Солдаты испуганно завертели головами по сторонам, пытаясь обнаружить источник звука.

Над озером воцарилась тишина. Замолчали даже насекомые, до этого тихо стрекотавшие в траве. Воины развернули лошадей, образовав круг вокруг Уильяма, и подняли копья.

Вода в озере забурлила, и с диким воем оттуда выскочило нечто черное. Оно перемахнуло через головы всадников и оказалось по другую сторону. Верховые с ужасом взирали на огромного черного коня с оскаленной пастью, длинным телом и кривыми ногами.

— Это демон! Кельпи! Кельпи! — завопил кто-то.

Уильям воспользовался замешательством преследователей и вырвал целой рукой копьё у одного из них.

Черный конь ещё раз завопил и кинулся на всадников. Те в страхе закричали, направив копья на новую угрозу, и напрочь забыли о вампире. Собаки, поджав хвосты, скрылись в зарослях, не слушая окликов хозяев.

Уильям размахнулся и с легкостью проткнул одного из своих преследователей. Бездыханное тело вывалилось из седла.

Кельпи прыгнула на первого всадника. Его копье вошло в ее тело и вышло с другой стороны, однако та даже не почувствовала этого. Сверкнула обезображенная пасть, и всадник свалился с лошади обезглавленный. Дико вереща, да так, что кровь стыла в жилах, Кельпи кинулась к другим и рвала на части любого, кто попадался ей. Казалось, что копья, вонзавшиеся в её плоть, не причиняли никакого вреда — раны мгновенно затягивались, а демоница становилась лишь свирепее и злее.

Уильям петлял меж перепуганных противников и пронзал их копьем, либо сбрасывал с лошади, хватая за ноги, а Кельпи завершала начатое, отрывая несчастным руки, ноги и головы.

Вскоре над озером вновь воцарилась тишина, и от неё разило смертью — одиннадцать разорванных трупов лежали на берегу. Никому не удалось скрыться от острых клыков Кельпи. И тем контрастней был вид совершенно спокойных лошадей стоявших над телами своих хозяев, словно не случилось никакой бойни.

Уильям с кровавой пеленой на глазах шатался и пытался удержаться за копье, которое воткнул в землю. Запахи крови проникли в его сознание, вернули чувство голода. Он осмотрелся, потом пожалел об этом — от увиденного его стошнило, и он упал на колени, схватившись за горло.

— Вериатель, — прошептал он неживым голосом, вытирая кровь с разбитых губ. — Спасибо.

Кельпи, будучи уже в человеческом обличье, нежно погладила его по волосам. Уильям поднял голову и увидел окровавленное, но улыбающееся лицо Кельпи. Кровь принадлежала явно не ей, потому что она с удовольствием слизывала её с губ и пальцев.

— Мне нужно уйти отсюда, — прохрипел Уильям, с трудом поднимаясь на ноги.

Пересиливая себя, вампир побрел прочь от этих манящих запахов. Он шел вдоль берега озера, а рядышком с ним пританцовывала Кельпи. Она высоко вскидывала стройные ноги, прыгала и кружилась в своей обычной манере. Если бы не одно «но» — в одной руке Кельпи держала кусок мяса, вырванный то ли со спины, то ли с бедра одного из солдат. Время от времени вгрызалась в человеческую плоть своими белоснежными зубками и жевала, счастливо пофыркивая.

Бледный и изнеможённый Уильям, отойдя от поляны с одурманивающим ароматом теплой крови, тяжело опустился на землю и выдохнул. Вериатель присела рядом и вытянула вперед красивые ножки в сандаликах, словно не было никакого побоища. Недолго раздумывая она предложила кусок мяса своему любимому другу. Меж тонких и изящных пальчиков капала темная и густая кровь.

— Нет, не хочу… — соврал самому себе Уильям. — Ты знаешь, кем я стал?

Кельпи кивнула и принялась с аппетитом доедать кусочек человеческой плоти, искренне не понимая, почему её друг отказался от такого лакомства. По её подбородку бежали струйки крови.

— И ты нормально к этому относишься? — Уильям зачарованно посмотрел на девушку, которая дожевала мясо и теперь обсасывала изящные пальчики.

Кельпи снова кивнула, фыркнула, встала на колени и подползла на четвереньках к вампиру. Она обхватила его шею и прильнула своими губами к его губам. Уильям, ошарашенный, не сопротивлялся, ведь на Вериатель оставалась кровь. Чужая, человеческая кровь.

Вериатель весело рассмеялась, а после указала пальцем куда-то за спину Уильяма. Тот обернулся и увидел лошадь, неспешно бредущую прямо к ним. Вскоре животное остановилось в двух шагах от Кельпи и вампира.

— Конь тебя слушается? — воскликнул Уильям.

Кельпи кивнула в третий раз, вскочила на ноги и погладила вороного жеребца, поцеловала его в красивую шею. Румянец зарделся на щеках Уильяма — он, отчего-то, провел аналогию с собой, вспомнив тот день на озере. Вериатель словно прочла его мысли и расхохоталась еще пуще.

— Вериатель… Помнишь, ты говорила мне, что тогда у озера ты… — начал было спрашивать Уильям.

Вериатель в один прыжок оказалась у вампира и прикрыла ему рукой рот, не дав договорить. А после улыбнулась чуть насмешливо и загадочно.

— Но когда-нибудь ты же мне расскажешь?

Кельпи кивнула, чмокнула вампира в щеку и, пританцовывая, направилась на поляну с мертвыми телами для того чтобы продолжить пиршество. Через минуту оттуда донеслись звуки ломающихся костей и рвущихся жил.

Уильям с большим трудом сдержал позыв рвоты и подошел, прихрамывая, к лошади. Жеребец взвизгнул, боясь вампира, но всё же остался на месте, не в силах сопротивляться велениям Вериатель. Уилл, постанывая от боли, взобрался в седло и неумело тронулся вперед, легонько ударив пятками бока животного. Конь медленно побрел вперёд, подчиняясь неловкому всаднику. Уильям до этого дня взбирался на лошадь лишь единожды, да и та оказалась демонической Кельпи, а не простой кобылой.

В Вардах, чуть позже.

Близнецы уже пару суток сидели на постоялом дворе и разглядывали через окна своих комнат военный лагерь в центре Вардов и отряды верховых. Всадники все время находились в движении — то отправлялись на поиски Уильяма, то возвращались, меняли лошадей и отбывали вновь. Наконец что-то изменилось.

— Лео, собирайся! — Йева ворвалась в спальню читающего Леонардо.

Лео отложил книгу и спешно оделся. Близнецы выбежали на площадь, скрыв свои лица под глубокими капюшонами дорожных плащей.

Во время сезона Аарда в Больших Вардах было достаточно многолюдно — торговцы сновали туда-сюда между поселениями, поэтому на незнакомцев никто не обращал внимания.

Вечерело, в городе зажгли огни. Любопытный народ уже собирался в центре городка и пялился на две повозки, движущихся в сопровождении отряда всадников. На повозках лежали мертвые тела. Их было довольно много, но точное количество определить было сложно — часть мертвецов оказалась обезглавленной, у некоторых отсутствовали головы, руки, ноги, а от иных и вовсе оставалась лишь половина туловища.

Бартлет, побагровевший от плохо скрываемой ярости, направился к повозке и осмотрел тела.

— Это невозможно! Что случилось? — рявкнул он на командира конного отряда, нашедшего в лесу изувеченные тела.