— Матушка Уильяма как узнала, что сын её помер, так сама не своя стала, — сказал здоровяк с грустью в голосе.

Йева кивнула, чтобы поддержать разговор, и чуть нахмурилась, сведя на переносице красиво очерченные брови. Похоже, что тот молодой рыбак пожертвовал собой, чтобы спасти родных.

— Никого странного вы не видели там? Незнакомого человека, например, спросил Лео.

— Я-то нет…

— Что было дальше?

Служанка подошла и спросила, нужно ли еще пива. Лео посмотрел на милую черноволосую девочку лет пятнадцати, обаятельно улыбнулся и кивнул. Приободрившись, девочка тоже ответно улыбнулась, покраснела, и, развернувшись и чуть виляя худыми бедрами, заторопилась обслуживать иноземного господина. Большая кружка снова была выпита великаном за мгновение. Тот прочистил горло и продолжил рассказ.

— Все… Мы дошли до Вардов к середине дня, даже чуть раньше. Там все к родичам подались. Прошла пара дней, кто-то решил тут остаться, поселился в лачугах, кто-то хотел выждать и вернуться в Вардцы. Ну а ночью прискакали эти, — Большой Пуди ткнул пальцем в сторону двери, откуда была видна площадь с палатками. — Вытащили всех с кроватей, заставили прийти на площадь да стали выпытывать, кто что видел. А наш пострел Элиот, который сын самого богатого человека в городе, купца Осгода, оказывается, видел все. Вот он и рассказал господину Орсупаллу, как в дом вместе с вурдалаками к Уильяму забрались не только вурдалаки, но и какой-то незнакомец в красном костюме.

Йева и Лео кивнули. Картина складывалась.

— И Уилл подорвал их всех и себя, — грустно вздохнул верзила и подпер голову рукой. — А вот утром, рассказал мальчуган, он увидел, как тот же незнакомец без руки да двух ног вытащил из себя огромную деревяшку, подполз к нашему Уильяму, с которым до этого разговаривал.

— О чем говорили? — перебил Леонардо.

Великан взглянул на него с осуждением.

— Нельзя перебивать, когда рассказывают, — погрозил он пальцем, впрочем, это было сказано и сделано по-доброму, без злого умысла. — Элиот говорил, что не расслышал. Но говорил про какого-то Филиппа, мол, туда его направил незнакомец. Ну а потом, хм… или до, я не помню уже, в общем, вцепился в глотку Уиллу подобно вурдалаку да что-то с ним сделал. Когда Элиот спустился с чердака, Уильяма уже не было, ушел он. Хотя не представляю, как можно передвигаться после таких ран. Видать, действительно демоном стал, — еще пуще вздохнул верзила и по его щеке скатилась скупая слеза.

— Потом, как оказалось, он попал к нашей травнице Удде. Та спрятала его от людей, никого не пускала в дом, передавала всем травы через щель в двери. В общем, выходила его травница похоже, а потом он, вроде бы, ушел, и ушел незадолго до того, как появились всадники. Господин коннетабль жестоко наказал старуху.

Все посмотрели вновь на висящее на столбе тело, и близнецы снова вздрогнули.

— Вы были дружны с Уильямом?

— Нет, я — друг Малика, над Уиллом же обычно мы всегда подшучивали, кое-кто из ребят даже травил его, издевался. Ну мне он всегда нравился, он на самом деле неплохой парень, хотя чудак был… Странный такой, зачарованный словно, не от сего мира. Короче, ищут Уилла. Господин Орсупалл говорит, что обратился наш Уильям в страшного демона, да будет приходить и жрать детей, если не словить его. Но я не представляю, как Уилл будет это делать, он же спас как-то мою сестренку, когда она в возрасте пяти лет едва не утонула в Белой Ниви. Прыгнул за ней в воду, а на том участке поток быстрый, камни острые, не каждый взрослый решится! Ему тогда и десяти лет не было, но не побоялся же… Вытащил девочку. Ну не убийца он, не монстр!

Великан вытер кулачищем влажные от слез глаза. Близнецы с удивлением взирали на этого грозного верзилу с сердцем и душой доброго ребенка. Наконец, Большой Пуди поднялся, вспомнив, что работа всё же не ждет.

— Извините, незнакомцы. Так и забыл я спросить ваши имена, да времени уже нет. Пора мне приниматься за работу.

С этими словами великан попрощался и пригнувшись покинул таверну. Лео и Йева расплатились со служанкой за пиво и тоже вышли из заведения.

— Боги, какой мерзкий Малик, — скривилась Йева. — Ты слышал, что и как он говорил о своем брате?

Леонард кивнул.

— Выходит, что этот Уильям спас мать и жену этого типа, пожертвовал собой, а теперь его демонизируют и пытаются представить монстром… — задумчиво произнесла девушка.

— Это всего лишь люди. Чего ты от них хочешь, Йева? — развел руками Леонард. — В этой глуши они тупые и доверчивые, как гуси! Вот и крутит ими Бартлет, как хочет.

— Получается, что старина Гиффард передал свою кровь добровольно этому человеку. Нам нужно срочно отправить Таки-Таки с письмом к отцу. Люди Райгара разбили здесь лагерь. Если они найдут этого Уильяма, то приведут его сюда, — тихонько сказала Йева, подозрительно оглядываясь по сторонам.

— Да, наверное…

— Останемся пока здесь. Этот Уильям либо вернется сюда, либо попадет к отцу.

— Ты права. Покидать эту чертову деревню нельзя, сестра.

— Отцу нужно явиться сюда лично с отрядом. Я надеюсь, что они не слишком быстро найдут рыбака!

В комнате сестры Леонард написал письмо, свернул его трубочкой, прикрепил к лапе ворона и ласково погладил по черным перьям кончиками пальцев. Таки-Таки попрыгал по кровати, а после скакнул на распахнутое окно.

— Таки-Таки, отнеси донесение отцу как можно быстрее, — вежливо попросила птицу Йева фон де Тастемара и погладила ворона по клюву.

— Таки-таки сделает, Таки-Таки быстро сделает, — каркнула птица и вылетела в окно.

Йева стянула сапоги и устроилась на кровати, закинув ноги на высокую спинку.

— Хорошо… Я надеюсь, что все у нас с тобой получится.

— Я тоже надеюсь, сестра. Отец прежде не поручал нам таких важных заданий.

— И не поручил бы. Всё дело в этом дурацком запрете Райгара на проход через его земли Старейшинам, — вздохнула устало Йева и прикрыла глаза. — А может быть отец просто хочет дать нам больше самостоятельности.

Леонардо окинул странным взглядом икры сестры, помялся посреди комнаты, а после покинул её спальню и перешел в свою. Он достал из сумки маленькую книгу и принялся читать.

Спустя пару дней в лесу.

Уильям продолжал идти в направлении Брасо Дэнто. В светлое время суток он отдалялся от тропы и пробирался лесом, не желая быть замеченным. Его одежда превратилась в лохмотья после постоянных спусков и подъемов по крутым склонам и камням.

По ночам он всё же решил выходить на дорогу, чтобы быстрее продвигаться в сторону соседнего графства. Улучшенное ночное зрение и острый слух позволяли быстро сойти с тропы и избежать нежеланных встреч. Пару раз он прятался за деревьями, пропуская по тропе спешащих гонцов.