здорово, конечно, получалось. Теперь её творческая карьера зависела от невезения ни в чём не повинного человека. Получается, ей надо желать, чтобы у него не заладилось. Да ещё в этот момент находиться в его автомобиле. Мда. Каску надеть, что ли?