Я потянулась к сознанию Зарины и приняла удар на себя. Это было чертовски больно.

Очнулась я на чем-то очень жестком, зато в тепле. Во рту — знакомый привкус крови, в голове — звенящая пустота. Подняв тяжелые веки, встретилась с взглядом зеленовато-серых глаз Кронберг. Моя голова лежала на ее коленях, и находились мы в шатре.

— Что произошло? — тут же спросила она. — Я ощутила отзвук твоей боли на расстоянии десяти шагов. А у тайнэ Зарины до сих пор дрожат руки.

— Сочувствую ей, — прохрипела я.

«Я не хотел!»

Мысли мальчика показались настолько оглушительно громкими, что было больно даже стонать, я лишь жадно хватала ртом воздух.

— Она снова плачет! — я так давно не слышала ломкий, тоненький голос Замира, что почти не узнала его.

— Ты пытался обратиться к ней? Не стоит, видишь, ей и так очень плохо. Может быть, молодой человек, вы наконец расскажете, что произошло? Вслух.

Молчание.

— Если вам нечего сказать, тогда я попрошу выйти.

— Просто… Вот.

— Это что? Хвост?!

Болезненные ощущения немножко поутихли, поэтому я приоткрыла глаза и посмотрела на то, что ребенок держал в руках. Какой-то червяк, фу…

— Да. Зрина поймала ящерцу…

— Ящерицу. Зарина, — поправила Кронберг.

— Я так и сказал! — возмутился Замир, не желая признавать, что говорил он не очень четко. — Так вот. Ящерцу поймала, а потом сломала, и хвост отпал.

— Ну, не думаю, что о ящерице стоит беспокоиться. Отрастет новый хвост. Точно-точно, зуб даю, — мягко улыбнулась Алана в ответ на неверящий взгляд мальчишки. — А зачем Эрику обидел?

— Это случайно, — поспешно сказала я, пока доктор не догадалась, что на самом деле произошло. — Просто тай разозлился, а я оказалась настроена на его эмоции… вот и хватила лишку.

Не уверена, что психиатр мне поверила, но при людях спрашивать больше не стала.

Сама не знаю, почему я соврала. Ведь сегодняшние события ясно показали: Замир опасен. И я, и он знали это. Он уже выжег мозг Лена. И пусть тогда, возможно, сделал это неосознанно, то сейчас он бил, хорошо понимая, что делает. Но… я была жива, и не потому, что Замиру не хватило силы или меня спас мой блок. Просто он хотел наказать сестру, а не убить.

Маленький ядовитый змееныш. Если бы люди узнали о его способностях, смогла бы власть Ядгара спасти Замира? И не предпочел бы тогда Альге сам навсегда запереть сына в стеклянных стенах, не позволяя никому заходить?

«Ты никогда, никогда не должен так делать. Ты понимаешь почему?» — вряд ли мой мысленный сигнал был четким, но я знала, что маленький принц слушает меня.

Видимо, образы возможного будущего в моей голове были достаточно красочными.

— Да, — ответил он вслух, изменившись в лице.

Кронберг вздохнула.

— Чувствую, что меня игнорируют. Эрика, ты как? Встать сможешь?

— Нет, — призналась честно.

— Тогда я отправлю тебя с Мацуми на флаере обратно…

— Не стоит. Мне не так плохо. Я просто полежу, пока слабость не пройдет.

— Если ты уверена… — с сомнением протянула Алана и искоса взглянула на Замира. Кажется, она просто не хотела портить ему редкую прогулку и улетать прямо сейчас. — Я принесу теплый чай, а через часик мы уже отправимся обратно. Пойдемте, молодой человек. Я думаю, самое время извиниться перед вашей сестрой. Она из-за вас сильно испугалась, знаете ли…

Кронберг увела упиравшегося подопечного, и я осталась одна. Через какое-то время забылась сном, изредка приоткрывая глаза и замечая, что со мной рядом сидит Юрий. Дремала я и пока он нес меня до флаера, и весь полет до замка. Пришла в себя на кровати в больничной палате у дока. С капельницей. Как оказалось, мы с Кронберг обе недооценили мое состояние. То, что посчитали сильным истощением, вполне могло закончиться комой.

Дар сына императора на самом деле оказался с сюрпризом. И не единственным. Было что-то еще, пока неуловимое, но несомненно важное.

Во всем нужно искать положительную сторону. Самое хорошее в моем плохом самочувствии было то, что я могла много времени проводить с доком. Уже забыла, какое это приятное ощущение — испытывать на себе его заботу и поддержку. Так как фактически я была единственной пациенткой Дали, он мог посвятить мне весь свой день.

К следующему утру после злополучного пикника от капельницы я избавилась, но с больничной койки вставать еще не разрешали. Чтобы не скучала, док включил мне какую-то романтическую комедию на головиде, а сам уселся рядом, записывая что-то в своем планшете.

Фильм был смешной и интересный, поэтому я то и дело оглашала тишину своими хихиканьями и дергала лонгийца:

— Нет, ну посмотрите, тай, какая глупая прическа! Неужели такое действительно раньше носили?!

— Ага… да-да, — рассеянно вскидывал голову Дали и тут же возвращался к работе.

На какое-то время я замолкала, но хватало меня ненадолго.

— Вы это видели?! Нет, ну посмотрите, док!

Сафар поднял глаза на экран.

— Он просто примерз языком к железке. И это совсем не смешно, а больно, — док старался выглядеть серьезным, но я заметила, что уголки его губ слегка подрагивают.

— Но вам же смешно. Вы меня не обманете!

— Хорошо, — вздохнул Дали, улыбнувшись, — мне смешно. Но только потому, что смешно тебе. Ты вся как на ладони, Эрика. Ладно хоть ты сегодня в настроении.

Удар Замира по моему сознанию полностью смял все блоки, оставив уязвимо-беззащитной. Было ощущение, что голова — это окно, в котором забыли закрыть форточку, и теперь ветер гулял туда и обратно, привнося хаос в мое и так не слишком ясное сознание. Попытки восстановить контроль над собственными способностями приводили к пульсирующим вспышкам в глазах. Так что я просто расслабилась и постаралась отвлечься на чем-то абсолютно бессмысленном, не затевая серьезных разговоров.

Дали понял, что делами ему заняться не удастся, и присоединился ко мне, искренне получая удовольствие.

Когда фильм закончился, док потянулся, разминая затекшую шею.

— Может, еще что-нибудь посмотрим? — с надеждой спросила я.

— У тебя устанут глаза. Тебе бы лежать спокойно, а ты постоянно ерзаешь.

— Мне скучно. И… я думаю, мне уже гораздо лучше.

Я откинула покрывало и встала босыми ногами на прохладный пол.

— Ну тогда одевайся и иди к себе, — с притворной строгостью сказал Сафар, пододвигая мне тапочки.

— Но не настолько лучше, — тут же поправилась я.

Дали вздохнул.

— Ну и что с тобой делать? У меня, если хочешь знать, сейчас время обеда. Да и тебе бы не мешало поесть. М-м-м… может быть, нам пообедать на террасе? Ты еще нуждаешься в присмотре, а сидение сутками в закрытом помещении навряд ли благоприятно сказывается на твоем здоровье.